Книга Тайный искуситель - Тина Сент-Джон

— Мои… ноги, — прошептал он, — они… сломаны?

— Нет, — солгала она и вымучила неискреннюю улыбку, которая дрогнула под его ищущим, перепуганным взглядом.

— Не разговаривайте сейчас. Постарайтесь расслабиться. Боль скоро пройдет.

Он слабо кивнул и закрыл глаза. Затем, спустя несколько коротких мгновений, он коротко, рвано выдохнул и замер.

— Аллах защитит тебя, — прошептала Захира. — Покойся в мире.

Она встала и осмотрелась, собираясь вскочить в седло, но осеклась, встретившись взглядом с холодными сарацинскими глазами. Они смотрели на нее сверху вниз, черные, холодные и презрительные, на расстоянии изогнутого лезвия скимитара, который застыл возле ее груди.

— Халим, — поперхнулась она, ее рука скользнула к поясу шальвар, где должен был быть ее кинжал. Кинжал, который в спешке она оставила во дворце, когда отправлялась предупредить Себастьяна о засаде.

— Ты предательская шлюха, — зашипел он на нее, арабские слова перекрыли тяжелые звуки сражения, доносившиеся сквозь дым перестрелки. — Ты рассказала ему! Ты предупредила франкскую свинью о том, что мы будем здесь.

Захира не видела смысла отрицать это. Вокруг нее фидаи Халима сражались с Себастьяном и его хорошо вооруженными крестоносцами и вожатыми каравана. То, что должно было стать внезапной атакой и резней, превратилось в равный бой — не просто равный, потому что, несмотря на численное превосходство ассасинов, франки на своих боевых конях начали успешно оттеснять их, заставляя отступить.

Но Халим явно не собирался отступать, появившись перед Захирой. Он шагнул вперед сквозь окружающий их пепельный дым, вынуждая ее отступить на шаг, чтобы уклониться от его клинка. Она споткнулась о крупную тушу мертвого верблюда позади себя, но выпрямилась прежде, чем успела полностью потерять равновесие. Халим оказался рядом, когда она начала подниматься, и бритвенно-острое лезвие скимитара поддело ее подбородок, вынуждая вставать быстрей.

— Я должен был догадаться, что тебе нельзя доверять, — усмехнулся он. — Ты слишком слаба для этой миссии. Ты не фидаи.

Захира с трудом сглотнула, стараясь, чтобы ее голос звучал твердо, когда на нее смотрел холодный, изогнутый клинок Халима.

— Я больше фидаи, чем ты когда-либо был им. Я бы не убивала дюжину невинных людей, назвав это волей Аллаха. И я не могу стоять в стороне и позволять тебе это.

— Невинные люди, — ухмыльнулся он. — Думаешь, любой из этих франков невинен? О, если бы наш хваленый царь и бог был здесь, чтобы увидеть тебя сейчас, облизывающей ноги этих христианских псов, как сучка во время течки. Он бы поблагодарил меня за твое убийство. — Его пальцы сжались на рукояти скимитара, готовясь нанести удар. — Более того, я надеюсь на это.

Повинуясь внезапному инстинктивному порыву, Захира отдернулась и перекатилась по земле, прежде чем Халим успел среагировать. Арбалет, заряженный болтом, лежал на дороге чуть дальше ее вытянутой руки. Она потянулась к нему и с радостью сомкнула пальцы на деревянной раме оружия. Но радость была недолгой. Тяжелый сапог с силой опустился на ее запястье, пригвоздив руку к каменистой дороге.

— Подумай еще раз, — ощерился Халим, возвышаясь над ней.

Захира повернулась к нему лицом, едва различая его сквозь клубы дыма и пыли. Но она видела его меч и видела, как сильно сжимается его рука вокруг рукояти, отчего его смуглые костяшки пальцев практически побелели.

О, Аллах, она была уверена, что к ней — здесь и сейчас — пришла смерть. Она не могла пошевелиться, не могла ничего сделать, чтобы защитить себя; Халим собирался ее убить. Понимание пронзило ее разум, как острый осколок льда. Она скоро умрет.

Воздух, наполненный густым черным дымом, жег ей глаза, Захира пыталась отыскать Себастьяна в суматохе засады. Одного последнего взгляда на него будет достаточно. Она не испугается смерти, если будет уверена, что он выжил. Она пристально всматривалась сквозь пепел и копоть в толпу сражающихся мужчин, но безрезультатно. Она не могла найти его, не видела ничего в бесформенной массе стоящего каравана и хаосе сражения.

Она, должно быть, громко позвала Себастьяна по имени, из-за чего Халим сдавленно засмеялся.

— Какой жалкий конец для дочери великого Синана. Оно того стоило, Захира? Он стоил того, чтобы предать свой клан?

— Он того стоил, — решительно ответила Захира, готовясь к его смертоносной ярости, которую вызывала. — Я не предавала свой клан, Халим. Только тебя…

Он злобно рассмеялся в ответ.

— Я понял. Тогда и удовольствие от полагающейся кары принадлежит теперь только мне. Почту за честь принести твою предательскую голову обратно в Масиаф.

Захира заставила себя не вздрогнуть, когда клинок Халима взлетел, рассекая дымную пелену, и вскинулся для смертельного удара. Она заставила себя не закрывать глаза, чувствовала, как слезы омывают этот бесконечный момент ожидания, когда его клинок опустится на ее шею.

Звук сражения угас на этот бесконечный момент, оставляя только тяжелый глухой стук ее собственного сердца звучать у нее в ушах. Она услышала, как Халим внезапно резко выдохнул, увидела, как его изогнутый клинок взмывает над ее головой. Молясь о мгновенной смерти, Захира не отводила взгляд от матового блеска стали, готовясь к неизбежному удару.

К ее удивлению, его не последовало.

Халим, казалось, застыл над ней, и сквозь дым она видела выражение потрясения на его лице. Захира тоже застыла, в силах лишь наблюдать, как замешательство и шок на лице Халима сменяются чистым ужасом. А затем она увидела причину.

Окровавленный кончик меча, пронзившего его со спины и прошедшего сквозь злобное сердце. Халим стоял, не сводя с нее взгляда, его темные глаза были широко раскрыты и все так же полны ненависти, но скимитар выпал из его ослабевшей руки. Его ноги больше не могли удерживать вес тела и начали подгибаться, и лишь сила пронзившего его лезвия удерживала его на весу. Как только он был вытащен, Халим рухнул на землю, как марионетка на срезанных веревках.

Рядом с его безжизненным телом стоял Себастьян. Его лицо было перепачкано копотью и кровью, его черные волосы растрепались от ветра и падали на лицо, и никогда раньше он не выглядел таким потрясающим и таким опасным. Он склонился над Захирой, глядя на нее ровным пронзительным взглядом.

— Пойдемте, миледи. Возьмите меня за руку, — сказал он, когда ее оставили силы и она не могла встать самостоятельно.

Захира не могла сдержать слез, когда он помог ей подняться и заключил в крепкие объятия, прижимаясь к нему так, словно никогда больше не сможет его отпустить. Она рыдала на его груди, пряча лицо в истрепанных складках его шелковой накидки.

— Тише, тише, — успокаивал он, и его глубокий голос был бальзамом для ее нервов. — Все кончилось, Захира. Ты в безопасности, ты со мной.

Оставаясь в кольце его рук, Захира подняла глаза, чтобы убедиться, что Себастьян говорит правду, что бой действительно закончился. Ей трудно было осознать происходящее, но она видела, что он сказал правду. Караван и его сопровождающие были потрепаны, но большей частью уцелели. Лишь несколько человек Себастьяна погибли под обстрелом, отряд Халима потерял вдвое больше людей. Некоторые выжившие фидаи отступали, другие, раненые, оставались лежать на земле.