Книга Убивая ангелов - Кейт Родс

Лежавшую передо мной пухлую папку покрывали жирные пятна – следы пальцев тех полицейских, что лапали ее год за годом. Открыв ее, я даже моргнула от удивления. Отец Поппи Бекуит был виконтом и жил в шикарном особняке в Котсуолде. После развода родителей ее сослали в интернат, откуда исключили из-за некоего происшествия с участием химической горелки, в результате которого пострадал научный корпус. Поппи было тогда шестнадцать. В двадцать с небольшим – «колеса», алкоголь, попрошайничество в общественных туалетах и десятимесячный срок в женской тюрьме Холлоуэй. Как ей удалось выбиться наверх, обзавестись квартирой в Найтсбридже и клиентами-миллионерами? Перед глазами у меня всплыло ее идеальное лицо. Мысль о том, что убийца каким-то образом связан с ней, упрямо застряла в голове, хотя Бернс со мной не соглашался. Убийца мог быть одним из клиентов Поппи, как Грешэм и Фэрфилд, и не пожелал делить ее с ними. Выяснив, что большинство «гостей» работают в банке «Энджел», он сделал его своей мишенью. Я закрыла глаза и попыталась представить преступника. Он внимателен к деталям. Ему, должно быть, доставило удовольствие дразнить полицию открыткой, посланной человеку, которого он уже отравил. Знает ли Макс Кингсмит о смерти своего бывшего сотрудника? Защитить Лоренса Фэрфилда не смогли даже крепкие стены Уормвуд-Скрабс. Но жаль мне было только Софи – это на нее в конце концов изливался гнев Макса.

Подходя к больнице, я увидела Даррена Кэмпбелла. Щурясь на солнце, он сидел на перилах. С минуту я наблюдала за ним из-за угла здания, решая, что делать. Всем своим видом и выражением лица Даррен напоминал одного из тех мальчишек, что всегда стоят у школьных ворот, томимые любовной горячкой, но старающиеся это скрыть, жаждущие хотя бы мельком узреть избранницу. С тяжелым сердцем я набрала номер бригады психиатрической службы. Они, конечно, постарались сделать все по-тихому, но операция все равно напоминала сцену из «Пролетая над гнездом кукушки». Доктор в белом халате из отделения неотложной помощи, медсестра и три санитара. Судя по всему, сдаваться спокойно Даррен не пожелал. Когда его схватили за руки и повели к машине, мне хотелось закрыть глаза и отвернуться – я знала, что будет дальше. Даррена поместят в палату для буйных, так называемую безопасную комнату, где его ничто не будет отвлекать. С утра, если он проявит готовность к сотрудничеству, ему начнут давать лекарства. Будут держать на успокоительных, пока состояние не стабилизируется. Я опустила глаза – пальцы так сжались в кулаки, что ногти врезались в ладони. Для Кэмпбелла пребывание в клинике – благо, шанс на верный диагноз, но я все равно чувствовала себя виноватой. Мне вспомнилось утро, когда забирали Уилла. Я поехала с ним в «Скорой», но он все время кричал, и это напрягало санитаров. Пришлось выйти. Я ступила на землю и только тогда облегченно выдохнула.

Навестить Даррена в перерыве на ланч не получилось – появился новый пациент, юная девушка, изрезавшая себя бритвой. Ситуация требовала неотложного вмешательства, и следующий час я провела у ее постели. Остаток дня заняли звонки, встречи и почта. Я не успевала даже просматривать прибывавшие от Эндрю сообщения, а тут еще кондиционер завывал и стонал, словно смертельно раненный.

В шесть часов за мной заехала молодая женщина из полицейского участка. Я села впереди и следующие полчаса слушала историю о том, как ее бойфренд пытается сдать экзамены на топографа. К концу поездки мы уже перешли на ты, а в затылке у меня глухо пульсировала тупая боль. Бернс стоял, прислонившись к перилам, у дома Кингсмита. Я так и не поняла, зачем ему понадобилась моя помощь. Возможно, он просто устал от своего заместителя, с которым цапался на каждом шагу, и хотел поговорить с кем-то другим.

– Как мистер Морган? – спросила я.

– Все так же. Молчит. Похоже, ты была права. У него алиби по всем случаям, за исключением нападения на Николь. – Инспектор посмотрел на дом Макса. – Подумал, тебе будет интересно полюбоваться на дворец великого человека.

Он сильно удивился, когда я сказала, что уже бывала здесь.

– Какой толстокожий! Надо же, закатывать вечеринку, когда такое происходит…

Стоявшие у передней двери двое мужчин в темных костюмах больше походили на наемных убийц, чем на частных охранников. Инспектор неодобрительно поцокал языком, когда один из них включил рацию. Наконец дверь открылась. На пороге стояла Луиза – седые волосы собраны в неряшливый пучок, золотой крестик лишь выглядывает из-под воротничка блузки. Увидев меня, она приветливо улыбнулась.

– Элис, как приятно вас видеть! Спасибо, что пришли.

– Все в порядке, миссис Эмерсон? – спросил Бернс. – Мне передали ваше сообщение.

Она провела нас в комнату, которую я еще не видела и которая напоминала капсулу времени из пятидесятых. В углу стояло удобное кресло, рядом корзинка с клубками пряжи и вязальными спицами. Ни компьютера, ни даже телевизора. Луиза предложила нам сесть на узкий старомодный диван.

– Мило у вас здесь и уютно, – прокомментировал Дон.

– Так и должно быть, когда ребенок в доме. А вещи эти из моего дома в Корнуолле. – Мать Софи поерзала в кресле. – Дело в том, инспектор, что мне нужно поговорить с вами. Я очень беспокоюсь.

– Из-за вашего зятя?

– Господи, нет конечно! Макс вполне в состоянии о себе позаботиться. – По лицу Эмерсон пробежала тень неприязни к Кингсмиту. – Его ничем не проймешь.

– Вы, похоже, не во всем сходитесь? – спросил, понизив голос, Бернс.

Щеки у Луизы вспыхнули.

– Он обращается с моей дочерью как с рабыней. После рождения Молли совершенно ее не замечает. Нет, я беспокоюсь из-за Софи. Да, она без конца обо всех заботится, но ей страшно. Я слышу, как она расхаживает ночью по дому.

– Где ваша дочь сегодня? – поинтересовался Дон.

– Я отправила их с Молли в парк – прогулки ей на пользу. Постоянно убеждаю ее, что надо чаще встречаться с друзьями, потому что Макс совершенно ее не замечает, но она почти не выходит. Только спортзал, наверное, и посещает.

Бернс все никак не мог устроиться на жестком канапе.

– Вы не могли бы уточнить, что особенно вас тревожит? – попросил он.

– Вчера ей пришло письмо. – Луиза опустила глаза. – Я всегда вскрываю конверты со счетами, занимаюсь этим делом с тех пор, как появилась Молли. Сегодня утром по ошибке открыла частное письмо. Это такой ужас… Я не хотела, чтобы Софи его увидела.

Она взяла один из своих журналов, раскрыла и, взяв самый обычный почтовый конверт из коричневой бумаги, быстро, словно боялась заразиться, передала его Бернсу. Штемпель был точно такой же, как и на том письме, что получила я. Инспектор вынул из кармана тонкие перчатки, и у меня перехватило дух. Я так хорошо познакомилась с ангелом в зеленом, что уже с закрытыми глазами видела каштановые пряди, обрамляющие тонкие черты, и виолу в руках. На этот раз на лице ангела было красное пятно – то ли чернила, то ли кровь. Я взглянула на Луизу – ее лицо застыло в напряженной гримасе. Понять ее беспокойство было нетрудно. Пожертвовав ради дочери тихой жизнью пенсионерки, она никак не ожидала столкнуться с такой ситуацией.