Книга Сети зла - Владимир Лещенко

– Продолжайте, продолжайте, дети мои! – велел им отец Рамсес.

Брат Нефертум, – обратился он к самому старшему. – Тут к нам обратилась за помощью наша сестра по вере. Ей нужно помочь. Проводи ее в книгохранилище и покажи… – Что-то прикинул в уме. – Да, скорее всего, раздел «Е».

Тощий и бледный мужчина с изможденным лицом крестообразно сложил на груди руки и согнулся в поясном поклоне.

– Все, вверяю вас заботам брата Нефертума, а сам удаляюсь, – улыбнулся настоятель. – Нужно готовиться к вечерней мессе.

– Спасибо вам большое, святой отче, – горячо поблагодарила Орланда.

Бледнолицый провел ее в огромное полутемное помещение, уставленное шкафами и ящиками, доверху заполненными футлярами, в которых хранилось то, на страницах чего «оживали мертвые и говорили немые».

«И как он только здесь ориентируется?» – удивлялась девушка, завороженно наблюдая за тем, как ловко лавирует Нефертум в этом беспорядке.

Видно было, что библиотекой никто всерьез не занимается.

Не то что у них в обители Марии Магдалины. Там все стеллажи для большей сохранности книг были даже застеклены. Дорого, да. Но покойная матушка Сибилла ничего не жалела для любимого дела, которому отдавалась всей душой.

А здесь…

Пыль, полное отсутствие какой-либо вентиляции и при этом неимоверно высокая влажность. Отсюда запах прелой кожи и гнили. Наверняка, многие свитки испорчены.

Глава переписчиков вдруг стал, как вкопанный.

– Итак, дочь моя. Насколько я понял, тебе нужны старые египетские рукописи…

– Да… Мне необходимо…

– Не перебивай старших! – досадливо одернул священнослужитель. – Так вот, несмотря на то что святой покровитель наш родом из Египта, большинство книг, хранящихся в этом храме, написано в Тартессе. Есть среди них и подлинные раритеты, переданные нам в дар местными жителями. Например, покойный царь, отец нынешнего, завещал храму около двух тысяч свитков…

Орланда прямо зажмурилась. Две тысячи! Этакое богатство. В Сераписском монастыре было всего три тысячи. И то ей казалось, что книг видимо-невидимо.

– Там, скажу тебе, та-акое-э есть! – Лицо-маска оживилось. Запавшие глаза, обведенные темными кругами, вдохновенно загорелись. – Книги атлантов!

Многозначительная пауза, чтоб собеседница могла осмыслить и оценить сказанное.

Оценила. Еще как.

– Древние хроники. Конечно, не оригиналы. Копии. Но тоже довольно старые. Сделанные друидами лет пятьсот или шестьсот назад. Ими же и переведенные.

Хитро прищурился и начертал рукой в воздухе какой-то знак. Орланда не поняла, но в очередной раз убедилась, что все здешние христиане – сплошь еретики.

– Вот, погляди.

Нефертум подвел ее к большому шкафу, на котором золотом был нарисован круг с хитрым орнаментом, показавшимся девушке смутно знакомым. Где-то она уже видела это плетение.

«Святое небо!» – чуть не хлопнула себя по лбу. Да это же точь-в-точь ее медальон!

– Здесь все самое интересное. И никто, кроме меня, не владеет премудростями друидической тайнописи. – Тяжелый вздох. – Ох, и времена пошли! Молодежь нелюбопытная, ужас. Ничему учиться не хочет. Вот уйдем мы, кто станет хранить вековую мудрость?

С надеждой уставился на Орланду. Той даже как-то неудобно сделалось под его пытливым, наполненным слезами взглядом.

– А вы из Британии кого-нибудь пригласите или из Лютеции? – предложила Орланда.

– Пробовали… – закручинился Нефертум. – Сам великий наместник Арторий прислал нам человека. И не кого-нибудь, а друида из Эбуракума. Так тот оказался вором – пытался вынести ценнейшие, я скажу тебе, книги по древней магии. На допросе так вообще говорил, что книги ему поручил украсть сам Мерланиус! Какая наглость, подумай: оклеветать премудрого старца! Так тебе нужны египетские папирусы… – вспомнил, зачем они сюда пришли, Нефертум. – Египетские в этом шкафчике.

Похлопал по небольшому невзрачному стеллажу. На его полках жалось что-то около пяти или шести десятков книжных футляров.

Девушка скептически хмыкнула. Да, немногим же она здесь разживется.

– Уж не взыщи. Чем богаты. Будешь смотреть?

– Конечно, – выдохнула. – Большое спасибо.

– Тогда располагайся, – указал ей на маленький столик, ютившийся у крохотного, забранного частой решеткой окна. – Нужен буду – крикнешь.

Пойду за своими олухами присмотрю. А то, небось, ленятся.

И удалился, шаркая ногами.

Уже вскоре Орланда поняла, что все ее чаяния были напрасны.

Среди сберегавшихся в храме Анубиса-угодника папирусов не было ни одного по-настоящему древнего. Исключение составляли две копии «Книги Мертвых», составленные, судя по датам, лет за триста до Александра Македонского. Однако это ей ничего не дало, поскольку написаны папирусы были не иероглифическим, а скорописным шрифтом.

Само собой, не было и словарей. И в самом деле, зачем словари, если читать все равно нечего?

Но уходить так быстро не хотелось. В этих странствиях она страсть как соскучилась по книгам.

Встала из-за стола и подошла к шкафу с золотым знаком.

«Виу-ви!» – вдруг напомнил о себе кусик.

– И чего тебе надобно? – вопросила у него сердито.

«Виу-виу-виу-у!» – ответил не менее злобной трелью Ваал.

Понятно, снова жрать желает.

Самой тоже есть хочется. Как позавтракали, так во рту маковой росинки не было. А из-за всех этих треволнений аппетит разыгрался просто зверский. То мерзкая чупакабра на голову чуть не свалилась. То разыгрывай из себя царского шпиона – бесстрашного обличителя заговорщиков. То вот теперь полная невезуха с переводом записок.

– У тебя же там сухари были?! – вспомнила девушка.

«Хр-хр».

– Неужели схарчил, проглот несчастный?! – заглянула она в котомку и, естественно, ничего там не обнаружила.

«Ви-и-и», – презрительно прокомментировал пушистик. Сколько, мол, их там водилось.

Положим, не так уж и мало. Четыре огромных ванильных сухаря, присыпанных нутом. Ей бы вполне хватило перекусить.

Хорошо хоть, наученная горьким опытом, она не все яйца положила в одну корзину. То есть не все сухари в одну котомку.

Извлекла из кармана еще парочку. Все тех же, ванильных.

При виде еды Ваал издал такой восторженный вопль, что Орланда перепугалась, не прибежит ли сюда кто из скриптория. Волей-неволей придется убираться.

– На, на! – заткнула она подношением орущую пасть.

Оставшийся сухарь взяла себе. Расправилась с ним в один миг. Да только еще больше аппетит раздразнила.