Книга Умерев однажды, подумаешь дважды - Ким Харрисон

— Всегда есть выбор, — сказал серафим.

Я взглянула на Кайроса и подавила дрожь.

— Кайрос сказал, что есть только судьба.

— И Хронос сказал, что есть только свободный выбор, — сказал он с отстраненным оттенком в голосе.

У серафима было что-то на уме. Говорить с ним было очень странно. Его эмоции было легко читать, как у ребенка, но невероятно могущественного ребенка. Облизывая губы, я повернулась так чтобы не видеть Кайроса. — Который из них прав? Выбор или судьба?

— Они оба, — сказал он. Со звуком скользящей материи, который был похож на солнечный свет, серафим присел передо мной, в мольбе протягивая амулет.

Я вскочила на ноги, испуганная.

— Не делайте этого, — прошептала я, желая, чтобы все просто не обращали на меня внимания. Меня стошнит. Меня стошнит прямо сейчас на этот великолепный пол.

Серафим поднял взгляд, когда наши глаза встретились, боль кликом пронзила мою голову, почти ослепляя меня.

— Я уважаю тебя. Ты можешь что-то, чего не могу я, — сказал он мягко. — Несмотря на то, кто я и кем был, ты человек. Ты любима за свою изобретательность, и хорошую и плохую. Я могу убивать, но ты можешь создавать. Ты даже можешь создать… конец, — сказал он тоскливо. — Это то, что я никогда не смогу сделать. Прими это. Создавай.

Я уставилась на свой амулет. Он был прекрасен, черный камень сверкал маленькими серебряными огоньками в центре — они были подобны звездам. Я не могла посмотреть серафиму в лицо, это было слишком больно, но мне казалось, что он улыбается мне.

— Мэдисон, судьба, а не выбор послал Кайроса убить тебя. Судьба дала тебе мужество присвоить его амулет. Судьба была причиной того, что Хронос прятал тебя от нас. Это была судьба, которая исказила сотни моментов, чтобы привести тебя сюда. И все же, у тебя есть выбор принять твое место или вернуться к тому, кем ты была.

Я все еще колебалась, вернуться ли мне к тому, как все было.

— Что бы вы выбрали? — спросила я. — Если бы вы могли.

Серафим рассмеялся.

— Ни то, ни другое. Я — это я. Выбор? Судьба? Они одно и то же. Я не могу видеть разницы. Вот почему только человек может искажать время согласно его воле. Когда ты летаешь достаточно высоко, видеть, что за углами времени — это не проблема, но что сложно — это отделить будущее от прошлого.

Это был выбор, который на самом деле таковым не был. Судьба была освобождена от свободы воли. Я не хотела умирать, так что тут был только один выбор, а как во сне я протянула руку, чтобы взять свой амулет, свою жизнь. Кожа серафима была прохладой, и когда наши пальцы соприкоснулись, я почувствовала, как бесконечность вселенной распахнулась передо мной в моих мыслях. Камень был теплым, и мои пальцы сомкнулись вокруг него, завладевая им заново.

В грациозном движении серафим встал.

— Готово. Она заняла свое место.

Так быстро, готово. Ни тебе фанфар, ни трубачей. Амулет покоился у меня в руке, ощущаясь как всегда. Шокированная, я подняла от него взгляд. И это все? Я темный хранитель времени?

Рон вздохнул. Накита стояла у моего локтя, страх, что я изгоню ее, явно читался в ее глазах.

— Что прикажешь мне делать? — прошептала она, моля дать ей задание.

Я посмотрела на серафима в смятении, и он сказал.

— У тебя есть пожелание. Она сделает это.

— Спаси Джоша, — сказала я, изумленная тем, что это было так просто. После всего того, что я сделала, мне нужно просто попросить? — И помоги Барнабасу.

Накита приподняла брови и ее губы разжались.

— Я никогда не делала этого, — сказала она, и Рон кашлянул.

— Пожалуйста, — добавила я, сгибая мои пальцы вокруг ее, в то время как она держала свой меч.

Накита кивнула. У нее появились крылья. Их белизна замерцала, когда она обернула их вокруг себя, и с легким вздохом воздуха, она исчезла.

— Это хорошее начало, — сказал серафим, возвращая мое внимание обратно к себе. — Ты видишь правильно, Мэдисон. Твой друг Джош еще не закончил свои деяния во благо других. — Улыбаясь, он придвинулся ближе. Я не могла шевельнуться, когда запах чистой воды потек в меня, охлаждая мои беспокойства и наполняя меня умиротворенностью. — Ты должна идти, прежде чем твой отец зайдет за тобой, — сказал он, и когда он поцеловал меня в лоб, я потеряла сознание.

Глава 13

В коридоре стоял жуткий шум и гомон, разговоры перемешивались со звуком хлопающих шкафчиков, возбуждение так и витало в воздухе в первый учебный день. Учителя даже не пытались поддержать порядок. «Три реки» была небольшой школой; они не должны были стоять в коридорах между классами, как это происходило в моей прежней школе, которая была слишком переполнена, чтобы позволить студентам находиться без наблюдения. Еще одно преимущество проживания в маленьком городке.

Я засунула учебники в шкафчик и вытащила расписание. В верхнем углу была пометка «выпускной класс», и я не смогла сдержать улыбку. Выпускной. Это было клево. И еще лучше то, что я, наконец, избавилась от клейма новичка. Йес! Я была свергнута с этого звездного пьедестала.

— А что входит во внутренние экономические исследования? — спросила Накита, изучая тонкую желтую бумагу в ее руке. Я помогла ей выбрать свой гардероб сегодня утром, и она очень хорошо смотрелась в дизайнерских джинсах и сандалиях, демонстрирующие ее черные ногти. И я не покрывала их лаком. Видимо, у темных жнецов ногти были черные. С другой стороны стоял Барнабас, закинув свой рюкзак повыше на плечо — он выглядел как заурядный школьник в джинсах и футболке.

— О, тебе это понравится, Накита, — ухмыляясь, сказал он. — Это поможет тебе научиться гармонии. Постараться не прибить партнера, если печенье подгорит.

Я с трудом сдерживала смех, пытаясь представить себе миниатюрного, привлекательного, но в некоторых делах совершенно невежественного темного жнеца, разбирающегося с чековой книжкой или учащегося использовать микроволновую печь.

Мое внимание снова вернулось к расписанию. Физика. Лабораторные исследования. Современный английский с Джошем. Фотокурсы. Похоже, будет хороший год.

Накита отошла от шкафчиков, пытаясь укрыться от толпы в коридоре.

— А как связаны печенье и экономика? — спросила она, отбросив волосы с лица бессознательным жестом, который большинство моделей совершенствуют годами. С ее волосами и глазами она была великолепна, и я уже чувствовала направленные на нас взгляды и вопросы, что она делает рядом со мной. Мы рассказывали всем, что она и Барнабас студенты по обмену, и с небольшим вмешательством ангела, эта история вполне имела доказательства. Насколько было известно, они проживали в моем доме. Правда же была… намного интереснее.

Голос Эми прорезался через гул других голосов, и я застыла, открыв шкафчик и прячась за дверью. Я не боялась ее, но менталитет королевы выпускного чертовски меня раздражал.