Книга Путешествия. Дневники. Воспоминания - Христофор Колумб

Он заверяет королей, что десять человек могут обратить в бегство десять тысяч индейцев – ведь они такие робкие и боязливые, что не носят даже оружия, кроме разве палиц, к концам которых прикреплены обожженные и заостренные колышки. Эти палицы все они охотно меняли на безделушки. Адмирал решил вернуться обратно и тронулся в путь.

По дороге, дойдя до того места, где были оставлены лодки, адмирал послал несколько человек в горы, где он только что побывал, потому что ему показалось, что там должна быть большая пасека. Прежде чем эти люди вернулись к месту, где остановился адмирал, сбежалось много индейцев. Один из них вошел в реку у самой кормы одной из лодок и произнес большую речь, которую адмирал не понял; другие же индейцы время от времени подымали руки к небу и испускали громкие возгласы.

Адмиралу показалось, что индейцы заверяют его в своих мирных намерениях и радуются его приходу. Но тут он заметил, что один из его индейцев изменился в лице и стал желтым, как воск; дрожа всем телом, он знаками стал объяснять адмиралу, что необходимо немедленно бежать с берегов этой реки, так как индейцы хотят умертвить всех пришельцев.

Этот индеец подошел к одному христианину, вооруженному арбалетом, и показал его местным жителям. Адмирал понял, что индеец говорит им о действии арбалета, убивающего людей на далеком расстоянии. Индеец схватил также шпагу, обнажил ее и, показывая всем, сказал, что таким оружием легко перебить [нападающих].

Выслушав все это, местные индейцы бросились в бегство, а индеец адмирала все еще продолжал дрожать всем телом из-за малодушия и трусости; а он был человеком высокого роста и большой силы.

Адмирал не желал выходить на берег и приказал грести вверх по течению до места, где снова скопились индейцы. Было их там очень много, все раскрашенные в разные цвета и нагие, в чем мать родила. У некоторых на голове были султаны из перьев и решительно все имели связки дротиков.

«Я приблизился к ним и дал им кусочки хлеба и попросил их дать мне дротики. За дротики я отдавал одним погремушки, другим бронзовые колечки или стеклянные четки. Они успокоились и подошли всем скопом к лодкам и давали нам за любую вещь все, что у них было.

Моряки незадолго до того убили черепаху, и ее разбитый панцирь лежал в одной из лодок. И корабельные мальчики меняли на связку дротиков обломки панциря величиной с ноготь.

Они [индейцы] подобны прочим людям, которых я встречал на этих землях раньше. Они так же верят, что мы явились с неба и так же легко отдают все свое достояние за любую вещь, какую бы им не предложили, не жалуясь на то, что дается в обмен мало. И я думаю, что таким же образом они будут отдавать нам золото и пряности, если только то и другое у них имеется.

Я видел красивый и не очень большой дом с двумя входами (так устроены и все прочие дома) и вошел в него. Внутри он был разделен удивительнейшим образом на нечто вроде горниц, устроенных настолько своеобразно, что я и объяснить не могу. К потолку были подвешены раковины и другие вещи.

Мне показалось, что здание это – храм, и, кликнув индейцев, я спросил их, изъясняясь знаками, не молятся ли они здесь. Они ответили отрицательно. А один из них поднялся к потолку и охотно давал мне любое из того, что там было подвешено, и я взял кое-что из этих вещей».

Вторник, 4 декабря. Адмирал дал приказ распустить паруса и вышел из гавани, которая была названа им «Святой». В двух лигах [от гавани] он приметил ту самую реку, о которой он уже упоминал в записях от 3 декабря.

Он следовал вдоль берега до Прелестного мыса (Cabo Lindo), расположенного на восток, четверть к юго-востоку от Гористого мыса (Cabo del Monte). Расстояние между этими мысами 5 лиг. В 1 ½ лигах от Гористого мыса есть большая река, вход в нее со стороны моря довольно узкий, хотя, как кажется, удобный и очень глубокий. В ½ лиги от этой реки имеется другая, огромнейшая река, текущая, должно быть, издалека. Ширина реки в устье 100 шагов, глубина 8 локтей, мелей там нет и, как удалось установить после промеров дна, подходы к этому устью очень хороши.

Пресная вода в этой реке доходит до самого моря. Река эта одна из самых полноводных в здешних местах, и на берегах ее должны быть значительные поселения.

За Прелестным мысом есть большой залив, открытый к юго-востоку и востоко-северо-востоку[117].

[Открытие Эспаньолы]

Среда, 5 декабря. Всю ночь корабли лежали в дрейфе перед Прелестным мысом, так как в сумерках на востоке показалась земля. На восходе солнца адмирал увидел в 2 ½ лигах к востоку от Прелестного мыса еще один мыс. Пройдя этот мыс, адмирал заметил, что берег, отклонившись на юг, принял направление на юго-запад и в этом направлении виден был красивый и высокий мыс, до которого было 7 лиг.

Сперва адмирал собирался направиться к мысу, что открылся на юге, но затем оставил это намеренье, желая в первую очередь осмотреть остров Банеке, расположенный, по словам индейцев, где-то к северо-востоку.

Однако противный ветер не позволил ему избрать путь на северо-восток; следуя прежним направлением, он, вглядевшись в юго-восточную сторону, увидел землю – большой остров, о котором он уже имел сведенья от индейцев, называвших этот населенный остров «Бохио». Адмирал слышал от жителей Кубы или Хуаны и от индейцев других островов, что обитатели острова Бохио едят человеческое мясо[118]; но этому он не верил, полагая, что попросту жители Бохио более хитроумны, чем соседние индейцы, и наделены большей предприимчивостью в военных делах, благодаря чему и захватывают последних в плен. Кроме того, индейцы других островов весьма малодушны[119].

Так как ветер дул с северо-востока, а затем с севера, адмирал решил покинуть Кубу, или Хуану, которую до сих пор считал из-за ее величины материком. И в самом деле, только лишь вдоль одного из берегов этой земли уже было пройдено 120 лиг.

Приняв это решение, адмирал пошел на юго-восток, четверть к востоку, так как земля показалась на юго-востоке, а ветер дул то с севера, то с северо-востока, порой отклоняясь к востоку и юго-востоку.