Книга Психоз 2 - Роберт Альберт Блох

— Именно об этом я и хотел поговорить, — сказал Клейборн.

— Я слушаю.

Пока психиатр пересказывал свой разговор, Рой следил за реакцией Дрисколла.

Казалось, тот слушал довольно внимательно, неподвижно сидя за своим большим столом. Но едва Клейборн заговорил о сходстве Виццини с Норманом Бейтсом, как Дрисколл перебил его.

— Я этого не заметил, — сказал он.

— Но Виццини заметил. Он даже хотел сыграть эту роль.

— Джорджу Уорду это понравилось бы. — Дрисколл хохотнул. — Это его шутка. Он сам рассказывал всем об этом.

— Я говорю серьезно. Этот человек…

— Главный. — Дрисколл подался вперед. — Без него мы провалимся. С треском. На Пола Моргана, возможно, в глубинке еще и пойдут — во всяком случае, мы на это надеемся, — но серьезной кассы он не сделает. Джан — никто. Виццини — вот тот, кого покупают, он ключ ко всему этому проекту.

— Даже если он психически неуравновешен?

— Все режиссеры немного не в себе. Пусть это вас не тревожит.

— И все-таки меня это тревожит. — Клейборн нахмурился. — Вчера вечером, узнав о пожаре, вы позвонили Рою. А почему не попытались связаться с Виццини?

— Вообще-то я так и сделал. — Дрисколл помолчал. — Оставил ему сообщение на автоответчике.

— Значит, его не было дома. — Клейборн нахмурился еще больше. — Он сказал вам, где был? И вообще, перезвонил?

— Господи боже! — Дрисколл хлопнул ладонью по столу. — Уж не думаете ли вы, что Виццини устроил поджог, чтобы саботировать собственную картину?

— Но ведь кто-то же это сделал.

Густые брови Дрисколла поползли вверх.

— Послушайте, док. Все, что я вчера говорил тем парням насчет того, чтобы они молчали о происшедшем, — это ерунда. Просто я хотел быть уверен, что они будут держать рты на замке. Между нами — в семь утра ко мне в офис приходил Тэлбот.

— Ваш начальник охраны?

— Да. Он все знает. И про канистру тоже. Там полно моих пальцев и пальцев Мадеро, но когда Тэлбот все проверил, то обнаружились и другие отпечатки. Мы знаем, кто засунул канистру под кровать. Это сделал не Виццини.

Рой подался вперед.

— Как вы можете быть уверены?

— У нас есть отпечатки пальцев всех сотрудников студии. И Тэлбот сравнил. Другие отпечатки на канистре принадлежат Ллойду Парсонсу, оформителю. Мы встречались с ним сегодня днем, и, после того как Тэлбот надавил на него, он заговорил.

— О пожаре?

Дрисколл торжествующе улыбнулся.

— Помните, что я говорил вам вчера вечером? Приблизительно так все и случилось. Парсонс вчера днем работал с ребятами в седьмом павильоне — не в декорации спальни, а несколько дальше. Они заканчивали работу над ванной комнатой, где должна сниматься сцена в душе, задержались, и, когда все было сделано, он остался, чтобы собрать инструменты. По его словам, канистры там вообще не должно было быть. Они заказали шеллак,[85]чтобы покрыть плитки на стенах, но кто-то ошибся.

Они собрались отнести это вещество назад в отдел снабжения, но Парсонс не смог найти ручную тележку. Ему следовало взять другую в службе ремонта, но он то ли слишком устал, то ли поленился. И он, недолго думая, засунул все под кровать, стоявшую в соседней декорации. Потом решил немного отдохнуть и выкурить сигарету — во время работы им не разрешается курить.

— Но ему надо было выйти наружу, и только, — сказал Клейборн.

— Именно это мы ему и сказали, но он опять завел свою пластинку про то, что страшно устал. Если вам интересно мое мнение, то я думаю, он на травке сидит — как и все они, особенно те, что помоложе, и ему не хотелось бы, чтобы его схватили на улице. Разумеется, он не признался, но это легко объясняет, почему он заснул. Когда начался пожар, он проснулся, испугался и удрал, как я и говорил вам. Ему еще повезло, что он не сгорел.

— И вы верите в эту историю? — спросил Рой.

— А зачем ему сочинять такую нелепицу — ведь он знает, что мы можем заявить на него.

— А будете?

— Чтобы заиметь проблемы со страховой компанией? Только этого нам сейчас не хватает. — Дрисколл отодвинулся от стола. — Естественно, я ему этого не сказал. Он умолял меня не сообщать ничего профсоюзу, и я согласился при условии, что больше он у нас не работает. Не знаю, какую причину он им назвал — нездоровье, смерть члена семьи, — но с сегодняшнего дня он уволен. Не беспокойтесь, больше такое не повторится.

Рой подумал, что Клейборн начнет возражать, но тот лишь кивнул. Он продолжал молчать и тогда, когда они вышли из кабинета и пошли по залитой вечерними лучами солнца студийной улице.

Рой заговорил первым:

— Что скажете? Он говорил правду?

— Если вы про рабочего, то не знаю. Но и насчет Дрисколла я не уверен.

— Есть ли какой-нибудь способ это узнать?

Клейборн посмотрел на заходящее солнце.

— Хорошо бы, чтобы он был, — ответил он.

26

В сумерки холмы окутал туман.

Он приполз неслышно, как змея, и обвил купы кипарисов и кустов в низине. Извиваясь, тихо прополз по улицам, поглотив в свою серую утробу темноту и заслонив собой звезды.

Джан смотрела в окно и разговаривала по телефону.

— Не понимаю, — говорила она. — Курьерская служба доставила новые страницы час назад. И теперь вы мне говорите…

— Да забудьте вы про страницы. Мы не собираемся вносить в сценарий какие-либо изменения, — перебил Санто Виццини. — Произошла ошибка.

— Ошибка?

— Это не важно. Я объясню завтра, когда вы придете на репетицию.

— В котором часу?

— Вероятно, во второй половине дня, после того как я закончу с Полом Морганом. Ждите звонка.

— Хорошо. Но вы уверены…

Джан не договорила, поняв, что на том конце уже повесили трубку. Виццини закончил разговор, и теперь были слышны только гудки.

Она положила трубку, и гудки исчезли, но зато до нее донеслись другие звуки — более мягкие и, по-видимому, исходившие снаружи.

Кто-то плакал.

Джан подошла к окну. Туман полностью окутал склоны холмов и подбирался к ее жилищу. Все слилось в одну серую массу, из которой продолжал доноситься слабый, жалобный плач.

Может, ребенок потерялся в тумане?

Она открыла входную дверь и выглянула наружу. Свет на углу был едва различим, не было слышно ни звука, стояла леденящая тишина.