Книга Экипаж - Даниил Любимов

Валера и рабочий протащили трос в салон, закрепили его за ножки сидений.

Александра, Вика и представитель авиакомпании загрузили в грузовую люльку первую партию объятых ужасом пассажиров. Детей поместили посередине, чтобы они были защищены телами взрослых. Гречанка в абсолютном ужасе крестилась перед тем, как влезть в люльку.

– Я не сяду! Не сяду!!! Я боюсь высоты, – кричала она.

– А вы глаза закройте, – сказала Попова, навязала на гречанку шарф, обняла.

Потом сняла с себя куртку, надела на какого-то ребенка.

«Ему нужнее, – подумала она, вспомнив о детях сестры, своих племянниках, которых ей больше не суждено было увидеть.

Одна из женщин, прежде чем влезть в люльку, осторожно коснулась руки пассажира с чемоданом.

– Снимите меня, пожалуйста, напоследок… Мало ли…

Тот понимающе кивнул и запечатлел, как женщина залезает в люльку. Александра бестрепетно запихнула всех подряд, но перед теми, кто расставался, на мгновение медлила, давая попрощаться.

Маша в кромешном ужасе сняла с себя платок, пыталась укутать Максима Петровича. Тот, казалось, не замечал таких бытовых мелочей.

– Сохраните! – потряс он пальцем и указал на рюкзак.

Вика с трудом отобрала его.

– Это же минералы! – еще раз попытался объяснить вулканолог, досадуя, что никто, кроме него, не понимает ценности этого багажа. – Займите мне место… – вздохнув, обратился он к Маше, и та кивнула, сглотнув слюну. Ей было страшно.

Ольга с помощью врача привязала Олега к носилкам.

– Мы только втроем. Мы вместе! – повторяла она как заклинание.

– Оля, все будет хорошо, – сухими губами прошептал муж.

– Я знаю, я знаю, – кивала Ольга, и было видно, что она совершенно в это не верит.

Среди прочих бродил англичанин – одинокий, потерянный. Он все искал свою жену глазами, хотя в их самолете ее точно не было.

– I have to go first. I have to find my wife. She must be on that plane, – проговорил он, и девушки пропустили его.

Представитель авиакомпании что-то кричал, показывая палец – мол, есть еще одно место.

Вика сказала бортпроводнице Вере:

– Вон ту усади! – и кивнула на Сесиль.

Вера подошла к Свену, который пытался заставить Сесиль влезть в люльку. Она отказалась, прижалась к нему. Бортпроводница пыталась уговорить ее, даже пообщалась со Свеном, в которого вцепилась Сесиль. Свен тоже уговаривал, но Сесиль лишь отрицательно мотала головой. Вера уступила и сказала Вике:

– Это молодожены.

Сесиль что-то жалобно твердила Свену, тот гладил ее по голове. Вика посмотрела на руку Сесиль в руке Свена. На обеих поблескивали кольца. Вместо Сесиль Чен запихал в люльку Лю, усадил. Она рыдала – тоже по-птичьи, только гортанно. Александра затолкнула в люльку и Веру.

– А ты за старшую! – предупредила она.

Медленно, постепенно люлька на тросе начала спускаться вниз. Ураганный ветер трепал ее и рвал одежды находящихся в ней людей. Под люлькой – на трехкилометровой высоте – раскинулся бушующий океан. По одну сторону каната чернело распахнутое чрево грузового самолета. По другую, чуть ниже – иссеченный черным лайнер.

Пассажиры в грузовом самолете под командованием представителя авиакомпании медленно стравляли трос, который был привязан к люльке.

Люлька скользила все ниже, ближе к пассажирскому. И еще ближе. Люди уже тянули руки к Андрею, выглядывающему из люка пассажирского самолета.

Андрею удалось подцепить люльку. С помощью пассажиров он втащил ее внутрь. Беженцы вывалились из нее, рыдая и не веря в произошедшее. Валера помог им подняться в салон.

Людей охватило невероятное душевное опьянение. Кто-то обнимался – думали, что уже не встретятся. Почти у всех ручьем лились слезы. Нервное напряжение схлынуло и вырывалось теперь наружу плачем, смехом, поцелуями, несдерживаемыми криками.

Лю в растерянности крутила головой, забилась в кресло у иллюминатора, пыталась высмотреть грузовой самолет, где остался Чен. Гречанка вывалилась из люльки и без сил упала в кресло. Она плакала – так и не верила, что спаслась. Не успела поверить. Ошалевшая Маша села, придержала руками соседнее кресло.

– Внимание, товарищи, на первый ряд не садимся! Тут у нас крепления, осторожнее, товарищи!.. Переступаем! – послышался голос бухгалтера со знакомыми руководящими интонациями.

Следом появился и он сам и указал на трос, прикрепленный к ножкам кресел. Бортпроводница Вера, едва выбравшись из люльки, стала рассаживать беженцев в салоне. Ей помогал Валера.

По салону торопливо шел англичанин. Он суетливо осматривал лица тех, кто сидел на креслах. Он искал свою жену.

– Have you seen Jessica, my wife? No?

Он дошел до конца салона – маленького закутка, где сидели бортпроводники. Никого нет. Англичанин понял, что больше искать негде. Нигде больше в мире не было его красивой жены, его Джессики. Не было НИГДЕ. Он сел на пол и взялся за голову.

Валера ворвался в кабину и во все горло заорал:

– Получилось!

У Гущина отлегло от сердца.

– Леонид Саввич, первая партия на борту. Вы все делаете правильно, – проговорил он, подбадривая Зинченко.

– Спасибо за поддержку, стажер!.. – ответил Зинченко с суховатой иронией.

– А вы б там поторопились, – бросил Гущин Валере, и тот с радостью бросился исполнять. Он зажегся новой волной энергии в предвкушении счастья.

В штабе, услышав диалог между Гущиным и Зинченко, тоже радостно переглянулись. Отец посмотрел на Тамару Игоревну, она невозмутимо продолжала рисовать каракули на листе. И никто не имел понятия, что все это время творилось в ее душе.

Но нужно было переправлять остальных. Пассажиры стали передавать теплые вещи обратно. Наталья натянула какие-то свитера и курточки на своих детей – впрок, остальные вещи вернула в люльку. Гречанка стянула и передала свою куртку. Андрей и Валера сложили в люльку теплые вещи и отправили ее за борт, сделав знак: подымайте. Рабочий помог им и спросил Андрея:

– Замерз? Подменить?

Андрей отрицательно кивнул и указал в глубь самолета.

– Лучше за сыном присмотри.

– Да он мне не сын… – со вздохом сказал рабочий.

– Как это? – Андрей удивленно посмотрел на него.

– Да пацан соседский, – в сторону проговорил рабочий. – Мать убило. Не знаю, как ему сказать…

Рабочий обернулся. Вова внимательно поглядел на него из глубины салона. Рабочий снова тяжко вздохнул и покачал головой.

Пассажиры начали поднимать люльку назад. Дело двигалось медленно: среди них было мало мужчин, а женщинам такая работа была не под силу.