Книга На фронтах Первой мировой - Сергей Куличкин

Не следует забывать и несколько блестящих операций, проведенных русскими войсками на крайне левом фланге фронта, которые также существенно снизили эффективность германского наступления в Галиции. Во всяком случае, и 7-й австрийской и Южной германской армиям пришлось вести тяжелейшие бои с русскими 9-й и 11-й армиями. 10 мая в разгар боев у Горлице начала победоносное наступление 9-я армия генерала Лечицкого вдоль Днестра на Буковине. «Честь этого Заднестровского сражения в первую очередь принадлежит 3-му конному корпусу графа Келлера, разметавшему венгерский гонвед и легионы Пилсудского на полях Баламутовки, Онута и Ржавенцев. Были взяты Залещики и Надворна и 7-я австро-венгерская армия генерала Пфланцер-Балтина отброшена за Прут. В знаменитой атаке 3-го конного корпуса у Баламутовки и Ржевенцев участвовало 90 эскадронов и сотен в конном строю. Трофеями этого славного дела было 4 тысячи пленных и 10 орудий. Всего же 9-й армией в Заднестровском сражении взято 20 тысяч пленных и 20 орудий». Несладко пришлось и южной германской армии генерала Линзингена, попытавшейся с ходу атаковать 11-ю русскую армию. «В боях на Днестре финляндскими стрелками нашего 22-го корпуса были захвачены 3 тысячи пленных. Трофеи 11-й армии составили 238 офицеров и 10 422 нижних чинов».

И все же общий итог для русской армии оказался неутешительным. За два месяца русские войска оставили Галицию, потеряв до 500 тысяч убитыми, ранеными и пленными, сведя на нет все предшествующие жертвенные усилия русского оружия в течение целого года войны. О колоссальном уроне мужественно сражавшихся в Горлицкой операции русских войск свидетельствует хотя бы такой документ от 5 мая 1915 года: «Осталось примерно в Седлецком полку 5 офицеров и 150 нижних чинов, в Луковском полку – 6 офицеров и 160 нижних чинов, в Холмском полку – 5 офицеров и 200 нижних чинов, в Красноставском полку – 6 офицеров и 120 нижних чинов… Свидетельствую о безусловной доблести войск, три дня дравшихся под огнем многочисленной тяжелой артиллерии противника, наносящей громадные потери и тяжелые раны. 61-я дивизия свято исполнила приказ командующего армией: от нее имеются ныне лишь жалкие остатки, она умерла на позиции».

Но и противнику этот успех дался очень дорогой ценой. По данным немецкого исследователя Л. фон Роткирху использовавшему сведения германской главной квартиры, только армия Макензена за время этих боев потеряла 115 тысяч человек. Еще 25 тысяч потеряла Южная германская армия. Участник сражений В. Бекман писал: «Летнее преследование 1915 года было для германских частей временем наиболее тяжелых потерь за всю войну. 91-й пехотный полк 19-й пехотной дивизии 10-го армейского корпуса с мая по сентябрь потерял в Галиции свыше 100 процентов своего состава, и это не исключение. К этому можно добавить, что потери австрийцев превышали германские почти в 2 раза! Немцы не скрывали своего разочарования. “Фронтальное оттеснение русских в Галиции, – отмечал Людендорф, – как оно бы ни было для них чувствительно, не имело решающего значения для войны. К тому же при этих фронтальных боях наши потери являлись немаловажными”».

Как бы там ни было, но после поражения в Галиции на повестку дня остро встал вопрос, что делать дальше. «Для русского главного командования ясно обозначилась очередная задача данного момента – сохранить таявшие армии до осенней распутицы, которая должна была положить предел активным операциям германцев и позволить приняться за восстановление сил. На совещании 24 июня в Холме решено было вывести постепенно русские армии на линию Рига – Средний Неман с крепостями Ковно и Гродно – р. Свислочь – Верхний Нарев – Брест-Литовск – верхнее течение Буга – река Днестр и до румынской границы. Главная опасность в данный момент заключалась в том, что основная масса армий находилась к западу от указанной линии в пределах “польского мешка”», – пишет А. Зайончковский.

После захвата Львова 22 июня германо-австрийское командование ненадолго растерялось, решая, что делать дальше. Преследовать ли русских на Волыни, или круто повернуть на север и устроить-таки русским «Канны» между Вислой и Бугом. Новоиспеченный за бои в Галиции фельдмаршал Фалькенгайн спешил с принятием решения по двум причинам. Во-первых, дальнейшее вытеснение русских «могло затянуться до бесконечности». Во-вторых, он получил достоверные сведения о готовящемся большом наступлении французов на Западном фронте. Он решает повернуть южную группировку на север и срезать польский мешок, уничтожив там русские армии до начала активных действий во Франции. Без привлечения к операции «спасителя Пруссии» и своего оппонента Гинденбурга, который должен ударить навстречу с севера, не обойтись. А. Керсновский пишет: «План верховного германского командования был уничтожить русскую вооруженную силу двусторонним – по Шлиффену – охватом Царства Польского. Макензен с 4-й австро-венгерской и 11-й германской армиями должен был нанести сокрушительный удар между Вислой и Бугом с юга на север, а Гальвиц со своей 12-й не менее мощный удар на Нарев с севера на юг. Двигаясь навстречу друг другу в районе Седлеца, они должны были окружить наши 2-ю и 4-ю армии (а также остатки 1-й и 3-й), захватить их в мешок и этим громовым ударом вывести Россию из строя воюющих. Соглашаясь с основной этой идеей двустороннего охвата – “Канн”, – Гинденбург и Людендорф настаивали, однако, на выполнении его не 12-й армией Гльвица, а 10-й Эйхгорна – в обход Ковно на Вильно и Минск. Танненбергские победители мечтали захватить в свои сети еще и 10-ю и 12-ю наши армии, явно теряя чувство меры. На наше счастье, у Фалькенгайна не хватило авторитета заставить Гинденбурга принять свой план. Кайзер колебался, щадя самолюбие как своего начальника штаба, так и спасителя Восточной Пруссии. Решено было вести на север одновременно “два главных удара” – 10-й армией на Ковно – Вильно – Минск и 12-й армией на Пултуск – Седлец навстречу Макензену. Таким образом, неприятель разбросал свои усилия – мы получили два сильных удара, но это было лучше, чем получить один смертельный». Нам повезло и в том, что руководство войсками удара южной группировки возлагалось на австро-венгерское командование, а фельдмаршал Конрад по-прежнему считал главной задачей вытеснение русских из императорско-королевских земель и выделил Макензену из 69 подчиненных ему дивизий только половину.

Нам повезло и в том, что русское командование разгадало планы противника. Отходившая на Люблин 3-я армия переподчинялась Северо-Западному фронту. В стыке между фронтами встала вновь образованная 13-я армия генерала Горбатовского. Алексеев срочно создавал мощный армейской резерв, выведя из 12-й армии Гвардию, из 2-й армии – 2-й и 4-й сибирские корпуса, из 4-й армии – 31-й корпус. И даже из вновь полученной, обескровленной 3-й армии он вывел в резерв 21-й корпус. Самое главное, 5 июля Алексеев получит право в случае надобности начать отвод войск от Средней Вислы, не останавливаясь перед уступкой неприятелю Польши. По большому счету Алексеев и готовился отступать с боями на заранее подготовленные позиции, считая главной задачей сохранение боеспособными русские армии. Историки назовут это большим отступлением 1915 года. Для подробного описания тех трагических и героических событий нужно написать большую книгу. Мы же ограничимся лишь краткими, центральными эпизодами этой борьбы.

26 июня на юге перешли в наступление перегруппировавшиеся войска Макензена и развернулось четырехдневное Томашевское сражение. Наши войска отходили с упорнейшими боями. Удар Макензена «с особой силой пришелся по 29-му армейскому корпусу (левофланговому 3-й армии), – пишет Керсновский, – четыре дня сдерживавшему главные силы 11-й германской армии. Памятной осталась атака “корниловской” 48-й дивизии через реку Танев по горло в воде. В 10 наших атакованных дивизий не было и 40 тысяч человек, в 8 атаковавших германских было 60 тысяч, с совершенно подавляющей артиллерией». Досталось и атаковавшей 4-й австро-венгерской армии: «В боях под Уржендове с нашей стороны особенно отличился 25-й армейский корпус генерала Рагозы, а в составе последнего 3-я гренадерская дивизия генерала Кислевского. Нами взято в плен 297 офицеров, 22 463 нижних чинов, знамя и 60 пулеметов». Алексеев подтянул подкрепления – 2-й, 6-й Сибирский и Гвардейский корпуса к 13-й армии Горбатовского. Макензен выделил против этих войск особую группу прибывшего из Южной армии генерала Линзингена и 1-ю австрийскую армию генерала Пухалло. 1 июля начинается восьмидневное Красниковское сражение, в котором русские батареи большей частью молчали из-за отсутствия снарядов. Немцы выводили легкие батареи на открытые позиции на дистанцию 2 тысяч метров, но русские тут же отгоняли их огнем выдвинутых вперед специальных групп пулеметов. Под Красноставом прусская гвардия разбилась о русскую, и Макензен остановил наступление до 15 июля.