Книга ЛоРеНа – похитительница сознаний - Елена Соловьева

— Что было дальше, Наташа, продолжай…

— Все ушли, я в палате одна. Лежу на жесткой койке и смотрю на кулон. Мне так жаль того малыша, которому так и не удалось познать счастье. Что я со своей болезнью? У меня есть мама, которая обо мне заботится; свой дом и, пусть небольшие, но все же радости. А что было у него? Я думаю о том, что с удовольствием поделилась бы с этим бедняжкой своей жизнью… если бы она у меня была. Встаю с кровати и, опираясь на стену, едва передвигаю ноги. Иду к раковине. Одной рукой опираюсь на зеркало, а другой срываю со стены кулон. Ноги подкашиваются, я падаю, но не выпускаю украшение из рук. Подношу его к глазам: ангел, молитвенно сложив ладони, будто взывает ко мне, умоляет помочь его хозяйке. К кулону привязана записочка — на прорезиненной ткани выведено: «Лоскутова Ре…» Больше ничего разобрать невозможно, — надпись почти стерлась от времени. Я думаю, что кулон принадлежал девочке… Наверняка девочке! Бедняжка… Ей наверняка так страшно одной, так печально. Как бы я хотела, чтобы она заняла мое место. Ее бы звали Рената — какое славное имя для очаровательной малышки! Она стала бы такой сильной, такой смелой, — совсем не как я… — Наталья мечтательно улыбнулась своим воспоминаниям и замолчала.

— Что было потом? — Голос доктора выдавал его сочувствие и сопереживание.

— Я открываю глаза, — заметно повеселев, произносит Наталья, — и вижу мир совсем другим: радостным, живым, обновленным! У меня ничего не болит, но совсем не это заставляет меня ликовать от счастья: теперь я не одна. Уже никогда не буду одинока! У меня теперь есть сестра — моя лучшая подруга, которая пришла и останется со мной навсегда.

Василий Николаевич, внимательно выслушав пациентку, задал несколько дополнительных вопросов. Но делать выводы не спешил.

— Наталья, ты помнишь день, когда появилась Лолита? — уточнил доктор.

— Само собой разумеется, — еще больше повеселела девушка. — Разве можно забывать подобные моменты?! Я помню тот день до мельчайших подробностей.

— Мне тоже не терпится познакомиться с Лолитой. Будь добра, поделись со мной воспоминаниями, — попросил Василий Николаевич. — Вернись к тем событиям, опиши их в подробностях…

— Мне почти шестнадцать, — вздохнула Наталья. — Я готовлюсь к выпускным экзаменам. Только что мы повздорили с мамой: она запрещает мне отвлекаться от учебы и забивать голову глупостями. Но Рената такая непоседливая, такая энергичная, — я не могу отказать ей ни в чем. Мы с сестрой посещаем клубы, ходим на тусовки… а уж чего стоят наши вылазки в город за покупками! Но маме не нравится такое поведение, и ей не нравится Рената. А я люблю обеих и разрываюсь между самыми близкими людьми. Мне больно и обидно оттого, что мама за прошедшие годы так и не примирилась с Ренатой. Я грущу и все никак не могу сосредоточиться на учебниках. Сегодня к маме в гости пришла подруга — они на кухне, пьют чай с вареньем и обсуждают последние новости. Я не люблю подслушивать, а вот Рената любознательна до безобразия. Сестра приоткрыла дверь и подставила ухо к образовавшейся щелочке. Она передает мне все, что слышит. Я пытаюсь не обращать внимания, но одна фраза выводит меня из равновесия. Мама, сетуя на мое поведение, ненароком заикается о том, что родиться нужно было не мне, а моей сестре. Теперь уже я прилипаю к двери и жадно ловлю каждое слово. Мама рассказывает, что вынашивала близнецов, но одна девочка родилась мертвой. Ощущение собственной вины ложится на меня тяжелым грузом, давит, угрожая расплющить грудную клетку. Если бы не я, то у мамы была бы совсем другая дочь. Эта девочка стала бы совершенной: умной, ласковой, послушной. Она была бы для мамы именно той дочерью, о которой та мечтала… Рената утешает, говорит, что моей вины в случившемся нет. Но я не верю ей: все силы мамы ушли на то, чтобы выносить меня, а сестренке совсем ничего не осталось. И она умерла… Сейчас мне так хорошо, так радостно, а эта девочка так и не увидела света. Ей должно быть страшно — там, где она осталась навсегда. Я рыдаю, оплакивая ту, которую так и не узнала. Почему мама не рассказала мне раньше? Почему не поведала об этом? Наверное потому, что ничего уже не изменишь… Или нет — выход есть всегда, нужно только найти его! Я бросаюсь в объятия Ренаты и прошу у нее разрешения принять к нам еще одного члена семьи. Мне так хочется, чтобы и у другой моей сестры была возможность жить! Рената с радостью соглашается. Нас уже трое — мы самые счастливые на свете сестры. В каждой есть то, чего так недостает другим, и это так славно! Мама не верит мне, ну и пусть… Нет на свете такой силы, которая отобрала бы нас друг у друга. Мы — единое целое, живущее по своим правилам, мы настоящая дружная семья!..

— Почему «Лолита»? — уточнил доктор.

Наталья засмеялась и ответила, что это имя придумала Рената — оно показалось ей самым подходящим.

Василий Николаевич узнал достаточно для того, чтобы вывести девушку из гипнотического транса. Включил диктофон, чтобы Наталья сама могла прослушать сделанную им аудиозапись.

— Вы могли и не применять гипноз, — недоуменно заявила пациентка. — Все это я помнила и без него. Правда, Вы дали мне уникальный шанс еще раз побывать в прошлом, пережить эти трогательные моменты. Спасибо Вам за это!

— Скажите, Наталья, — обратился к девушке доктор, — Вы хотели бы вернуть себе свое тело? При помощи гипноза я могу помочь Вам сделать это.

— Ни за что! — рассердилась Наталья. — Как Вы могли предложить мне это?! — Она вскочила с места и принялась рассержено ходить из угла в угол, отмеряя широкими шагами пространство палаты.

— Это моя обязанность, — Василий Николаевич попытался вернуть расположение девушки. — Но я рад, что Вы отказались. Присаживайтесь, — доктор усадил Наталью на место и дал ей мятный леденец — их он использовал в качестве успокоительного, исключая саму возможность медикаментозного вмешательства. — Ваш случай, я бы сказал, исключительный! Выработанные вами навыки могут помочь многим моим пациентам наладить взаимосвязь с собой. При условии, конечно, что Вы согласитесь принять участие в моем исследовании?..

— Мы не возражаем, — ответила Наталья за себя и за «сестер», — при условии, что Вы больше не будете предлагать нам разлуку.

— Ни в коем случае! — выдал доктор. — Но я должен был узнать ваше мнение по этому поводу. То, как Вы отреагировали на предложение, лишь убедило меня в верности предыдущих выводов. Вы уникум в своем первозданном виде! Поверьте, у меня нет никакого желания разлучать вас с «сестрами». А теперь удовлетворите мой профессиональный интерес, позвольте поближе познакомиться с Ренатой и Лолитой.

Беседа с «сестрами» продолжалась до позднего вечера. Василий Николаевич был потрясен этой встречей до глубины души. Доктору не терпелось продолжить общение, но первоочередной его задачей было доказать вменяемость пациентки.

— Тело — это лишь прозрачный сосуд, имеющий свойство отражать внутреннее содержимое. Если присмотреться к человеку внимательнее, то можно понять, что в нем хранится: яд или елей! — Именно с этими словами доктор приступил к «врачеванию». — Вы научились уживаться между собой — такие непохожие и разносторонние — позвольте же и окружающим насладиться вами сполна. Перестаньте прятать друг друга, пусть люди видят вас во всей красе. Не отделяйтесь, станьте единым целым — как внутренне, так и во внешних проявлениях.