Книга Вокруг трона Медичи - Елена Майорова

Однако, несмотря на такое высокое «звездное» покровительство, Козимо умер молодым, в 31 год.

Фердинандо II (1610–1621—1670)

Новому великому герцогу Фердинандо II было 11 лет, когда скончался его отец.

В это время Флоренция и сама семья Медичи держались только на ресурсах прошлого. Двор великих герцогов все еще был изобильным и экстравагантным в расходах, а его главы покровительствовали искусству и культуре. И все это в каком-то смысле являлось только фасадом, которому не удавалось скрыть падение экономики Тосканы и ее политическое бессилие. Страна уже давно перестала быть центром процветающей промышленности, и сельское хозяйство пришло в упадок. Граждане облагались огромными налогами, чтобы финансировать дорогой двор и обеспечивать субсидии, которые великий герцог должен был платить иностранным державам. Самым тяжелым бремя было для людей среднего класса, фермеров и купцов, которые всегда были опорой экономики Тосканы. Росли бедность и безработица. Грандиозные религиозные праздники и пышные светские зрелища, которые отвлекали флорентийцев, не могли убедительно скрыть гниющую болезнь экономики.

Однако уровень художественного производства, связанного с потребностями двора, оставался непревзойденным, а объемы значительными.

В своем завещании Козимо II указал, что мать и бабушка нового правителя должны управлять Флоренцией до его совершеннолетия. Во исполнение воли Козимо Кристина и Мария Магдалена с усердием занялись делами правления. Они ввели в придворную жизнь сугубую пунктуальность и ханжество. Обе женщины были святошами, и во время их правления духовенство процветало, а церкви росли как грибы. Даже инквизиция, со времен Савонаролы не имевшая большого распространения во Флоренции, вернулась в город. Братья-доминиканцы занимались темными делами в Санта-Кроче и устраивали аутодафе своим жертвам на площади, которая раньше, во времена Лоренцо Великолепного и его брата Джулиано, служила местом блестящих турниров.

Мария Магдалена значила, несомненно, больше своей свекрови для политического и финансового абсолютизма Тосканы, но она также способствовала клерикализации атмосферы герцогского двора и всего города.

После смерти своего супруга вдовствующая герцогиня охотно сменила яркие роскошные одежды, которые вынуждена была носить во время приемов, праздников и маскарадов, на темные вдовьи одеянья и возвела в культ строжайшее соблюдение этикета. Жизнь двора, помпезная при Козимо II, сменилась лицемерной атмосферой притворного смирения и преувеличенного религиозного рвения. Мария Магдалена, безусловно, творила много добра, но это так называемое добро было тем, что считала хорощим и полезным она сама, а не другие.

В деле Ливии Фернацци проявилось никак не христианское милосердие, а прямо-таки изощренная жестокость герцогини. Вместе со своей свекровью она с глубокой, непреходящей ненавистью преследовала эту женщину и, наконец, добилась ее гибели.

Ливия Фернацци принадлежала к побочной линии дома Медичи: она была женой дона Джованни, внебрачного, но узаконенного сына Козимо I и Элеоноры Альбицци. Джованни родился спустя много времени после других детей великого герцога, в 1567 году, когда Козимо уже подходил к концу своего жизненного пути. Семейные скандалы, многочисленные насильственные смерти родных, связь старшего сына с Бьянкой Капелла подточили его силы. Жизнь как подарок судьбы скрашивал только восьмилетний сынишка Джованни, который с маленькой пикой и прочим воинским снаряжением ждал его в Пизе, куда вырывался от своих государственных забот великий герцог.

Позднее, став серьезным стратегом, Джованни поступил на службу Венеции и получил должность ее главного военачальника. Принц был самым умным, самым жизнерадостным членом фамилии. Повсюду прославлялись его манеры, внешность и обаяние. Дворец Джованни на Виа Парионе был украшен прекрасными произведениями искусства и полон книг, которые он, любитель литературы, сам делающий попытки писать, собирал любовно и бережно. Здесь поэты и художники находили круг духовно близких им мыслящих людей, как будто вернулись времена Лоренцо Великолепного.

Джованни хорошо понимал музыку и сам был одаренным музыкантом; любил архитектуру и сам являлся выдающимся строителем. В своей семье его любили все: Кристина, Мария Магдалена и особенно Фердинандо I.

Он женился на Ливии Фернацци, женщине, безусловно, сложной, противоречивой, не безупречной репутации, но он любил ее «сверх всякой меры» и эта любовь стала единственной в его жизни. В 1619 году они обвенчались против воли семьи и уехали в Венецию, став врагами собственного дома. В том же году у них родился сын Джованни-Франческо, который дожил до 70 лет.

Дон Джованни был баловнем семьи. Он не верил, что родные могут не радоваться вместе с ним рождению его сына. Вместе с женой и ребенком он хотел тут же вернуться во Флоренцию и примириться с семьей, но смерть в 1621 году не дала его надеждам осуществиться.

В этом же году умер Козимо II.

Ливию выманили во Флоренцию по фальшивому приглашению. Там она была схвачена и подверглась всем проявлениям ненависти великой герцогини Кристины. Ее разлучили с сыном и заперли на вилле Максима в Мантуе. Позднее ее перевели в крепость Бельведер; там она провела 16 лет под замком, пока в виде милости не была отправлена в монастырь Св. Онофрио. Только Фердинандо II в 1639 году снова поселил ее на виллу Максима, где она, всеми презираемая, лишенная своего имущества – попросту ограбленная, – умерла в 1655 году.

Дону Джованни не выпало на долю быть погребенным в капелле князей, которую он сам спроектировал, он был похоронен в Венеции в церкви Св. Лючии. Собор был снесен в 1860 году, и на его месте теперь возведен вокзал. Ливии не привелось соединиться с мужем и после смерти.

Мария Магдалена умерла раньше своей свекрови, но во время ее регентства Тоскана дошла почти до полного одичания.

Фердинандо II достиг совершеннолетия, но власть по-прежнему находилась в руках ханжеватого окружения его бабки Кристины Лотарингской и перешла к нему только после ее смерти в 1639 году.

Получив власть, молодой герцог усердно старался улучшить положение страны, но без особого успеха. Он явно показал несогласие с преувеличенно религиозными взглядами бабушки и матери. Но его характер, нерешительный и уклончивый, сложившийся у него в детстве под влиянием лавирования между двумя сильными женщинами, не позволял Фердинандо проявлять свою волю. Поговаривали о его гомосексуальных склонностях.

Пересказывали следующую историю.

Мария Магдалена дала сыну список сановников, обвиняемых в гомосексуализме. Он, усмехаясь, вписал в него свое имя. Герцогиня не смутилась и озвучила старую флорентийскую норму о том, что подобных извращенцев надлежит сжигать на костре. Фердинандо взял листок из рук матери и бросил его в огонь камина.

Его протест против религиозных догм ярко проявился, когда он взял под свою защиту Галилея, возобновившего свое наступление на церковь. «Ученейший среди князей и князь среди ученых» – называли Фердинандо не только Галилей, но и Торричелли, Вивиани и др. Однако когда Галилей умер в 1642 году, великий герцог не смог добиться у церкви его посмертной реабилитации. Это удалось только последнему князю из рода Медичи уже в XVIII веке.