Книга Воздушные головорезы - Александр Афанасьев

Иса обернулся и понял, что это не Иван. Тот как раз крепил сетку строительным пистолетом к стене.

Иса услышал неизвестную песню. Кто-то пел ее на арабском с мягким сирийским акцентом. Этот язык был знаком боевику, он понимал слова. Но кровь почему-то стыла в его жилах.

О, правоверные, близок день возмездия.

О, правоверные, скоро с нас будет спрошено за наши грехи.

О, несчастные, исказившие добрую религию своих отцов,

С вас будет спрошено за это стократ.

– Эй! – крикнул Иса. – Там кто-то есть!

Моджахеды похватали оружие и встали ромбом – классическое тактическое построение на четверых, какому их учили американцы в лагере. Они прошли за угол и увидели человека с короткой бородкой. Он стоял на коленях, в молитвенной позе, посреди трупов тех неверных, которые были убиты при захвате аэропорта.

Человек то ли пел, то ли причитал на сирийском арабском:

О, Аллах, вразуми своих детей неразумных,

Что поднимают оружие друг на друга,

Забыв про то, что они правоверные

И, значит, братья друг другу.

Ислам – религия во многом мистическая. Двое из четверых бойцов происходили с Кавказа, где входили в суфийское братство. Поэтому от увиденного их прошиб холодный пот. Никто и не подумал стрелять в незнакомца.

Перед глазами моджахедов вмиг пронеслось все то запретное, что они делали – употребляли спиртное и наркотики, грабили мусульман и насиловали женщин. Что им придется сказать, когда с них будет спрошено?

Только у Ивана, мусульманина не с рождения, хватило смелости осведомиться:

– Брат, кто ты? Откуда ты здесь?

В следующую секунду все четверо стали шахидами на пути Аллаха. Они даже не поняли, что с ними произошло.

Я знал, что делать. Догадался. Надо было идти вперед. Нам двоим. Там умереть, но забрать с собой как можно больше врагов.

Пусть люди на это смотрят. Пусть те миллионы зевак, которые уставились в экран, видят, как двое русских идут войной на пятьдесят моджахедов. Пусть смотрят, как банда террористов дерется не с целой ротой «Альфы», а всего-то с двумя противниками. Вот мы и узнаем, за кого будут болеть уважаемые зрители.

Понимал ли это Моро? Не могу сказать. Наверное, он догадывался о том, что я задумал.

Я нисколько не оговорился, упомянув про двоих русских. Моро тоже наш. Пусть он и узбекский кореец, но все равно русский. Один из нас. Из тех, кого не победить, не взять ни силой, ни хитростью. Вот, такие мы, русские. Твою мать!

Мы выродки крыс,

Мы пасынки птиц.

И каждый на треть

Патрон…

Лежи и смотри,

Как ядерный принц

Несет свою плеть

На трон.

Не плачь, не жалей.

Чего нас жалеть?!

Ведь ты, как и я,

Сирота.

Не надо, не плачь.

Нам нужно лететь.

А ну, от винта!

Все! Все от винта!

От винта, твою мать!

Я знал, что рискую не очень-то и многим. Боевики исламских организаций хитры и жестоки. Фанатичная вера дает им силы убивать и умирать, обеспечивает слепую уверенность в том, что они все делают правильно. Но она же является и их ахиллесовой пятой.

Мистические откровения, возможность чудес, явление пророков – все это не подвергается никаким сомнениям. Если ты скажешь, что выжил под ударом «Града», читая акыду, сбил самолет из винтовки, попросив об этом Аллаха, танки кафиров пропали, потому что под ними разверзлась земля, то тебе поверят.

Я знал сирийский арабский, помнил и слова песни. Это и позволило Моро выйти на позицию и сделать четыре быстрых и точных выстрела.

Мой путь был свободен, я подскочил к убитым боевикам, схватил две заряженные винтовки и бросил их себе за спину, мельком отметив, что они одинаковые, как и те, которые взял Моро. Держа свое оружие в боевой готовности, я ровным, скорым шагом двинулся по направлению к центральному вестибюлю и заложникам, удерживаемым боевиками.

15 июня 2018 года. Аэропорт Домодедово, группа «Альфа»

Единственное подразделение антитеррора первого уровня, оставшееся в Москве, выдвигалось к аэропорту по воздуху. Несколько небольших черных вертолетов забрали альфовцев прямо с плаца Мосрентгена.

Командиром отряда был подполковник Завгородний, ветеран подразделения «Альфа», участник штурма школы в Беслане, имеющий за плечами командировки в Сирию и Ливию. Звание подполковника он получил в тридцать три года, сейчас ему было тридцать шесть.

Он был одет точно так же, как и другие бойцы подразделения. На его штурмовом комбинезоне не было никаких знаков различия.

Вертолеты шли низко. Завгородний бездумно смотрел на новостройки, проносящиеся мимо. Яркие, разноцветные дома, хороший, теплый летний день.

Только не все придут сегодня домой. Работы много.

Квартиру он получил три года тому назад. Очень хорошую, трехкомнатную, в пределах МКАД.

Небольшой группе альфовцев удалось ликвидировать в Сирии некоего Абу Хурайру, ответственного за подрыв российского аэробуса над египетской пустыней. СМИ потом сообщили, что военный амир организации «Муджахеддины Синая» Абу Хурайра погиб в перестрелке с неизвестной вооруженной группой в окрестностях города Ракка.

Государственные награды за это им вручал лично президент России.

Он протянул орден молодому, рано поседевшему офицеру, вдруг задержал его руку в своей и спросил, где тот живет. Выслушав ответ, усмехнулся. Мол, с тобой все понятно.

Через три дня подполковнику и его семье вручили ордер на трехкомнатную квартиру. Не от ФСБ, а от Управления делами Президента РФ. Сегодня Завгородний вряд ли придет домой ночевать.

Да, кстати.

Подполковник достал телефон, нацепил гарнитуру, набрал номер.

– Наташа!.. Да, родная, к вечеру не ждите, без меня ужинайте. Да, тут нас перед чемпионатом опять дернули на обеспечение. Чтоб этот футбол провалился в тартарары! Шум почему? А это я лечу. На вертолете. Отрабатываем, да. Все, отключаюсь, нельзя больше болтать. Скажи Сашке, приду и по ушам надаю, пусть только попробует уроки не сделать. Все, давай. Целую. Все, пока.

Выключая телефон, он наткнулся на понимающий взгляд товарища по оружию. Тому тоже сегодня домой не добраться.

Вот такие вот они и были. Неприметные, живущие среди нас люди. Сегодня спешащие домой к ужину, проверяющие уроки у детей. Завтра они могут пойти на штурм объекта, захваченного террористами, лицом к лицу встретиться со зверьем, обдолбанным наркотиками, потерявшим человеческий облик. Или пойдут на задание в глубоком тылу врага, где на сто километров в любую сторону нет своих. Попадешь в плен – снимут кожу или сожгут заживо.