Книга Вселенная против Алекса Вудса - Гевин Экстенс

— Засранец, — буркнул мистер Питерсон.

Если с социальными навыками у Супервантуза дело обстояло не очень, то по одному важному пункту я с ним все-таки соглашался: как вышло, что мистер Питерсон не заметил приближающийся микроавтобус?

— Может, дальше я поведу? — предложил я, когда мы садились в машину. — Мне кажется, так будет лучше. С учетом случившегося.

— Лучше? Да ты что? Один раз пронесло, больше не повезет. Представляешь, что будет, если копы нас остановят? Машина-то вся помятая. А еще за рулем малолетка? Передачи мне носить будешь.

— Я предложил из соображений безопасности, — уточнил я. — Подумал, что это важнее…

— Никакой опасности нет, черт побери! Я и отключился-то всего на секунду. Отвык водить на такие расстояния.

— А в прошлый раз вы не говорили, что отключились. Сказали, что не заметили микроавтобус. Я потому и беспокоюсь.

— Сам не пойму, что это было. Перед глазами вдруг поплыло, и…

— В прямом или в переносном смысле?

— Черт, да прекрати ты наконец! Обещаю, что буду вести внимательно! Успокоился?

— Нет, — ответил я.

Мистер Питерсон завел мотор. Несколько минут мы ехали в молчании, а потом я сказал:

— Мистер Питерсон, я согласен, что Супервантуз — засранец. Это факт. Но, может, вам и правда сходить к окулисту? Так, на всякий случай.

Он молчал, вперив взгляд в дорогу. И тут меня осенило.

— Ас вами такое впервые? Ну, когда вы за рулем?

— Впервые! — рявкнул мистер Питерсон.

Но рявкнул подозрительно быстро.

Меня это насторожило.

Глава 16

Времетрясение

Окулист поначалу был озадачен. Оказалось, для своего возраста у мистера Питерсона прекрасное зрение: он видел в таблице все буквы, у него не обнаружилось никаких признаков катаракты или глаукомы. Оставалось непонятным, по какой причине у него внезапно начинала кружиться голова, а перед глазами все плыло, — за неделю, прошедшую после аварии, такое повторялось уже несколько раз. Правда, врача насторожило некоторое усилие, с каким мистер Питерсон фокусировал взгляд.

— Необычный случай, — объяснил он. — Неподвижные предметы вы видите нормально, как и те, что передвигаются в горизонтальной плоскости. Другое дело — по вертикали, особенно сверху вниз. То же самое относительно предметов, которые приближаются к вам издалека. Подозреваю, вы испытываете неудобства при чтении и вождении автомобиля, но вот почему — сказать не могу. Возможно, что-то с глазными мышцами, но это не более чем предположение. Вам надо проконсультироваться с терапевтом.

— Может, посоветуемся с доктором Эндерби? — некоторое время спустя предложил я. Мистер Питерсон не выносил врачей и всячески избегал медицинских обследований.

— Зачем мне невролог, парень? — сказал он. — Ты же слышал, что сказал окулист: перенапряжение мышц. Так что ничего страшного. Возраст есть возраст. Когда стареешь, то одно, то другое барахлит. Доживешь до моих лет, узнаешь.

— Окулист сказал совсем другое, — возразил я. — Он велел вам сходить к терапевту, потому что сам не смог поставить диагноз. Но он не отрицал, что с вами что-то не так.

— Ерунда.

— Давайте я запишу вас прямо на завтра? Если хотите, с вами схожу. Давайте, а?..

— Я пока еще в состоянии передвигаться без поводыря! — снова рассердился мистер Питерсон. — И сам решаю, что мне нужно, а что нет.

— А я пока не вижу тому подтверждений, — заявил я тоном, скопированным с маминого. Это сработало.

Мистер Питерсон потянулся к телефону.

На следующий день терапевт, так же как окулист накануне, проверила ему зрение плюс зрительно-моторную координацию и пришла к выводу, что проблема вовсе не в нарушении мышечного тонуса.

— Я дам вам направление к неврологу, — сказала она.

Мистер Питерсон чертыхнулся.

— Это еще зачем? Мне же это почти не мешает!

— Подобные симптомы, — ответила терапевт, — наблюдаются при некоторых неврологических заболеваниях. Довольно редких, но, чтобы их исключить, необходимо обследоваться.

Я сказал мистеру Питерсону, что с удовольствием съезжу с ним в Бристольскую больницу, в отделение неврологии. Я неплохо там ориентируюсь и смогу быть полезен.

— Пустая трата времени, — проворчал мистер Питерсон. — Просто глаза немного устают. Они скажут то же самое, только по-научному. Это вообще не болезнь.

— Давайте услышим это от врачей, — предложил я.

Мистер Питерсон снова что-то проворчал, но больше не упрямился, и на следующей неделе мы отправились к неврологу доктору Брэдшоу. Он, конечно, знал доктора Эндерби. Я представился и сообщил, что последние пять лет наблюдаюсь у него по поводу височной эпилепсии, и оказалось, что доктор Брэдшоу слышал обо мне. Я имею в виду предысторию моей болезни. Про нее вся больница слышала. Доктор Брэдшоу подробно расспросил мистера Питерсона про аварию, а потом поинтересовался, что у него с ногой. Пришлось мистеру Питерсону рассказать про шрапнель от вьетконговской мины и про то, как у него началась гангрена, вызвавшая необратимое повреждение нервных окончаний, что и привело к хромоте.

Доктор Брэдшоу секунд пять молча переваривал эту информацию, а затем спросил:

— Как вы себя чувствуете в последнее время? Хромота не усилилась?

— Да я вроде ничего такого не замечал, — ответил мистер Питерсон.

— А как с чувством равновесия?

— Хоть сейчас в гимнасты.

— Не спотыкаетесь?

— Не больше, чем всегда.

— А по лестнице ходить не тяжело?

— Тяжело. Но это у меня давно, привык уже.

— У вас бывают перепады настроения? Приступы ворчливости?..

— Какие же это приступы… — усмехнулся мистер Питерсон.

— Он по характеру ворчун, — подтвердил я.

Но доктор Брэдшоу даже не улыбнулся. Затем мистера Питерсона подвергли серии испытаний. Он следил взглядом за светом фонарика и, сидя перед экраном, жал на кнопку, когда на нем то тут то там вспыхивали яркие точки. Затем доктор проверял его способность фокусировать взгляд, измерял, как расширяются его зрачки и фиксировал непроизвольные движения его глаз. Под конец его отправили на МРТ. Позже доктор Брэдшоу признался, что для постановки диагноза последнее обследование уже не требовалось — и так все было ясно. Зато оно позволило уточнить стадию заболевания и спрогнозировать ход нейродегенеративного процесса в ближайшие месяцы или — если повезет — годы.

Ни я, ни мистер Питерсон о «прогрессирующем супрануклеарном параличе» раньше даже не слышали. Доктор Брэдшоу сказал, что это редкая болезнь, поражающая часть ствола головного мозга, что вызывает угнетение ряда сенсорных и моторных функций.