Книга Заговор - Май Цзя

На сегодняшний день вряд ли это была самая крупная ошибка в моей жизни, даже если не ошибка, то как минимум проступок. Но в то время и в тех обстоятельствах разве мог я не совершить «ошибку»? Я только и мог, что совершить ее! Это похоже на парадокс, но взлом кодов – это само по себе уже парадокс. У нас в подразделении 701 было множество людей, которые, как и я, жили в таких противоречиях! Я не знаю, в этом наше величие или трагедия.

Не будем отступать от темы, все-таки вернусь к моему рассказу!

На второй день после обеда я направился в больницу навестить Хуан Ии, а она уже выписалась! Все-таки это простуда, приходит быстро и уходит так же. Прокапали лекарство, и оно сразу же помогло. Выйдя из больницы, я медлил, не зная, стоит ли идти к ней домой, но потом принял решение, как руководитель, принести ей немного фруктов, навестить ее. Я не знаю, она действительно ненавидела меня или специально напустила на себя холодный вид, но была равнодушна и говорила ехидно. Я спросил, выздоровела ли она. Хуан Ии покосилась на меня:

– Выздоровела или нет, к вам-то это какое имеет отношение? Вы же только обрадуетесь, если такой низкий человек, как я, помрет!

От такого язвительного ответа я замер посреди комнаты, не зная, что ответить. Увидев, что я молчу, она разволновалась и закричала:

– Ну скажите хоть что-нибудь!

Я ответил: что я могу сказать, видя ее в таком состоянии? Выздоравливайте, а я пошел. Тут она снова разозлилась, начала ругать меня, мол, сразу поняла, что я не просто так пришел к ней. Я остановился:

– Ии, я из чистых побуждений пришел навестить вас!

Она холодно улыбнулась:

– Наверняка пришел посмотреть, какое я посмешище!

Я откашлялся и отчитал ее:

– Вы можете сказать что-нибудь нормальное?

Увидев, что я разгневан, она смягчилась, предложила присесть и сыграть с ней в шахматы. Играть мне не хотелось, потому что я для нее неподходящий соперник. Ей было все равно. Она принесла доску, с одной стороны – черные фигуры, с другой – белые, и она начала играть за меня, бормоча себе под нос, словно сумасшедшая:

– Угу, я думаю, вы пойдете так… Если идете сюда, то я – туда… Следующим ходом, зная ваш уровень, вы точно пойдете туда… Ужасный ход, но ничего не поделать, таков ваш уровень…

В итоге мне все-таки пришлось отобрать у нее шахматы и сыграть с ней.

Играли, играли, вся доска была в ее слезах, снова ее старая болезнь одолела ее! Она опять начала укорять меня, почему я ее не люблю.

Я сказал:

– Давайте не будем говорить об этом, ладно?

– А я буду! Я хочу, чтобы вы мне сказали, почему не любите меня!

– Потому что мое сердце уже занято.

Она уставилась на меня:

– Кем?! Той… женщиной на фотографии?

Я кивнул.

Она спросила:

– Вам не кажется это нелепым?

– Мне кажется… что, пока ее прах еще не в земле, нелепо и дико «искать счастье на стороне».

Она холодно улыбнулась:

– Хм… Она уже умерла, а вы все не хороните ее, поклоняетесь ей, словно сокровищу. Неужели вы считаете, что это проявление уважения к умершей?

– Я жду определенного дня.

– Какого дня? Годовщины смерти? Дня рождения? А может быть, дня создания Народно-освободительной армии? Или дня образования государства?

– Нет.

– Неужели хотите дождаться, когда мы взломаем код «Возродим былую славу № 1»?

– Верно!

Внезапно ее глаза странно заблестели, она долго смотрела на меня, а затем спросила:

– Вы имеете в виду… что, если мы взломаем «Возродим былую славу № 1», вы сможете полюбить меня?

Я горько улыбнулся:

– Почему вы целыми днями думаете только о любви, неужели она так важна?

Она же ответила риторическим вопросом:

– А разве есть что-то важнее любви?

– Естественно! Для меня сейчас самое важное – это взломать код «Возродим былую славу № 1». Важнее всех вещей, вместе взятых. Если говорить о любви, то это – самая большая любовь, конкретное воплощение любви к стране, партии, народу и социализму.

– Но ведь наша страна, народ, партия и социализм вовсе не говорят, что вы должны любить только их, что у вас не может быть другой любви.

– Другая любовь должна подчиняться этой любви. Сейчас я хочу только взломать этот код, нет никаких других помыслов.

– И я хочу взломать «Возродим былую славу № 1»! Более того, я уверена, что если вы согласитесь с одним моим требованием, то я смогу это сделать.

– Если только это не вопрос любви между нами, все остальные требования я могу исполнить.

– Сейчас у меня нет никаких требований, и если я не смогу взломать «Возродим былую славу № 1», то никаких требований выдвигать и не буду. Но если мне удастся это сделать, вы должны мне кое-что пообещать?

– Что?

– Жениться на мне! Возьмите меня в жены!

Как вам сказать? По правде говоря, это не было каким-то чрезмерным требованием. Когда слепой А Бин совершил подвиг для нашего подразделения 701, организация помогла ему найти жену. А если Хуан Ии взломает «Возродим былую славу № 1», то ее подвиг будет еще больше. И в этот момент мы должны были согласиться на любое ее требование, главное, чтобы это не было противозаконно. А тем более я… Если она взломает этот код, то я напрямую извлеку из этого выгоду, поэтому ни с общественной, ни с личной точки зрения у меня не было оснований отказывать ей. Если бы не было особых тайных обстоятельств, я бы, не колеблясь, согласился с ее требованием. Даже если бы я не любил ее, все равно взял бы ее в жены. А как я мог не любить ее? Она была такая красивая, талантливая, кокетливая, какой мужчина не дрогнул бы? Я осмелюсь сказать, что любой мужчина полюбил бы ее. А если говорить, что у нее есть некоторые проблемы с поведением, так это потому, что она нравится слишком многим и соблазн велик, плюс к этому длительное пребывание за рубежом, где отношения между мужчинами и женщинами довольно свободные. Для жены это, конечно, минус, но я уверен, что для мужчин ее плюсы намного перевешивали этот минус. Я даже могу так сказать: если бы она взломала «Возродим былую славу № 1», даже если бы у нее не было всех этих достоинств и была бы проблема с поведением, я все равно согласился бы жениться на ней и посвятил бы себя жизни с героем, как Линь Сяофан.

Но я… не мог!

Почему?

Потому что Сяо Юй не умерла!

Вы не в курсе, это же был обман. Огромный обман, тщательно спланированный и реализованный штаб-квартирой, целью которого было предоставление Сяо Юй возможности после моего отъезда заниматься шпионской работой под абсолютно секретным прикрытием. После «смерти» она сменила имя и фамилию, переехала из Москвы в Петербург и вместо официальной работы в посольстве занялась нелегальной торговлей оружием. Вместе с товарищем Самолет, рискуя жизнью, погрузилась в мир шпионажа.