Книга Сны драконов - Ольга Быкова

Левко взглянул на девушек и ответил за всех:

– Не возражаем.

Они уже поднялись, чтобы уходить, и тут Лиска наконец спросила:

– А как вы узнали обо мне?

– Нас с неделю назад Хорстен попросил приглядеть за тобой, если ты здесь появишься, а ему, наверное, Русалка сообщила о том, что ты направляешься в Ковражин мимо Драконовых гор и что на тебе драконий зуб, а значит…

Лисса удивленно распахнула глаза:

– Значит, что я буду здесь?!

– Не обязательно, конечно же, нет, но очень вероятно, очень, – усмехнулся бородач, довольный ее озадаченным видом. – Пойдемте, – и двинулся вперед.

Лиска бросила взгляд на поляну, с которой они уходили, и с удивлением заметила вдруг, что никакого входа в пещеру и в помине нет, вроде как и не было. Скальная стенка не имела никаких намеков на дверной проем. Она дернула за рукав друга. Тот обернулся на ходу и повел плечом:

– Да я уж и не удивляюсь.

– А я удивляюсь, – тихо себе под нос пробормотала путешественница.

Они совсем недолго шли по тропке под зелеными арками орешника, прежде чем услышали, а потом и увидели широкую шуструю речку, без устали перебиравшую бесчисленные камни и камушки, которая дальним берегом упиралась в высокие каменные гребни. На этом же берегу, прямо перед ними, почти у самой речки стоял большой двухэтажный каменный дом с пристроенной к нему с одной стороны банькой, а с другой – не то амбаром, не то конюшней. Около дома было нечто, напоминающее огород. Это был клочок земли, обнесенный забором (местами целым и даже не чиненным), за которым на страже нескольких кочанов капусты и густого травостоя, в котором кое-где угадывалась морковная ботва, стояли три обглоданных куста черной смородины. Причина же их печального вида находилась на привязи рядом и представляла собой уже знакомую Лиске ехидную условно белую козу.

– Добро пожаловать в наши хоромы, – позвал за собой Канингем, перешагивая через порог. И уже, обращаясь к Дариану. – Лучше, наверное, у тебя расположимся? У меня сегодня немного не прибрано.

– Сегодня? – усмехнулся тот и неопределенно мотнул головой. – Ну, пошли, конечно же, у меня и просторнее.

Он распахнул вторую дверь справа по коридору и гостеприимно повел рукой.

– Пожалуйста, заходите, располагайтесь.

Они вошли в свет… – входная дверь вдруг захлопнулась так резко и оглушительно, что друзья невольно вздрогнули – … и все-таки в светлую, просторную комнату с большим камином. Дубовая кровать, пара шкафов, ковры на полу из широких светлых досок и на стене, и длинный стол со стулом у окна. Ближе к камину стоял низенький стол и несколько невысоких кресел. Здесь было удобно и уютно и при этом не было ничего лишнего.

Канингем по-хозяйски достал из шкафа пергамент, оказавшийся картой Драконовых гор, и расселил его на столе, жестом приглашая всех садиться. Он разгладил ладонью карту, помолчал, посмотрел в окно, потом повернулся к Наире и, глядя в ее синие глаза и не то извиняясь за что-то, не то спрашивая, произнес:

– Ты не должна была оказаться в Драконовых горах в одиночку. Мирина две недели назад просила нас встретить тебя у болота.

– Как просила?

– Как обычно: прислала птицу с запиской, галку. И мы тебя ждали. Сроки вышли, но ты не появилась. Зачем и почему ты должна была появиться, она не сообщила.

Он замолчал, ожидая ответа.

– Да, она посылала меня за болото за три дня до… – девушка замолчала, собираясь с духом. – Нельзя было оставить ее одну, у нее уже не было сил встать с кровати – как я могла… Бабушка говорила, что меня там ждут, но она временами уже забывалась, я подумала, что, может быть, бредит. Да и все равно не пошла бы. А как только она умерла, прилетел Грай, и он так на меня кричал, что я побежала…

– Он и должен был нам сообщить, что с Мириной что-то случилось, или что ей нужна помощь, – он посмотрел на Дариана. – Тут что-то не так. Третьесортный колдун-самоучка не мог перехватить Мирининого гонца и выставить «сеть», которую мы с тобой даже не почуяли.

Дариан развел руками:

– Значит, ему кто-то помог, а, может быть, это и не его работа, а мы прошляпили хорошо подготовленного мага. В любом случае, ничего хорошего.

– Да уж. Ну да мы это попозже обсудим. А пока…

Канингем покрутил карту, располагая ее поудобнее, и провел пальцем от избушки до Драконовых гор.

– Вот здесь вы вошли. И что же с вами было дальше? – Он повел рукой над пергаментом, отчего тот угол, куда они смотрели, стал заметно шире и гораздо подробнее, чем только что. – Это карта дорог на несколько дней тому назад.

Путешественники склонились над картой, пытаясь понять, где же они шли. Левко сообразил почти сразу.

– Да вот же обозначены сопки, между которыми мы шли вначале.

– И как прошли? – каким-то очень ровным голосом спросил Канингем.

– Да нормально прошли, ну почти. А что, что-то не так? Мы в книге вычитали, что надо ориентироваться на некоторые растения. Там они, правда, росли не очень густо, но все же были. Курмыш рос. Хотя, было как-то тягостно на душе, – пояснил он в ответ на пристальный взгляд хозяина. – Дальше мы шли долиной, там все сплошь нилеей заросло… А потом были сопки, вроде бы очень похожие на прежние, и сначала все шло нормально. А потом все вокруг начало сыпаться. Мы побежали, а за спиной все обваливалось. Я уж думал, совсем хана. Но тут мы вдруг выбежали на какую-то площадку, прямо перед горами, в общем, обошлось. Это мы, наверное, – Левко склонился над картой, – вот здесь выскочили.

Он поднял голову и увидел лица хозяев.

Канингем медленно обвел взглядом гостей и повернулся к Дариану. Тот неохотно отозвался с какой-то напряженной интонацией в голосе:

– Я там тоже как-то проходил.

Канингем кивнул и молча перекрестился. После внушительной паузы он вновь с интересом оглянул троицу и произнес:

– Как говорят иногда, хорошо то, что хорошо кончается. И что же было дальше?

Все время, пока друзья, перебивая друг друга, рассказывали, как они два дня не могли уйти с заколдованного места, хозяева все время как-то странно переглядывались, а под конец Канингем перестал уже прятать в бороду улыбку, которая становилась все шире, и сказал:

– Мы однажды там четыре дня болтались. Син-Хорайн любит с людьми шутки шутить. То уйти не дает, то во сне каждую ночь является, притягивает, то встречу подстроит, с кем не ждешь, то выведет, куда не ожидаешь. Истории разные любит, песни. Дариан тогда все стихи перечитал, которые помнил, вдвоем все сказки вспомнили, с самого розового детства до неприличных южных баек. Некоторые сказки пересказали по нескольку раз, только имена персонажей меняли. Песни я ему пел – все, что только когда-нибудь слышал, чуть не охрип. В конце концов, я пообещал в его источнике свои носки выстирать, а Дариан запел, свою любимую, про сиреневую розу. На четвертом куплете хозяин наш не выдержал, и с тех пор отпускает по первой же просьбе.