Книга Пережить бы выборы - Наталья Горская

– Депутат есть! – догадались все.

– Есть! Целых два. Они теперь есть даже там, где жизнь давно закончилась. Пусть они будут, если кто-то без них жить не может, но зачем их столько-то? Надо наших политиков сокращать, пока они нас всех под корень не сократили. У нас рабочих сокращают беспрерывно, а начальников всё больше и больше становится. Но ведь конкретную работу выполняет рабочий, а не начальник. Рабочий производит какой-то реальный продукт, а не его шеф. Зачем столько начальников, если у них уже никого не осталось в подчинении? Это всё одно, что утяжелять крышу новыми элементами, а из стен вытаскивать кирпичи. Рухнет здание в конце концов! В девяностые годы рабочих сокращали и объясняли это тем, что на их места люди с высшим образованием придут. Ага, прибежали!

– Гастарбайтеры без среднего образования, – ехидно подсказал главбух.

– Вот именно. Сейчас молодёжь не для того шесть лет в университетах мучается, чтобы идти за уволенных выпускников ПэТэУ работу выполнять. Да и зачем это? Каждый по-своему ценен, и слесаря шестого разряда десять инженеров не заменят. Слесаря высшей квалификации, когда он уже на производстве работать будет, не менее десяти лет готовить надо. Было же когда-то в стране разумное распределение кадров, что театры нуждаются в таком-то количестве актёров, заводам нужно такое-то число инженеров, столько-то врачей – больницам. А теперь никаких профессий не осталось, кроме менеджеров. Все в менеджеры прутся, все из уютных кабинетов руководить хотят. Да вот только кем? Пролетариат разогнали, фактически ликвидировали как класс, а кем его теперь заменишь? Капиталисты всех стран объединились, а пролетариату остаётся погибать по одному. Взяли сторожем на подстанцию какого-то мальчишку-узбека, а он даже не знает, что такое электричество, потому что только три класса школы закончил. Его током и убило, когда он додумался налипающий снег со щитков сбивать. Раньше в цехах было до сотни квалифицированных рабочих с необходимым объёмом знаний, и один начальник над ними стоял. Теперь от цехов осталось по десять рабочих, а начальников – в два раза больше. То есть за каждым работягой по два-три руководителя ходят и нервы ему мотают своими противоречивыми указаниями. У человека ведь один мозг, но две руки. И когда над одним работягой пять начальников стоит, то сия конструкция похожа не на рабочий коллектив, а на уродца с пятью головами и одной рукой: один человек реальную работу выполняет, а пять голов думают, как ему усложнить жизнь, как бы чего такого придумать, чтобы ему ещё труднее работать стало. В цехе капремонта начальников уже поколотили, потому что один указывает подчинённым бежать на юг, другой доказывает, что надо бежать на север, третий настаивает, что на восток. Доорались до того, что кому-то из начальства в глаз гайкой попали, чтобы хоть на одного гада меньше стало. Среди политиков тоже пора сокращение штатов проводить, или скоро народу в стране не останется. А политики будут друг другу доказывать правильность своих политических программ и внушать остаткам населения, что те без их мудрой политики не проживут ни дня. Ведь если кто-то не справляется со своей работой, его увольняют, так ведь?

– Кто их увольнять-то будет? – вздохнул Наум Сулейманович. – Мы с тобой, что ли? У властей отдела кадров нет. Я согласен, что власть – это крест, груз, ответственность, но у нас-то во власть идут для получения квартиры, прописки, машины и так далее. И мы сами выбрали такую власть, которая эту антимонию создала! Кто это всё делает? Те, кого мы избирали.

– Ничего подобного! – запротестовала Роза Юрьевна. – Мы совсем не это выбирали. Нас не спрашивали, когда эту херню на шею подсаживали, удобно ли нам будет такой груз тащить. Ни один кандидат в своей предвыборной программе такого не обещал. Ни один не сулил нам уничтожение научной базы, космическое повышение цен, пропаганду пьянства и мощнейшую организованную преступность в стране. Нам что, анкеты с вопросами раздавали: «Хотите ли вы, чтобы мы развалили армию, и у вас под носом начались теракты?» или «Желаете ли вы, чтобы вам по двадцать месяцев не платили зарплату, а ваши дети угодили бы в религиозную секту?»? Нет. Но ведь сделали же! Что обещали – не сделали, а чего от них никто не ждал – выполнили по полной программе! Обещали избирателям рай и благоденствие, а в результате спихнули людей за черту нищеты. Мы за них проголосовали, а они уже на следующий день рожу от своих избирателей отворотили и принялись эксплуатировать популярную рабскую формулу, что «народ достоин той власти, которую он выбирает». Да в том-то и дело, что они как диверсанты до поры до времени изображают из себя одно, а оказавшись у власти делают совсем другое. И с помощью этой формулы можно любого человека сделать рабом. Сыну алкашей можно сказать, что он достоин именно таких родителей, какие у него есть. Работяге, которого начальство обворовывает и обманывает, пользуясь отсутствием возможности другого выбора из-за безработицы, говорят, что он тоже именно такого отношения к себе достоин. Рабы, вырвавшиеся во власть, учат покорности других рабов – вот и всё. Если бы мы их продажные нравы заранее узнали, разве ж так по-овечьи послушно стали бы за них голосовать? Теперь мы их насквозь видим, а вот они о нас не знают ни черта и знать не хотят. А хорошее знание своей аудитории является одним из основных требований умелого компостирования мозгов и управления поведением и настроениями.

– Ой, ха-ха, Роза, ну ты умора!

– Да. Чего вы смеётесь? Говорят, что Советский Союз был тоталитарной системой, что по политологическим меркам выражается в блокировке обратной связи, исходящей от народа. Но тем не менее был глас народный. Да, этот глас фильтровался цензурой, но он был. Был «кухонный жанр» разговора, да и вообще любой крестьянин мог в Горком прийти. И ему никто не сказал бы, что он фейс-контроль своим механизаторским прикидом не проходит. А демократический режим по тем же неумолимым политологическим меркам обязан поддерживать обратную связь и демонстрировать серьёзную зависимость власти от мнения народа. Если эти условия не выполняются, то это не демократический режим. У каждого явления есть чёткое определение. Никто же не станет переделывать определение силы тока или формулу воды, потому что у него настроение изменилось. Так же есть чёткое определение демократического общества. И вот куды теперь крестьянину податься в этом обществе? Кто его станет слушать? Куда податься нищему интеллигенту, рабочему, пенсионеру? Их засмеют, им скажут, что они «не просекают фишку» и не умеют жить. Или озвучат своё фирменное «Потерпите, братцы! К следующей тысячелетке будет вам и сбруя, будет вам и лошадь, а сейчас великие дела надо делати». А у тирана Павла Первого на дворце ящик висел, куда любой гражданин мог ему написать всё, что вздумается. А у нас власть слышит только себя и признаёт только культуру согласия с ней, не допуская мысли о разногласии, право на которое заложено во всех современных конституциях. Нет у наших политиков умения предвидеть, предвосхищать результат своих деяний до того, как они будут рассмотрены и решены логическим путём. Ерунду какую-нибудь в жизнь воплотят, как с ваучерами вышло, будь они не ладны, а потом: ах, простите, мы не знали, не гадали, что такая лажа выйдет! Если я не знаю, под напряжением провод или нет, зачем же я стану за него рукой хвататься? Они тоже не знают, но хватаются. Устроят КаЗэ[3]на всю страну – и в кусты: извиняйте, но мы не подумали. Они хватаются за следствие, а причину не видят. Вот «единороги» обещают повысить рождаемость. А как они это будут делать – неизвестно. Одни обещают повысить рождаемость в два раза, другие – в три раза, Забористый вовсе грозится всех разом оплодотворить, включая мужчин. Одни обещают продолжительность жизни увеличить в два раза, их оппоненты заявляют, что они могут её увеличить в три раза. «Семёрка» божится увеличить пенсии в два раза, «ТУС» – в три, а «Надстройка» обещает повышение пенсий в десять раз. Кто больше? Аукцион, да и только! А какое тут повышение пенсий, если остановлено и развалено производство? Какая тут рождаемость, когда население спивается, включая женщин и самих детей, когда закрываются больницы, в провинции появились бабки повитухи. Повылазили всякие мракобесы и шарлатаны, заявляющие, что акушеры вообще не нужны, что можно очень удобно и безболезненно в ванне рожать. Одна вот так родила и умерла от кровотечения. Двадцать первый век на дворе, а у нас даже в некоторых городах ФАПов не осталось!.. Предыдущий министр здравоохранения услышал про эти ФАПы от кого-то из врачей и наивно спросил: «А что это такое?».