Книга Близнецы. Черный понедельник. Роковой вторник - Никки Френч

– Можете идти. Некоторым из нас нужно выполнять настоящую работу.

– С удовольствием, – ответила Фрида. Она наклонилась и подняла с пола смятую бумагу.

– Зачем вам это?

– Может, оставлю себе как сувенир.

Роуз все еще ждала в коридоре. Она сидела на стуле, сложив руки на коленях, и смотрела в стену.

– Мы закончили, – объявила Фрида. – И мы очень вам благодарны.

– Не думаю, что я чем-то помогла.

– Кто знает? Попытаться стоило. Вы торопитесь?

– Не знаю.

– Мне хватит и десяти минут. – Фрида взяла ее за локоть и вывела из участка. – Дальше по улице есть кафе.

Она взяла чайник чая на двоих и маффин на случай, если Роуз проголодалась, но сдоба осталась лежать нетронутой.

– Вы когда-нибудь обращались к психотерапевту?

– Я? Зачем? Вы считаете, мне это нужно? Неужели это так бросается в глаза?

– Я считаю, что психологическая помощь нужна любому, кто прошел через то, через что прошли вы. Неужели вы не получили никакой помощи после того, как ваша сестра исчезла?

Роуз покачала головой.

– Я немного поговорила с женщиной-полицейским, когда это случилось. Она была добрая.

– А больше ничего?

– Ничего.

– Вам было девять лет. Ваша сестра исчезла практически у вас на глазах. Вы должны были присматривать за ней – по крайней мере, так вы считали. С моей точки зрения, девятилетний ребенок не может ни за кого нести ответственность. Она так и не вернулась, и с тех пор вы несете на себе груз вины. Вы считаете, что это вы во всем виноваты.

– Так и есть, – прошептала Роуз. – Все так думали.

– Я в этом сомневаюсь, но сейчас важно лишь то, что тогда думали вы. И что вы думаете теперь. Вы похожи на человека, чья психика развивалась вокруг главного, всепоглощающего факта потери. Поймите, еще не поздно простить себя.

Роуз смотрела на нее и медленно качала головой. В глазах у нее стояли слезы.

– Да, вы можете простить себя. Но для этого вам не обойтись без помощи. Я могу позаботиться о том, чтобы вам не пришлось за нее платить. На это уйдет время. Ваша сестра умерла, и сейчас вы должны попрощаться с ней и строить собственную жизнь.

– Она преследует меня, – прошептала Роуз.

– Правда?

– Куда бы я ни пошла, она всегда рядом. Она похожа на маленькое привидение, которое прилепилось ко мне. Всегда одного и того же возраста. Мы все становимся старше, а Джоанна осталась в том времени, где она – крошечная девочка. Она всегда была такой маленькой и пугливой. Она много чего боялась: моря, пауков, громких звуков, коров, темноты, фейерверка, входить в лифт, переходить дорогу… Испуганной она не выглядела, только когда спала, – обычно она спала, подложив под щеку руки, сложенные так, будто она молится. Может, она и правда молилась, когда засыпала, – наверное, просила Бога не подпускать к ней чудовищ.

Она коротко рассмеялась, а потом неожиданно поморщилась.

– Ничего страшного, если вы посмеетесь над ней, и ничего страшного, если вы помните то, в чем она была далека от совершенства.

– Знаете, мой отец сделал из нее святую. Или ангела.

– Вам тяжело.

– А мать вообще о ней не упоминает.

– Значит, пришло время вам найти кого-то, с кем можно поговорить о ней.

– Можно, я буду приходить и говорить о ней с вами?

Фрида задумалась.

– Я не уверена, что это хорошая мысль. С точки зрения полиции, я была замешана в ваше дело. Боюсь, это размоет границы. Но я могу порекомендовать вам врача, которого хорошо знаю.

– Спасибо.

– Значит, договорились?

– Да.

Глава 25

Через восемь дней наступит самый короткий день в году. Клиника закроется до начала следующего года. Пациентам придется какое-то время терпеть свои проблемы. А когда они вернутся, Рубен уже, наверное, будет готов их принять, если она сообщит Паз, что он здоров и может вернуться к исполнению своих обязанностей. Итак, в воскресенье после обеда она шла к нему домой, якобы желая вернуть кое-какие папки, которые он забыл у себя в кабинете, – но, разумеется, он очень быстро раскусит ее хитрость. В конце концов, это ведь Рубен – Рубен с холодным, оценивающим взглядом и насмешливой улыбкой.

Не успела она поднять руку и постучать, как дверь распахнулась и на улицу вывалился Джозеф с грудой поломанных досок. Он пронесся мимо нее, двигаясь к переполненному ящику посреди дороги, – она только сейчас его заметила. Избавившись от ноши, он повернул назад, вытирая грязные ладони друг о друга.

– Что вы здесь делаете? Сегодня ведь воскресенье.

– Воскресенье, понедельник – кто знать, какой сегодня день?

– Я знаю. И Рубен тоже. Надеюсь.

– Входите. Он в кухне, сидеть на полу.

Фрида осторожно вошла в дом, не зная, чего и ждать после предыдущего визита. Войдя, она не сдержалась и ахнула. Было очевидно, что Джозеф старательно работает тут уже долгое время. Дело не только в том, что исчез запах пропащей жизни, а на его место пришел терпкий запах скипидара и краски; или что бутылки, банки и покрытые грязью тарелки убраны, а занавески отдернуты. Прихожую заново покрасили. Кухня находилась в процессе перестройки: шкафчики были сняты со стен, а дверь в сад получила новую раму. Снаружи, на узкой лужайке, дымились остатки костра. И разумеется, на полу и вправду лежал Рубен, до пояса скрывшись под новой фарфоровой мойкой.

Фрида так удивилась, что в первую минуту просто стояла и смотрела на него, любуясь прекрасной льняной рубашкой, задравшейся на животе, и не обращая внимания на то, что головы Рубена не видно.

– Под мойкой действительно вы? – спросила она наконец.

Ноги в фиолетовых носках задергались, и туловище, извиваясь, вылезло наружу. Потом из-под мойки показалось и лицо Рубена.

– Все не так плохо, как кажется на первый взгляд, – заметил он.

– Я поймала вас на месте преступления. Домашний мастер? Еще и в воскресенье! Если так пойдет дальше, скоро вы начнете сами мыть машину.

Он сел и одернул рубашку.

– Я бы не назвал себя мастером. Только не я. Вы же знаете: если я остаюсь один, меня одолевает такая лень, что я даже лампочку заменить не могу. Я просто помогаю Джозефу.

– Еще бы. Заставили его работать на выходных. Вы платите ему по двойному тарифу?

– Я ему вообще не плачу.

– Рубен!

– Рубен сдавать мне жилье, – вмешался Джозеф. – Он давать мне крышу, а взамен…

– Он ее чинит, – закончил вместо него Рубен, поднимаясь с пола.