Книга С.Х.В.А.Т.К.А. - Андрей Левицкий

В кармане «Лаки Страйк» не оказалось, Тимур побежал наверх и на середине склона нашёл её, раздавленную в лепешку.

Чертыхаясь, он разорвал остатки картона, расправил на ладони бумагу, серебристую с одной стороны и белую с другой, и высыпал на неё табак из раскрошенных сигарет. Завернул аккуратно, сунул в карман. Солнце село, тени ползли к насыпи со стороны леса, начинающегося за болотом. Если Тимуру не изменяла память, лес этот пересечь недолго — так, полоска шириной метров тридцать, а за ней… Ну да, за ней начинается сухое русло. Надо спуститься в него и идти до самой «Берлоги».

Засветло доберусь, решил он.

* * *

Гадюка взял палку, несколько камней и начертил на земле возле насыпи квадрат. Палкой провел через него прямую линию, рядом — другую, волнистую, причем в одном месте они почти соприкасались. На первую линию положил один камень, на вторую — другой. Выпрямился.

Бандиты стояли вокруг и смотрели. Красавчик — со скучающим видом, Огонёк равнодушно, Жердь с Боцманом заинтересованно, а Филин… Зона его знает, как он смотрел. Теперь по нему невозможно было понять.

Тихо, с пришепетыванием, Гадюка сказал:

— Вот это — железка. Вот это, — палка ткнулась в извилистую линию, — русло. Вот здесь, — он показал на камень, лежащий на извилистой линии, — «Берлога».

Разведчик поднял взгляд на вожака.

— Шульга туда идёт?

— Туда, — ответил Филин.

— Мы здесь. — Палка уткнулась в прямую линию, довольно далеко от того места, где она почти сходилась с извилистой.

— Если нам идти к «Берлоге»… — палка сдвинулась, продавливая землю, в направлении камня, обозначающего хозяйство Курильщика, — то вот так. Наискось. Нам отсюда дольше, чем Шульге, если он в нужном месте дрезину бросит.

— Раза так в два дольше, — заметил Боцман. Гадюка продолжал:

— А если к лаборатории… — Он снова поднял голову. — Где лаборатория?

Филин, присев на корточки, показал на край квадрата.

— До неё ближе, — заключил Гадюка.

— То есть быстрее Шульги туда попадём? — уточнил Жердь.

Огонёк возразил:

— Скорее, в одно время.

Гадюка молчал.

— Нет, постойте! — воскликнул Жердь. — Курильщик артефакт Шульге на блюдечке с этой… с розовой каёмочкой принесёт, что ли?

— Голубой, — поправил Огонёк.

— Голубой, розовой — какая разница?! Курильщик сквалыга известный, до денег жадный. Он у себя там в «Берлоге» их всё копит-копит, там уже, говорят, всё тайниками изрыто. Он артефакт по доброй воле не отдаст. И по злой тоже. Я вообще не понимаю, как Шульга «слизень» собирается забрать. Это же Курильщик, а не хрен какой-то наивный!

— Я тоже не понимаю, — сказал Боцман. — Но это же Шульга…

— Ну так и что? Можно подумать, великий боец.

— Боец, может, и невеликий, но настырный он жутко. И везучий, ты сам видел — на Свалке свалил от нас, выдрался.

— Так то с помощью Старика, а теперь старого нет.

— А кто его завалил? — со значением вставил Красавчик.

— Да погоди ты со своим Стариком! — прикрикнул на него Боцман. — А ты, Жердь, забыл, что ли, как Шульга в пятнадцать лет Моню Крюка завалил, когда тот попёр на них с братом?

— Одно дело — Моня, другое — Курильщик со своими людьми. Там бригада нужна, а не один человек.

Боцману возразить было вроде и нечего, но Жердь ничего не предлагал, а только спорил, и он заключил:

— Ну, короче, будем пока исходить из того, что он как-то стырит у Курильщика «слизень».

— А если нет?

— А если нет… — Боцман посмотрел на Филина, подумал и сказал: — То мы от лаборатории назад к Курильщику пойдём и будем сами с ним разбираться. Может, Шульга навстречу нам будет топать, натолкнемся на него. А может, он уже под «Берлогой» где-то будет прикопан. Короче, решим вопрос. А сейчас к лаборатории.

* * *

По пересохшему руслу часто шастали псевдопсы, и Тимур держал автомат наготове до самой «Берлоги». Как он и думал, успел к ней ещё до того, как совсем стемнело. По дороге пытался составить план, но ничего не получалось — просто в голову ни черта не лезло. Да и что тут придумаешь? Как забрать нечто ценное у самого Курильщика, к тому же из места, где тот обосновался? Единственное, что приходило на ум, — остаться на ночлег, ночью тихо выбраться из комнаты и рыскать по «Берлоге». Вот только времени на это нет — ему надо было заполучить «слизень» с ходу, с налету. А значит, действовать нагло и агрессивно. Именно так Тимур и решил вести себя в «Берлоге».

Заведение было хитро спрятано от посторонних глаз в обрывистом береге давно высохшей реки. Окна имелись только в предбаннике, за которым располагался бар. Позади него — земляные пещеры, соединённые коридорами, изнутри покрытые деревом или железными листами. Два этажа: комнаты, кладовые да ещё подвалы. Попасть в «Берлогу» можно только через центральный вход и гараж. В общем, хорошее место Курильщик себе оборудовал. Сверху, с вертолётов, его не видно, на берегу сразу лес начинается, там сплошные кроны, и сколько ни смотри, ни за что не разберёшь, даже если у тебя бинокль, что внизу такой домина спрятан.

Время уходило, до обозначенного в записке Старика срока оставалось всё меньше и меньше, и Тимур сразу прошёл в зал со стойкой, за которой стоял бармен Окунь.

Гостя узнали и отнеслись к его появлению со сдержанным любопытством. За грубо сколоченными столами сидели человек десять: две группы и трое одиночек, все пили и ели немудреную снедь, предлагаемую в заведении Курильщика. Обслуживали народ две девицы в открытых джинсовых комбинезонах. Одна, крашеная блондинка по имени Краля, приблизилась к столику, и Тимур сказал, не дав ей рта раскрыть:

— Пива и закусить.

Она молча удалилась и вскоре вернулась с заказом. Поставив бутылку с тарелкой, переступила с ноги на ногу, будто хотела что-то спросить, но Тимур снова не дал ей заговорить:

— Курильщик здесь?

— Здесь, — ответила Краля и повела головой в сторону двери, ведущей в задние помещения.

— Позови его. — Он отхлебнул из горлышка и кинул в рот соленый орешек.

— Позвать хозяина? — удивилась она.

— Скажи ему, у меня разговор есть.

— Да ты… — начала она и замолчала. Хотела, наверное, сказать: «Да ты кто такой, чтобы Курильщик с тобой разговаривал?», но тут Окунь за стойкой громко кашлянул. Официантка оглянулась, он жестом велел ей отойти от клиента, и Краля вернулась к стойке.

Бармен нагнулся, они зашептались. Окунь кивнул, и до Тимура донеслось: «Позови». Сталкер выпил ещё пива. Краля возразила, Окунь повторил: «Зови, говорю». Оба глянули на Тимура, и официантка направилась к дверям. Большие ягодицы под джинсовой тканью перекатывались так, что все находящиеся в зале мужчины, включая Тимура с Окунем, проводили их заинтересованными взглядами.