Книга Как стать маньяком. История жертвы обвинения - Александр Ковальчук

– Интересная, если со стороны наблюдать. А вот принимать во всём этом непосредственное участие удовольствия не доставляет. Наверняка нормальным людям даже со стороны наблюдать такое не особенно приятно.

– Что я могу сделать?

– Ничего не надо делать, Юра. Не надо вымарываться в этой грязи. У тебя вон какие замечательные песни выходят! А копание в уголовном болоте губит талант. Терпение! Всему своё время. Знаешь, есть такое латинское выражение: «Nemo me impune lacessit!»[30]

В литературе эти слова произносит один из героев Жюль Верна – якобы тот был настолько силён, что не оставлял без внимания каждую протянутую к нему – с добром или злом – руку. Но в действительности это закон касается всех нас. И, раньше или позже, каждому из нас воздастся по нашим делам. И тому, кто толкнул меня, тоже не избежать толчка. Так что всё станет на свои места. Помнишь физику? – «сила действия равна силе противодействия».

– Помню.

– Вот и не переживай. И дай Бог, чтобы в вашей жизни – твоей и Лены – никогда не возникло необходимости общаться с кем-то в суде. И тем более – со своей роднёй! Как и не быть похожими, ни внешне, ни внутренне, ни на отца своего, ни на деда. Не буду спрашивать – веришь ли ты в Бога, но ему там наверху виднее. Причём, вне зависимости от твоих или моих взглядов на этот вопрос.

– А ты, пап, веришь в Бога?

– Верю, сын. Но моя вера несколько отличается от общепринятой. Вот ты, к примеру, как понимаешь – кто или что такое Бог?

– Ну, я даже затрудняюсь так вот сразу сказать. Но я читал Евангелие…

– Да, я тоже. Только я спрашиваю не о том, что навязывается массам. Меня интересует твоё собственное мнение. В моём понимании, например, Бог – это совокупность всего сущего во Вселенной. Или Вселенная – это и есть Бог… Как бы это проще объяснить? Помнишь строение молекулы?

– В смысле – ядро, вокруг которого вращаются электроны?

– Вот-вот. Так вот наша Земля в моём понимании – всего лишь один из электронов, вращающихся вокруг ядра – солнца. Другими словами, наша галактика – это только одна из молекул, совокупность которых и составляет то, что человек называет «Богом». А каждый из нас хоть и неизмеримо маленькая, но всё же частица этого огромного «организма». И у каждой такой частички есть какая-то своя определённая функция, т. е. на каждого из нас возложена конкретная задача. Но вместо этого… кто-то вообще ничего не хочет делать, а кто-то, наоборот – суёт свой нос во все щели, не особенно задумываясь над тем, что этим он причиняет вред огромному и невероятно сложному «организму». А что может случиться в результате таких действий? – очень скоро мы это увидим!

– Интересный взгляд…

– Взгляд-то интересный, но если задуматься, то интерес может перерасти в страх! Ведь в конечном счёте каждый из нас – и тот, кто круглые сутки молится, и тот, кому совершенно на это наплевать – каждый из нас изо дня в день вносит свою лепту в приближение «конца света». Но только единицы понимают – беда придёт к нам не снаружи, а изнутри. Этот мир и без того на удивление долго держится. Бог, т. е. совокупность всего сущего во Вселенной, и правда «долготерпелив и многомилостив». Но однажды Его терпению придёт конец. И тогда наш мир просто развалится, как дерево, изъеденное шашелем…

Степаныч помолчал и продолжил:

– И ещё – по поводу моей непричастности и понимании Бога. Знаешь, кто-то когда-то сказал примерно так: «Что толку, что ты бьёшь себя кулаком в грудь и кричишь о собственной невиновности? Да, ты не совершал именно этого преступления, но на тебе есть другой грех – вот за него ты и получаешь. А что именно написано в твоём приговоре… не так уж важно!» В природе, сынок, всё уравновешено и ничего не случается просто так…

– Так ты всё-таки виноват?! – неуверенно спросил сын у отца.

– К тому, в чём меня обвинили и на что я уже потратил 15 лет своей жизни, я не имею касательства. Но ведь ты не думаешь, что я никогда не грешил и не нарушал Божьих заповедей? Увы, в своё время я буквально погряз в грехах и не хотел даже слышать ничего о возможном возмездии. Я никогда не говорил открыто, в отличие от твоего деда, что Бога нет, но вёл себя именно так. Уже одно только то, что не совладал с твоей мамой и отвернулся от семьи, заслуживает самого серьёзного наказания.

Вот меня и бросили рывком на колени, чтобы я остановился и переоценил свои ценности. Обвинение было предъявлено на пределе моих возможностей. Ещё бы чуть-чуть, и я сломался! Но всё же смог пройти всё это, хоть и с большим трудом.

Тем не менее, до сих пор есть люди, которые заблуждаются, как и я 20 лет назад. Вот их-то и надо вразумить. А что до меня, то в данном случае я выступаю всего лишь в роли кнута для одной немногочисленной семьи, которая пока сама вправе решать – за что им послано такое испытание? И что в связи этим делать?..

Что же касается остальных… У них пока есть выбор:

– Просто понаблюдать за всем этим со стороны;

– Сделать вид, что ничего не заметили;

– Извлечь рациональное зерно и применить на практике.

– И тебя, сынок, это тоже касается. Пока что ты просто наблюдаешь за всем со стороны, будучи не уверен – чью сторону принять. Меня тебе обрисовали, как уголовника, не имеющего ничего святого за душой и рубля в кармане. Дед вроде бы более правильный, но и достаточно умный – всё, что с него можно было взять, перешло к твоей тётке. И делиться она ни с кем не думает. Так что выбор небогатый.

– Но ведь… – попытался что-то сказать Юра.

– И выходит, что оба варианта беспонтовые – так вы сейчас выражаетесь? Но в случае с дедом вам хотя бы пачкаться не придётся. – саркастически ухмыльнулся Степаныч.

– Пап, подожди. Ты сейчас всех меряешь одним аршином. А так нельзя. Все совершенно разные!

– Может, ты и прав – я гляжу на этот мир из тёмного угла где-то на уровне плинтуса глазами затравленной собачонки. И из этого положения все вы видитесь мне одинаково, у каждого мерещится палка в руках. Хотя вы просто отмахиваетесь от того, что вас не устраивает или пугает. Но я в каждом взмахе руки вижу угрозу.

– Но мы ведь не виноваты в том, что ты пятнадцать лет провёл в тюрьме?! – Степанычу приятно было сознавать, что его сын сейчас постарался защитить своих маму и сестру. И всё-таки продолжил он довольно резко:

– Кто это «мы»? Отчитывайся Юра, за себя. Да, мама с бабушкой Тоней вложили в вас с Леной хорошее воспитание, и ты сейчас стараешься закрыть своей грудью вроде бы своих ближних. И, наверное, это правильно – по крайней мере, они не ударят тебя чем-то по голове со спины, Боже упаси! Но это касается, как я уже говорил, моей бывшей жены и её матери. А вот в отношении деда с бабкой и тётки с моей стороны… сам понимаешь – в них я не могу быть уверенным после всего случившегося. Если они не пожалели сына, то не факт, что внука пожалеют. Жизнь пошла такая… Тётка твоя ещё пытается из последних сил изобразить благополучие, но это у неё всё менее убедительно получается. А дальше будет только хуже!