Книга Река надежды - Соня Мармен

Через день после нашего разговора я увидела в окно всадника. Он спешился возле моего крыльца и постучал. Он привез записку и большую картонную коробку. Послание было от мсье Генри, а в коробке оказалось великолепное платье из серо-голубого шелка. Иза, такого красивого платья у меня еще в жизни не было! И вот, зная, что это – безумие, я намереваюсь послезавтра побывать на этом балу! Мне не терпелось рассказать тебе об этом. Зато теперь ты понимаешь, почему я не спешу отвечать мсье Одэ. Намерения мсье Генри мне не известны, но он мне нравится, и, думаю, я даже готова примириться с тем, что он носит красный мундир.

Прошу, Изабель, не суди меня слишком строго! Наверное, мое поведение недостаточно целомудренно, вот только… Мне двадцать семь, и я до сих пор тоскую по Жюльену, но призрак любимого супруга не может согреть меня ночью… Я решила воспользоваться шансом и, думаю, сумею отличить хорошее от дурного. Пожелай мне удачи!

– Прощайте, мсье Одэ!

Напоследок – новости о твоих родственниках. Твой брат Луи поправляется после падения. Нога у него почти срослась, и он ходит с палочкой. Его преданная Франсуаза занимается магазином, а Пьер ей во всем помогает. Готова поспорить, лет через пять наш юный подмастерье получит лицензию мэтра-булочника и выкупит у отца его лавку! Анн, которой исполнилось четырнадцать, по-прежнему учится в пансионе при монастыре урсулинок. Думаю, Луи приятно сознавать, что его дочь под надежным присмотром, тем более что она расцветает и день ото дня становится все краше. Маленький Луи учится в школе при монастыре францисканцев, у него хорошие способности к математике. Словом, дела у семейства идут отлично.

Два дня назад я ходила с сестрой Клотильдой на могилу твоего брата Гийома. Я принесла ему от твоего имени букет хризантем и прочитала молитву. Вот уже год, как он обрел вечный покой. Да пребудет с ним милость Господа! Он этого заслуживает.

– Целый год прошел! – прошептала Изабель.

Гийом погиб трагически – утонул в реке Сен-Шарль. Однажды на прогулке он ускользнул из-под присмотра монахинь, и никто не видел, как все произошло. Многие предполагали, что он сам положил конец своим страданиям, однако прилюдно это мнение так никто и не высказал. Поэтому Гийома похоронили по церковному обряду, и он наконец освободился от недуга, который мучил его с начала военных действий.

На сегодня довольно! Светает, и мне пора отправляться в дом мсье Одэ готовить детишкам завтрак. Я напишу тебе снова, как только появится свободная минутка. Не забывай и ты, дорогая кузина, что я всегда рада твоим письмам!

С любовью, Мадлен

Изабель снова посмотрела на сына. Он и его няня Мари что-то искали под кустом кизила. Она думала о Мадлен. Поведение кузины беспокоило ее. Мадлен уже ответила отказом на два предложения руки и сердца, и Изабель недоумевала почему. Одиночество тяготило кузину, в этом не было сомнений, и все же… Конечно, если этот мсье Генри, которого она дважды встречала во время своего визита в Квебек, наденет на пальчик Мадлен обручальное кольцо, это будет прекрасно! В таком случае она готова закрыть глаза на то, что он – английский офицер. Интересно, что же сообщит о нем кузина в своем следующем письме?

Аккуратно свернув письмо, она положила его в карман юбки и стала наблюдать за сыном. Пока другие мальчишки забавлялись с деревянными игрушками, Габриель исследовал окружающий мир. Особенно его интересовали насекомые. Ей часто случалось находить то слизня в стакане с водой на кухонном столе, то мертвых пауков с оторванными лапками, выложенных в ряд на комоде в ее комнате, то приколотых булавками к стене бабочек с обтрепанными крыльями. Приходилось признать, эти находки несколько оживляли ее серые будни…

К примеру, вчера ей пришлось ловить в гостиной сверчков, выбравшихся из коробки. Кошка по кличке Арлекина тоже захотела поучаствовать в охоте и съела трех насекомых, а Габриель потом плакал с досады. Чтобы утешить малыша, Мари пообещала, что поможет ему наловить новых. Изабель тоже пришлось помогать: сейчас она как раз держала на коленях горшок с крышкой, пока Габриель с няней ловили этих противных насекомых, которые своим пронзительным стрекотом не будут давать спать целую ночь! Но если Габриель счастлив, она тоже счастлива…

– Поймала!

Мари с победным видом вскинула зажатый кулачок.

– Покажи! Хочу посмот’еть! Он большой, скажи! Майи, я хочу большого!

– «Мар-р-ри»! – поправила служанка, улыбнувшись, а потом быстро разжала и снова стиснула пальцы, показав насекомое. – Ну, годится?

– Да! Да! Да! Он большой! Дай его маме, она посадит в гойшок!

Изабель, морщась, приподняла крышку, и блестящее черное насекомое упало рядом с несколькими ему подобными на пучок травы, предназначавшийся им для пропитания.

– Думаю, ты собрал достаточно, Габриель! – сказала она, встряхнув горшочек. – Пора поспать!

– Мам, я не хочу спать днем! – моментально надул губы мальчик.

– Никаких возражений! Ты наигрался вдоволь, пора отдохнуть!

– Хочу сначала полдник! Не хочу в к’овать!

– «Кр-р-ровать», Габриель! – поправила Изабель с нотками нетерпения в голосе.

У сына по-прежнему были проблемы с выговором, и она стала подумывать, не пригласить ли им зимой учителя. Габриелю скоро четыре, а он так и не научился правильно выговаривать звук «р». Пьера это тоже беспокоило, и он уже подыскал преподавателя, мсье Лабонтэ.

– Ангел мой, иди помой ручки, сполосни личико и сними курточку, она испачкана землей! – Она ласково погладила мальчика по макушке. – Если поторопишься, Мари угостит тебя печеньем!

– Ладно! – согласился наконец мальчик, капризно выпятив губку.

У него вошло в привычку выражать этой гримаской свое неудовольствие, и это удручало Изабель. И не столько потому, что благонравным детям так себя вести не пристало, а потому что мальчик становился еще сильнее похожим на своего отца. Со вздохом она вручила горшок со сверчками Мари, и та повела Габриеля в кухню. Изабель пошла за ними следом, чтобы заварить чай.

Луизетта, ее новая горничная, как раз готовила в большой фаянсовой миске пасту для удаления волос на теле – смесь из молотого горького миндаля, меда и свежих яичных желтков. Изабель предпочитала этот рецепт всем другим, потому что в нем не было ни растертых сушеных мокриц, ни раздавленных муравьиных яиц, от одной мысли о которых ее начинало тошнить. На краю стола стояла миска с настоем цветов василька и ромашки, предназначавшаяся для осветления волос.

Запах настоя напомнил Изабель, что ей еще нужно забрать у аптекаря Мелоша туалетную воду с маслами бергамота и жасмина. Она позвала Базиля, велев ему запрячь в карету черную кобылу, а потом постучала в дверь кабинета своего супруга. Через несколько секунд послышались шаги и дверь отворилась.

– Это вы, мадам Ларю! Входите!

Жак Гийо, новый помощник Пьера, отступил, пропуская хозяйку дома.