Книга Тень берсерка - Валерий Смирнов

— Слушай, Олег, — как бы невзначай спрашиваю, прикуривая очередную сигарету. — Кто же убил Усенко?

— Согласно оперативным данным... — подозрительно покосился на дверь майор. — Только тихо... Разборка в бригаде. Эти... контингенты, а тебя... Чего они тебя хотели замазать? Чтоб отвести... От себя. Понимаешь?

— А стукачок ваш зачем на пулю нарвался?

Олег одарил меня тяжелым взглядом изрядно помутневших глаз и доверительно поведал:

— Он же видел, кто... Или сам Усенку зачистил, а потом — бах! Нет свидетеля. Нет исполнителя. Ничего нет... И не будет! А они... В показаниях значится! С тобой хотели... разобраться. Но потом поняли — ты чистый. Перед ними...

— Кем именно?

— Контингенты! Наши тоже... Паскуды! Днем в форме, а вечером... Контингенты. Думают, охраняют... так все чисто. Ни хрена! Гроши у них берут. Значит, замазаны. Суки! У хлопцев дети, а они зарплату... Вдвое срезали! Так и то не дают. По три месяца. Вот и приходится хлопцам... А куда деваться? Дети же, поневоле ссучишься.

— Но ты же не ссучился! — выдаю комплимент честному менту без всяких намеков на плотный конверт, лежащий на столе. В самом деле, это ведь не бандитские деньги за покровительство грязным делам — не более чем благодарность от добропорядочного гражданина, к тому же генеральского приятеля. Вдобавок чистого во всех отношениях: ведь не кто-нибудь, а сам майор Саенко пробивал меня через «Тарантул», а уж если там нет на меня никакого компромата, значит, его просто не может быть.

— Я — нет! — твердо сказал майор, слегка пошатнувшись вместе со стулом. — Не ссучился! Хотя... Это Валя... Если б не жинка, может... Кто знает. А так она гроши молотит. Иначе — труба. Когда дети голодные, черту душу закладешь! Черт далеко, нет его... А контингент? Везде одни бригадные. Тихо! Я тебе скажу — гадость все, рыгать хочется...

— Так сходи облегчись, — проявляю кое-какие врачебные познания.

— Ты думаешь, я совсем? Нет, это не водка... Это я говорю! Мне по-другому хочется. В переносном смысле.

— Чего так? Ты же честный человек!

— Потому и хочется, — упрямо повторил Саенко. — Служу... Кому? Чему? Борюсь с контингентом... Зачем? Программа «Чистые руки»! Борьба с преступностью! Все! Как один! Хер! Мыла не хватит. Брехня все это... Хочешь скажу?

— Скажи.

— Ладно. Только тебе. Ты парень грамотный. Слушай... Тихо! Преступность — это не просто так. Это условие. Существования всего государства. Если ее изничтожить... Думаешь, нельзя? На тебе дулю! Во, видел? Можно! Но нельзя... Все рухнет. Противно понимать... И делать вид. Моя работа! Сраку вытирать этой работой...

— А чего на пенсию не пойдешь? Выслуги хватает, сам говоришь, Валя...

— Во, Валя... Я же мужик! Тоже противно. Буду с детьми? На ее шее? А так... Хоть хожу туда. Без копейки денег, но при деле... Зачем хожу, куда хожу...

— А вот ваш Нестеренко пошел на повышение, — придаю разговору нужную тональность.

— Говно — оно всегда... наверху плавает, — дал характеристику своему бывшему руководству честный мент. — Такой дурень... Между нами... Он сам себе честь отдавал. Перед зеркалом. Повышение! Если бы этот... Как его? Ну, за министром портфель таскает... Они вместе служили. В патрульной роте! И жинка его... Сучка! Только тихо... Хоть сучка, а троюродная сестра. Понимаешь?

— Теперь ясно, этот Нестеренко — самовлюбленный дебил, мышление, как у гориллы, только мундир позорит, — не колеблясь, выдаю характеристику полковника, с которым не только не общался, в глаза не видел, но тем не менее попадаю в десятку.

— Точно! — чуть ли не с восхищением посмотрел на меня хозяин дома. — Кто умел работать, он поразгонял... Я начальник — ты дурак! А у моей свиньи мозгов больше! В жопе больше, чем в его... Не, не в голове. Баняк у него вместо головы. Тихо! Он вместе с... Представляешь? Мы месяцами без зарплаты, а они деньги... Прокручивали! Шесть месяцев! Этого — под следствие, а второго — на повышение... Понял?!

— Понял, как не понять? Обычная схема, не больше того. Слушай, майор, нравишься ты мне, я б тебя к себе начальником охраны взял...

— Не, — не согласился с предложением Саенко, словно понимал: в качестве начальника охраны он мне нужен, как полковник Нестеренко генералу Вершигоре в должности командира южноморских ментов. — У меня все тут... А Валя? Думаешь, не понимаю? Это тут она — королева. А там? Там ей ничего не светит. Я бы поехал... Но она? Ты не думай, что деньги... Хотя они тоже. Но Валя! Говорит, когда стала разворачиваться... Впервые в жизни себя почувствовала человеком! Вот как.

— Правильно твоя хозяйка мыслит, — легко соглашаюсь с Олегом, — только состоятельный человек может быть по-настоящему свободным. И ты молодец, не то что гадючий Нестеренко. Этому жополизу козу пристроить — цены бы не было...

Майор Саенко пристально уставился на меня своими отходящими от пьяной мути глазами и совершенно справедливо упрекнул:

— Не скажи! У каждого вопроса бывает своя цена.

— Ты снова прав. Удивляюсь, зачем тебе, умному мужику, этот мундир? Ты мне помог, я тебе тоже хочу помочь. Не хочешь ко мне — не нужно. Можешь заработать здесь. И идти на пенсию. Денег будет столько...

— Это ты хочешь Нестеренко? Я ему... Такому и бесплатно можно. В виде морального удовлетворения! Только тихо.

— Ну да, насчет тихо, не спорю, а вот бесплатно... Ты же мужик. Настоящий! Заработаешь денег, Вале поможешь. Представляешь, как она раскрутится, если инвестировать в ее хозяйство...

После этих слов обмякший майор принял на стуле более напряженную позу.

— ...пятьдесят тысяч долларов! — ударяю его неслыханной со времен основания Косятина суммой.

Саенко смотрел на меня почти трезвым взглядом, в котором смешивались в тревожный коктейль недоверие и опаска.

— Убить его хочешь? — чуть ли не брезгливо спросил Олег.

— Ну как ты мог такое подумать? — возмущаюсь крайне бестактному вопросу. — Разве я бы тебе такое предложил?

Действительно, тоже еще проблема. Когда возник вопрос об устранении нашего прокурора, я не стал загружать дополнительной работой и без того заваленный предложениями немногочисленный контингент профессиональных киллеров. Именно профессиональных, а не тех пацанов, которые ради избавления от долгов готовы отправить на тот свет кого скажут. При этом, как правило, они попадаются, что положительно влияет на процент раскрываемости заказных убийств.

Подобные преступления раскрываются по горячим следам, убийца пойман, ну а кто заказывал покойничка, как говорится, дело десятое. Главное — справедливость восторжествовала, общественное мнение угомонилось, возмездие неминуемо... Интересно, как это может быть при наложенном моратории на расстрелы? Так ведь я прокурора грохнул, когда новомодного моратория в природе не существовало. Справился не хуже настоящего профессионала-убийцы. Нужно, в конце концов, поддерживать общефизическую норму, тем более, в нормальном обществе нашего прокурора можно было бы минимум раз пять казнить. По справедливому приговору суда присяжных как организатора нескольких убийств, не считая более мелких грехов в виде взяток.