Книга Збиг. Стратегия и политика Збигнева Бжезинского - Чарльз Гати

Часть III. Политический проповедник

Глава 10. Бжезинский, папа и «заговор» по освобождению Польши

Патрик Воган

Холодным и снежным январским утром 1978 года Збигнев Бжезинский прибыл в Белый дом ещё до рассвета. Всю ночь он читал телеграммы с донесениями и иностранные газеты, подчёркивая темы, которые хотел бы затронуть во время своего выступления на ежедневном президентском брифинге, посвящённом внешней политике. В это утро он был посвящён состоявшемуся недавно визиту Картера в Польшу. Поездка прошла хорошо. Польша переживала тихую революцию, и заявленная Америкой поддержка защиты прав человека воодушевляла набиравшую силы оппозицию.

Бжезинский подготовил визит Картера в Варшаву, чтобы продемонстрировать, что президента интересует не только коммунистическое правительство, но и общество Польши. Президент возложил венок на могилу Неизвестного польского солдата и у монумента Армии Крайовы, посетив тем самым два объекта национальной гордости поляков. Были явные признаки того, что молодые поляки воспринимают американского президента как символ борьбы за права человека. Одна из групп прорвала заграждения полиции, выкрикивая: «Картер! Картер! Спаси нас!» Тем временем Бжезинский договорился о личной встрече с кардиналом Стефаном Вышиньским в его резиденции католического примаса Польши. После войны Вышиньский стал символом польского национального самосознания и сопротивления советскому империализму. Во время встречи Бжезинский также узнал много нового о польских «летучих университетах» – так называлась неофициальная система высшего образования, в которой читались лекции по запрещённым темам, включая историю борьбы Польши за независимость от Российской империи и советскую оккупацию после Второй мировой войны.

Такая демонстрация гражданского неповиновения представляла особую проблему для коммунистического руководства. На той же неделе, например, полиция разогнала дубинками собравшихся на лекцию диссидента Адама Михника. Но через несколько часов запись выступления передали по радио «Свободная Европа» (RFE) для ещё большей аудитории.

Бжезинский считал RFE очень полезной. В Белом доме он ратовал за увеличение охвата сети из пяти станций, вещающих на страны Восточного блока на их национальных языках. Бжезинский говорил Картеру, что радио – это бесценное оружие холодной войны, в которой идеи столь же важны, как и баллистические ракеты с реактивными самолётами. И это несмотря на то, что в начале 1970 года американские сенаторы, помимо прочего, назвали RFE «пережитком холодной войны».

Кардинал Кароль Войтыла, впоследствии архиепископ Кракова, был одним из миллионов поляков, слушавших RFE каждое утро. Когда много лет спустя один диктор польской службы захотел представиться Войтыле, кардинал сказал, что узнал его по голосу: «Я слушал вас по утрам во время бритья».

Во время Второй мировой войны и нацистской оккупации Польши Войтыла скрывался в архиепископском дворце. После окончания войны, во время советской оккупации он стал известной фигурой в римской католической церкви. Он увлекался лыжами и альпинизмом, общался с поэтами и интеллектуалами в среде католической интеллигенции. В августе 1976 года Войтыла посетил Соединённые Штаты, где участвовал в международном Евхаристическом конгрессе, на котором присутствовал и Бжезинский. Войтыла прочитал речь о материалистическом характере марксизма и капитализма, утверждая, что только христианская духовность сможет справиться с отчуждением в современном мире. На приеме после лекции состоялась его краткая беседа с Бжезинским, которого поразили его интеллект и спокойная сила.

Два года спустя, в октябре 1978 года, когда Бжезинский уже занимал пост советника по национальной безопасности при Картере, его давняя ассистентка Труди Вернер вошла в кабинет и спросила: «Слышали? Выбрали нового папу. И он поляк!» За несколько часов до этого на площади Святого Петра в Риме конклав кардиналов выбрал кардинала Кароля Войтылу, архиепископа Краковского, папой Иоанном Павлом II. Эта новость, казалось, озадачила многих, кто ждал решения конклава. Как это возможно? Иоанн Павел II стал не только первым папой неитальянского происхождения за 455 лет, но и первым представителем коммунистической страны. В Польше жители выходили на улицы городов, распевая патриотические песни и религиозные гимны. И почти никто не сомневался в том, что папа-поляк окажет значительное влияние на политическую ситуацию в Польше, да и, возможно, на ситуацию в соседних странах. В конце концов, он на личном опыте знал слабости тоталитарных систем и знал, как с ними сражаться. «Перед нами человек, который действительно знает, что такое несвобода, – заметил один дипломат в Риме, услышав новость. – Конечно, наши итальянские кардиналы люди замечательные, но никто из них никогда не был внутри тюрьмы»[182].

Советское руководство, разумеется, было встревожено. Давно прошли времена, когда Сталин с презрительной усмешкой спрашивал: «А сколько дивизий у папы римского?» Согласно распространённому в 1970-е годы выражению, ответ, можно сказать, витал в воздухе. Стареющие кремлёвские руководители, с волнением управлявшие беспокойной империей, понимали, что им придётся столкнуться с новой неблагоприятной реальностью; в конце концов Россия старалась контролировать Польшу еще с конца позднего Средневековья. В недавнее же время спокойная Польша считалась необходимым звеном, поддерживающим связь с 350-тысячными советскими войсками в Восточной Германии.

Глава КГБ Юрий Андропов связался со своими агентами в Варшаве и поинтересовался, что же все-таки произошло. При этом он гневно спросил: «Как вы вообще допустили избрание папой гражданина социалистической страны?» Агенты, по всей видимости, и сами были весьма расстроены, но даже они не имели влияния на Ватикан. Андропов приказал сотрудникам Первого главного управления КГБ составить отчёт, и в этом отчёте утверждалось, что избрание Иоанна Павла II было частью заговора. В частности, согласно отчёту, Бжезинский (вместе с кардиналом Джоном Кролом, польско-американским архиепископом Филадельфии) договорился с Ватиканом о дестабилизации обстановки в Польше и странах Варшавского договора[183].

КГБ не мог предоставить доказательства такого заговора. Но, по сути, в предыдущие два десятилетия Бжезинский как раз занимался тем, что исследовал закрытые системы, образующие советскую систему, и пытался понять, как их подорвать изнутри. Воспользовался ли он подвернувшейся возможностью, чтобы реализовать кое-какие свои планы? Коммунистические системы демонстрировали свою неэффективность. Общественность была деморализована, хотя рабочий класс начинал выражать недовольство коммунистическим правлением. А теперь у поляков появился духовный лидер. «Збиг обсудил это с президентом, и тот был весьма воодушевлён. Они ощутили целую волну перемен в отношениях между Востоком и Западом», – сообщил пресс-службе заместитель Бжезинского Дэвид Аарон. В своей записке Картеру Збиг утверждал, что «избрание папы можно рассматривать как новый этап в защите прав человека. В мире ширится движение за права человека, и вы должны подтвердить, что США являются приверженцами этой идеи».