Книга Приди ко мне, любовь - Лиза Клейпас

– Все верно, Люси. И ты права, будет очень нелегко справиться с ними, с их нелепыми идеями и еще более нелепыми предрассудками. Но это сражение нельзя проиграть, и вести его надо не здесь, а в Бостоне. Именно там я смогу принести наибольшую пользу моим соплеменникам, да и твоим тоже. Именно в Бостоне принимаются решения, рождаются идеи. Там делают большие деньги, получают лучшее образование, но, Боже всемогущий, тамошние люди какие-то зашоренные, настоящие узники ими же выстроенных воздушных замков. Они посещают всевозможные кружки, где обсуждают проблемы, недоступные их разумению, но притворяются, будто все прекрасно понимают, а сами боятся посмотреть правде в глаза. Да, скверные дела. Война закончилась уже три года назад, а проблемы до сих пор так и остались нерешенными: у многих штатов нет прав на федеральном уровне, освобожденные негры голодают, превращаются в нищих или разбойничают на дорогах, экономика трещит по швам, а о политике вообще нечего говорить, ее нет как таковой.

– «Имеющий уши да услышит…» Нет, Хит, сколь бы громко ты ни кричал, тебя не услышат. – Сердце Люси сжималось при виде, как безрассудно закипает в Рэйне идея героя, борца против всех и вся. – Они не способны внимать, ибо лишены слуха.

– О нет, меня они услышат! – Хит скрипнул зубами, озлобленная усмешка исказила его лицо, держать себя в руках стоило ему больших усилий. – Услышат и будут просить сказать еще. У меня есть козырная карта – Дэймон Редмонд, я выставлю его на передний край атаки. Он займет место выпускающего редактора, и через него и его публикации каждый пункт моего плана, шаг за шагом, будет выполняться. Ведь он выходец из круга старейших бостонских семей и обладает значительным влиянием и поддержкой аристократов и нуворишей, а уж я не упущу случая воспользоваться этим. К чему публично метать бисер перед свиньями, когда желаемого результата можно достичь исподволь. Главное, сделать наживку пожирнее, тогда они с легкостью ее проглотят. Син, моя газета будет не похожа ни на какую другую на всем белом свете. Ты можешь себе представить: газета как женщина, обворожительная и ироничная, соблазнительная и своенравная. Если для этого мне придется совершить переворот в газетном деле, я пойду на это, я взорву эту профессию со всеми ее основами и устоями ко всем чертям!

Многое из сказанного Хитом пронеслось мимо сознания Люси, многое она просто не поняла. Прежде она никогда не слышала, чтобы газету награждали таким эпитетом, как «соблазнительная», и ей совершенно непонятно, как муж собирается использовать этого Дэймона Редмонда в своих целях. Но Хит был так полон решимости, что его голос даже слегка сел. Нет, его решение твердо как гранит, только чудо могло заставить его передумать.

– А ты не мог бы подождать год или два, прежде чем с головой бросаться в это пекло? – взмолилась Люси. – Не рановато ли? Подожди немного, тебе надо освоиться здесь, обжиться…

– А чего ждать? Знаний и навыков для начального рывка у меня хватит, а остальное придет с работой. Я не могу ждать, другого такого шанса у меня может и не появиться или же придется ждать слишком долго. «Экзэминер» – хорошая газета с небольшим, но постоянным тиражом и вполне приличной репутацией. Просто ей нужны достойный главный редактор и основательная встряска.

– Почему, – выкрикнула Люси и резко взмахнула руками в порыве гнева, – ну почему тебе всегда нужно все переворачивать вверх дном? Разве нельзя оставить ноги внизу, а голову наверху, как это делают все нормальные люди?

– Потому что человек сам выбирает, где должна находиться голова, а где ноги. Он или сам выбирает свой путь, или плывет по течению. Последнее, как ты догадываешься, не для меня.

– А я счастлива, я довольна тем, что дает мне судьба, и у меня в мыслях нет противиться ей.

Рэйн, хорошо знавший женскую натуру, почувствовал в ее голосе тревогу:

– Синда, ты несчастлива, по крайней мере сейчас, и не стоит меня убеждать в обратном. Я хорошо знаю тебя, я знаю тебя лучше, чем кто бы то ни был, – Это не правда…

– Правда! О каком счастье может идти речь? Ты предназначена для большего, Люси… Неужели ты собираешься похоронить себя, свою молодость, красоту в Конкорде, этом заштатном городишке?! Конечно, твой отец и все остальные люди, близкие вашему дому, воспитывали тебя так, чтобы ты стала частью их общества, внушали, что именно к этому надо стремиться. Но ты не стала такой, как они, сотни и тысячи раз ты противилась их влиянию, даже в мелочах. Вспомни переход через эту чертову реку, бесконечные стычки с Даниэлем… Даже твои отношения со мной – ведь ты пошла на это в пику всему городу!

– Ты совсем не знаешь меня. – Люси встала с дивана и повернулась к Хиту спиной.

– Син, пойми, ты не годишься для того, чтобы сидеть в маленьком домишке и заниматься рукоделием, и достойна большего, чем редкие визиты в женские клубы и тщетные, несбыточные мечты о том, что ты никогда не увидишь и не совершишь.

– Большее – это увезти меня из Конкорда, оторвать от родительского дома и людей, которым я небезразлична?

– Бог ты мой, вот он, пример чисто женской логики! Я не собираюсь увозить тебя на Северный полюс, дорогуша.

Отсюда до Бостона, к твоему сведению, всего шестьдесят пять миль. Не слишком далеко, черт возьми.

– Нет, слишком, слишком далеко… Бостон – город большой, там живут тысячи людей, и я никого из них не знаю.

– Вся беда в том, Люси, что у тебя просто нет выбора. Мы скоро переезжаем в Бостон… через два дня.

– Через два дня! – Несчастная Люси была потрясена до глубины души.

– Все бумаги о передаче прав собственности на газету были подписаны не далее как сегодня. Новый выпуск «Экзэминер» должен выйти в ближайший понедельник. Завтра я собираюсь посмотреть дома на Бикон-Хилл. Если найду уютное гнездышко, я сразу же покупаю его, если нет – поживем в отеле до тех пор, пока не присмотрим что-нибудь подходящее.

– Ты можешь переезжать в Бостон когда угодно – завтра, послезавтра, через неделю. – Люси с вызовом смотрела на мужа, голос ее звенел решительными нотками. – Ты можешь жить там и приезжать ко мне на выходные или не приезжать вовсе – решай сам. Я же остаюсь здесь, в Конкорде, – вот мое слово.

Хит пристально разглядывал Люси, как бы оценивая степень ее решимости, искры гнева угрожающе вспыхивали в его глазах.

– Нет, ты поедешь в Бостон, черт меня побери.

– Ни за что! Однажды я тебе уже говорила и еще раз повторю, что никто и ничто не заставит меня покинуть мой родной город.

– Слушай, почему ты так упорно хочешь остаться здесь? Что тебя держит в Конкорде? Или ты действительно боишься переезда в большой город? А может быть, причина не в Бостоне? Уж не собираешься ли ты тайно следить за Салли и Даниэлем, чтобы вконец испортить им семейную жизнь?

– Даниэль здесь абсолютно ни при чем! Я просто не хочу жить в Бостоне. Если ты силой попытаешься увезти меня, я брошу тебя, так и знай. – В неуемном порыве гнева Люси совершила один серьезный просчет: она не учла характера Хита. Брошенная ею перчатка – приглашение к ссоре – разбудила дремлющего тигра. Последней произнесенной фразой ей удалось окончательно похоронить всякую надежду вразумить мужа.