Книга На грани мировой войны. Инцидент «Пуэбло» - Михаил Вознесенский

Как раз в то время я расследовал для программы «Время» телеканала ОРТ ужасную по своей нелепости катастрофу двух истребителей показательной эскадрильи «Русские витязи» на вьетнамской базе Камрань и довольно тесно общался с генералом Валерием Бумагиным, командующим авиацией ТОФ. Штаб, кстати, до сих пор квартирует в том же здании на Второй Речке. И как-то зашел разговор об этом старике.

Валерий Иосифович ничего подобного не слышал, но не отрицал такой возможности.

— Но как можно, — удивился я, — доверить ценнейший материал подвернувшемуся под руку матросу? Вдруг запорет пленку! Надежнее отправить в Москву, чтобы с гарантией…

Бумагин с улыбкой заметил, что именно поэтому он считает рассказ ветерана правдоподобным:

— Вы не учитываете воинской специфики. Кто первый доложил, тот и герой. Подвязать сюда столицу равносильно подарить дяде свои заслуги. Поэтому только снимок козырем, на стол товар лицом: знай наших, всему миру носы утерли! Это могло быть только местной самодеятельностью, и мотивы понятны. Кончилась война, которую на Дальнем Востоке просидели, по сути, в тылу. Сталинские соколы, а с голой грудью, как штрафники. Такой шанс отличиться!

Мы долго говорили на эту тему с генералом, как бы он поступил. Полет только парныЙ. Так безопасней, и охват территории шире, можно обойтись одним заходом. Удобнее — Нагасаки. Это порт. Подошли с моря, дали круг над пепелищем и домой, пока японцы не спохватились. Но самым важным для меня было понять и почувствовать, что и сегодня идея сама по себе не вызвала отторжения у генерала-авиатора. Инициатива наказуема, когда результата нет. Но победителей, как известно, не судят!

Через несколько лет слово в слово то же самое повторил мне другой высокопоставленный военный. Называть его не буду, скажу лишь, что определенное касательство к разгадыванию морских головоломок он имеет.

Я спросил: если допустить, что американцы все же правы, и захват «Пуэбло» был инициирован советской разведкой, чтобы заполучить шифровальные машинки KW-7, могло ли высшее политическое руководство СССР не знать об этом?

Мой собеседник задумался, впрочем, не очень надолго.

— Если бы это коснулось меня, — сказал он, — наверное, я бы рискнул. Знать, что такого никто не добился, а ты сумел, — колоссальное искушение для людей нашей профессии, и тут вряд ли кто-то устоит. Победителей не судят — за такое особенно!

Отсутствие на месте посла Сударикова — вот главный признак, что операция была проведена в обход Кремля и Старой площади. Новость там узнали по радио.

Газета «Seattle Post Intelligencer» утверждала, что на борту «Пуэбло-.» было захвачено, по крайней мере, 19 различных шифровальных машин, используемых, чтобы кодировать и декодировать радиосообщения. Шифровальщики КГБ — американцы твердо убеждены в этом — получили модель KW-7 «Orestes», двухсторонний телетайп, в то время наиболее совершенное средство закрытой связи американского флота. Все без исключения субмарины использовали KW-7 для зашифровки радиосообщений в 1968 году, согласно рассекреченным данным ВМС США.

Несмотря на потерю оборудования, установленного на «Пуэбло», не было предпринято никаких мер для повышения безопасности кодированной связи. Как писала «Вашингтон пост» 27 февраля 1968 года, должностные лица Пентагона не выразили никакой тревоги относительно тайн, которые коммунисты могли бы раскрыть с помощью захваченного оборудования. Коды и шифры, уверяли общественность штабисты, успели уничтожить до высадки корейского десанта. К тому же без ежедневно обновляемых ключей шифровальные машины были, по мнению американских военных, абсолютно бесполезны.

Только в 1985 году, с арестом Уокера, откроется ужасная истина: кодовые таблицы регулярно крала машинистка, входившая в агентурную сеть Уокера. На допросе отставной уоррент-офицер Уокер показал, что кодовые таблицы для KW-7 и двух других систем шифрованной связи он передал КГБ в первую же после вербовки встречу. «Позднее русские дали ему причину верить, что он был ответственен (за инцидент с «Пуэбло»), потому что русские искали ту часть мозаики, которую Уокер не мог обеспечить, — действующее криптографическое оборудование, которое использовало кодовые таблицы и инструкции по использованию, уже переданные им Уокером», — заявило должностное лицо из руководства разведки США.

Но вернемся к звонку Горшкова 23 февраля 1968 года. Он сказал командующему Тихоокеанским флотом Амелько (по «ВЧ», не по «межгороду»!), «что наш посол Судариков оказался в Москве, А.А. Громыко спрашивает, могу ли я его на своем самолете доставить в Пхеньян, так как у корейцев все аэродромы закрыты. Я ответил утвердительно. Шеф-летчик командующего флотом Иван Васильевич (фамилию запамятовал) был очень опытным, неоднократно бывал в Пхеньяне, пожилой, очень уравновешенный и рассудительный. На следующий день Судариков прилетел рейсовым Ту-104 во Владивосток, я его встретил на аэродроме, мой самолет уже был готов — Ил-14. За обедом там же на аэродроме мне Судариков сказал, что он везет пакет Ким Ир Сену от Брежнева».

Почему же отсутствовал посол Судариков? Он был в отпуске. Странно, однако. В СССР даже чиновники районного звена никогда зимой не отдыхали. Добро бы посольствовал товарищ где-нибудь в Экваториальной Гвинее и по снегу истосковался. Снега в Корее достаточно. Что же остается — совпадение? Или предложение, от которого невозможно отказаться?

Обязанности поверенного в делах исполнял Олег Васильевич Оконишников. 24 января 1968 года из Москвы пришла директива настоятельно посоветовать северокорейцам начать переговоры с американцами при посредничестве ООН. Братский совет был отвергнут, причем в категорической форме.

— Разве вы забыли, товарищ, что во время Корейской войны американцы воевали с нами под флагом Объединенных Наций? — жестко выговаривал советскому посланнику замминистра иностранных дел КНДР. — Пхеньян готов вести переговоры только напрямую с Вашингтоном, а пугать нас войной бесполезно.

В этой ситуации основной задачей было добиться, чтобы собеседник в точности донес содержание разговора до самого высокого руководства. Тактика была избрана следующая: проявить уважение и понимание позиции Северной Кореи. После соответствующих заверений Оконишников почувствовал, что напряжение потихоньку начинает спадать. В конце беседы советский посланник лишь напомнил, что роль ООН сильно изменилась и эта организация вполне могла бы обеспечить многосторонние гарантии безопасности.

Любой подчиненный в отсутствие начальника готов уловить свой звездный шанс, но… В неважном настроении отправлял Олег Васильевич шифровку на Смоленскую площадь. Отличиться не получилось. Советские рекомендации отвернуты. «Конечно, — скажут в Азиатском департаменте МИДа, — будь Судариков на месте, ответ мог быть другим. Что с посланника взять, его министр заму отфутболил». И вдруг — Москва еще не прислала квитанцию на принятую шифровку — приглашение к министру иностранных дел КНДР.

— Вы неправильно истолковали ответ моего заместителя. Северная Корея не отвергает в принципе общение с представителями ООН, но хотела бы получить от Соединенных Штатов извинения за вторжение в территориальные воды.