Книга Фаталист - Виктор Глебов

Зефа кивнула и поднялась. Движения у нее были плавные, а талия довольно тонкая. Должно быть, мадам не исполнилось еще и сорока, решил про себя Печорин.

– В черной магии мел используется для начертания пентаграммы или сигила, то есть символа, в котором зашифровано имя призываемого демона, – сказала гадалка. – Эти знаки помогают обрести власть над потусторонними сущностями и не стать их жертвами. С подробностями я не могу вас ознакомить, потому что не являюсь практикующим черным магом, да и книги такого рода стоят весьма дорого. Мне не по карману. Не думаю, чтобы трактаты, посвященные вызыванию духов, нашлись в Пятигорске. А вот про использование мела в белой магии могу рассказать. Иногда я даже помогаю желающим изготовить подобные амулеты. – Мадам Зефа достала из шкафчика какие-то листки, пошелестела ими, нашла требуемый и вернулась к столу. – Интересуетесь?

– Ну, давайте что есть, – ответил Печорин. – Расскажите, а потом решим, надо ли мне делать амулет. Я вам в любом случае заплачу.

– Собственно, ничего сложного нет. Берется обычный мел, которым пишут на доске, и на одни сутки кладется в соль. Затем необходимо прочитать над ним молитву, после чего мел оставляется на сутки возле окна. Чтобы получился амулет, надо положить мел в мешочек из натуральной кожи и носить на шее или в кармане.

– И все? – спросил Печорин, так как гадалка замолчала.

– Все. Волшебный мел готов.

– И вы делали такие амулеты?

– Приходилось. Я же сказала.

Григорий Александрович поднял руку и рассеянно пригладил усы.

– А они… светятся? – спросил он.

– Что? – мадам Зефа явно была удивлена вопросом. – В каком смысле?

– В самом что ни на есть прямом. Испускают ли ваши амулеты свет?

– Нет, конечно. С какой стати?!

Печорин разочарованно вздохнул.

– Думаю, мне это не подойдет. Как-нибудь обойдусь без амулета. А что все-таки насчет черной магии? Мел защищает вызывающего духа?

– Да. Но тут важно все правильно начертить. Дело опасное, и мало кто на него отваживается. Обычно людей толкает на проведение ритуалов такого рода жадность или отчаяние.

– Отвергнутая любовь? – понимающе подсказал Печорин.

Мадам Зефа пожала плечами.

– Всякое бывает.

– А мел берется обычный?

– Самый что ни на есть. Дело ведь в рисунке, а не в меле.

Григорий Александрович подумал.

– Кажется, вы упоминали про символы, в которых зашифрованы имена демонов, – сказал он. – Понимаю, у вас нет специальной книги, но, быть может, имеются хоть какие-то записи? Или вы сумеете узнать эти…

– Сигилы, – подсказала мадам Зефа.

– …узнать сигилы по памяти?

Гадалка помолчала, раздумывая.

– А у вас имеются при себе эти знаки?

– Да. Я зарисовал несколько.

– Где?

– Не имеет значения.

Гадалка снова помолчала.

– Покажите, – проговорила она наконец.

Григорий Александрович достал из кармана листок, развернул и протянул женщине. Та покачала головой.

– Положите на стол, – велела она, явно не желая прикасаться к бумаге.

Печорин разгладил листок и оставил перед ней.

– Это, без сомнения, символы черной магии, – произнесла спустя полминуты мадам Зефа. Голос у нее стал тревожный, настороженный. – Вы отказываетесь сказать, где обнаружили их?

– Увы, я не имею права.

– Хорошо же. Но знайте, что место, где их начертили, нечисто! Находиться там нельзя. Поэтому, если вы видели знаки в своем доме, немедленно съезжайте – это мой вам добрый совет!

Григорию Александровичу показалось, что даже сквозь густую вуаль он видит, как сверкают глаза гадалки.

– Но что эти символы означают? – спросил он.

– Заберите их!

Печорин сложил листок и спрятал в карман. Мадам Зефа слегка расслабилась.

– Это знаки и чертежи, которые используются, чтобы поработить человеческую душу! – сказал она. – Страшное, богопротивное колдовство. Одно из самых запретных. Тот, кто практикует его, обрекает себя на адские муки! – Женщина передернула плечами, словно ей стало вдруг холодно. – Бегите прочь, если увидите эти символы снова!

– Возможно, так я и поступлю.

– Там был еще один знак… – мадам Зефа сделала паузу, чтобы поправить вуаль. – Я не уверена в его значении, но, кажется, его использовали раньше, чтобы привлекать намеченную жертву к месту ее гибели.

Григорий Александрович насторожился.

– Как это?

– Символ чертится там, где человека собираются убить, затем ему отправляется какой-нибудь предмет или просто записка с цифрой, означающей время, когда он должен явиться. Жертва не в силах сопротивляться такому колдовству и сделает все, чтобы добраться до места собственной смерти. Если дело намечено на ночь, то цифра пишется черным, если же на день – красным. Это очень древняя магия, пришедшая из Вавилона. Она порождена демонами, которые пользовались ею, чтобы призывать к себе избранных в жертву людей.

– Вы верите в демонов? – спросил Печорин, стараясь не выдать скептицизма.

– До наших дней сохранились только жалкие крупицы тех темных наук, которые изучали народы прошлых эпох, – ответила мадам Зефа. – Чтобы перейти грань между верой и знанием, необходимо рискнуть жизнью, соприкоснувшись с тайными мирами – пространствами, где обитают иные сущности.

– Вы, верно, имеете в виду Ад? – уточнил Печорин.

– Дело совсем не в названии. Есть множество имен для одного и того же.

Григорий Александрович понимающе покачал головой.

– Значит, вы узнали древний символ на том рисунке, что я показал? – спросил он.

Гадалка кивнула.

– Покажите мне этот знак. – Григорий Александрович сунул руку за листком, но мадам Зефа решительно воспротивилась:

– Нет-нет, умоляю! Не доставайте эту скверную бумажку. Вы навлечете на мой дом беду!

– Что ж, как вам угодно, – нехотя согласился Печорин. – Сколько я вам должен? – Он встал.

– Уверены, что не хотите, чтобы я вам погадала? Наверняка у вас необычная судьба. Это чувствуется…

– Нет, благодарю. Предпочитаю сам управляться со своей жизнью.

Мадам Зефа рассмеялась.

– Сам? Но, милостивый государь, этого никто не умеет. Рассудите: если бы человек способен был жить отдельно от предначертанной ему судьбы, какие чудеса творились бы на свете!

– И они происходят повсеместно, мадам. Итак, сколько я вам должен?

Гадалка пожала плечами.