Книга Ад Лабрисфорта - Джей Эм
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Чёрт возьми… Ведь не трудно было догадаться, что эта из раза в раз убиваемая жертва – именно Шеви.
Дорога была впереди, и дорога ждала. Туманно-каменный путь через мир номер девять.
«Только девять, не десять и, тем более, не одиннадцать», – напомнил себе Уэсли.
Неизвестно, был ли возможен побег из лазаретной умывалки. Но через девятую (только девятую) параллель Лабрисфорта можно пройти. Не побывать в ней и вернуться обратно, а именно пройти через неё. В этом Уэсли убеждал себя, шагая в неизвестность.
Внезапно он почувствовал, как всё тело покрывается потом. Вечный лабрисфортский холод исчез, бессильно растворился в палящей жаре.
По земле прошла волна дрожи. Всего в нескольких метрах от Уэсли образовалась широкая трещина, и из неё вертикально вверх взметнулся столб ярко-оранжевого пламени – словно какой-то огненный джинн вырвался на свободу из многолетнего заточения.
Кожу лица обожгло волной раскалённого воздуха, дыхание перехватило. Уэсли поспешно отвернулся и зашагал в другом направлении. Дышать стало полегче, но пекло было такое же нестерпимое. А через минуту всё повторилось: ещё одна огненная стена заставила свернуть с пути.
И куда бы он ни пошёл – всюду творилось то же самое. Всё новые и новые потоки пламени вырывались из-под земли.
«Я пройду, пройду, должен пройти, – твердил Уэсли, не замечая, что произносит слова вслух. – Уйти – это единственное, что я должен сделать. Бросай мне вызов, сколько угодно вызовов – я их не приму».
К кому он обращался – он не знал.
Так много пламени… Огненные столбы росли, смыкались где-то в вышине, появлялись поперечные потоки… Уэсли понял, что вокруг него образуется гигантская огненная клетка. Перекрестья «прутьев» из пламени окружили его со всех сторон.
Огонь не был похож на обыкновенное, привычное пламя человеческого мира. Законы тамошней физики здесь не действовали. Он почти не рассеивал темноты. Тени внутри клетки сгустились до осязаемого, какого-то каменного состояния. И в самом центре этого тёмного не то облака, не то монолита что-то шевельнулось…
Уэсли остановился. Он не мог больше сделать ни шага. Из тяжёлых чёрных теней вышел человек, и направилась к нему.
Чем ближе подходил человек, тем лучше можно было его разглядеть. И – тем хуже становилось Уэсли. Он видел ярко-рыжие блики, мечущиеся по тёмной коже того, кто появился из теней. Он видел его лицо… Он словно смотрел в зеркало – но отражение в этом зеркале обрело свою собственную жизнь.
Одежда на «отражении» была другая, вместо тюремной робы – кожаные штаны. А в ушах были продеты золотые серьги в виде небольших, но тяжёлых колец.
Но эти отличия ничего не значили. В остальном появившийся из теней выглядел как абсолютный двойник Уэсли Флэша.
«Я не приму твой вызов, слышишь? Не здесь… не так… Я просто пройду мимо, и ты окажешься всего лишь призраком, ты растаешь в тумане, ты…»
Медленным, неторопливым шагом приближалось к Уэсли порождение огненно-каменных теней, окутанное клубами пламени и тьмы. Приближался… он сам. Не в силах пошевелиться, Флэш чувствовал, что все его мускулы как будто онемели. Как будто превратились в лёд – несмотря на жару. Полную неподвижность нарушало только прерывистое дыхание, с трудом вырывающееся из груди.
Двойник подходил всё ближе. Всё меньшее расстояние разделяло их. И вот – он рядом.
«… – ты – тьма, и я ненавижу тебя. И если у меня хватит сил, я тебя уничтожу. И их хватит. Я сильнее тебя».
Двойник улыбнулся и протянул руку к лицу Уэсли. Флэш пытался отстраниться, но тщетно. Эти попытки только удвоили боль в напряжённых до предела мускулах. А Двойник всё равно сделал по-своему: приподнял голову Уэсли за подбородок.
Флэшу показалось, что его кожи коснулся раскалённый металл. Но даже резкая боль не помогла побороть овладевшее им оцепенение.
…найти в себе силы… найти в себе силы… не сдаваться.
– Ты мне не помешаешь, – хрипло прошептал Уэсли, едва разлепив пересохшие губы. – Я закончу то, что начал. Я уйду.
– Да неужели?… – Голос Двойника по тембру напоминал голос Флэша, только звучал намного увереннее. И – в нём слышались явно издевательские нотки. – Уходи. Уходи, но сначала выберись из своей клетки.
– Выберусь, будь уверен. Я выберусь из клетки. И убью тебя.
Убрав от лица Уэсли руку, Двойник сделал шаг назад и, запрокинув голову, рассмеялся.
Стало чуть легче, потому что исчезла обжигающая боль. Но этот смех… Жутко видеть себя хохочущим, когда тебе… так плохо.
Невыносимо слушать этот смех. Невыносимо смотреть на неестественно-яркие красно-жёлтые отсветы, отбрасываемые раскачивающимися золотыми серьгами Двойника.
Но когда смех, наконец, прекратился, Флэш понял, что худшее впереди. Потому что Двойник вновь приблизился к нему и протянул руки. И на этот раз все десять огненных пальцев скользнули по щекам, а потом впились в шею пониже затылка.
«Он только выглядит существом из плоти, – мелькнуло в голове Уэсли. – В его венах течёт не кровь, а пламя».
Терпеть прикосновение Двойника становилось невмоготу. Ощущение выходило за грани физической боли. Оно проникало в сознание, ломая барьеры, которые обычно делают человеческий разум недоступным для постороннего вмешательства. Вытягивало самые потаённые мысли, заставляло чувствовать себя слабым и беззащитным.
– Нет, ты никогда не выберешься. – Двойник был так близко, что его губы почти касались губ Уэсли. Флэш ощущал на лице опаляющий жар дыхания существа с огненной кровью. – Ведь если ты сбежишь, ты проиграешь, и окажешься слабаком. Ты не выберешься. Ты – мой. И навсегда останешься моим.
Уэсли понял вдруг, что до этого момента не видел Двойника по-настоящему. Потому что не видел его глаз. Глаза Двойника вовсе не были похожи на глаза Уэсли.
В них бушевало пламя. Это были не глаза, а две раскалённые ало-жёлто-золотые бездны, которые горели яростным, всепожирающим огнём. Из последних сил пытаясь не утонуть в этом огне, Флэш подумал: «Мне плевать, окажусь я слабаком или нет».
На мгновение ему показалось, что огненная хватка ослабла, и он свободен.
«Мне плевать… но тебя я прикончу».
Огонь захлестнул с головой, и не стало больше ничего.
Холод. Боль.
Сырой, пронизывающий холод от мелкой мокрой гальки и от ветра. Боль во всём теле, в каждой мышце.
Уэсли Флэш открыл глаза. Но они не открылись. Он открыл их ещё раз, потом снова и снова – но результат был тот же.
Почему? Он лежал на спине, и должен был видеть над собой небо. Даже если оно ночное и пасмурное – он всё равно должен его видеть…
Но когда вернулись воспоминания, ответ на вопрос – куда подевалось небо? – стал ясен. Слишком ясен. Небо на месте. Никуда оно не девалось.
