Книга Тень медработника. Злой медик - К. Секачева

* * *

Вызов: плохо с сердцем. Приезжает скорая, бабушка лежит на железной кровати и стонет. Фельдшер проверил электроды и тащит провод заземления. Врач:

– Зачем?

– Кровать железная, вдруг наводку даст.

Бабка стонет:

– Сынки, помогите Христа ради, я и на водку дам и на коньяк.

* * *

В 2003 году в одном крупном селе нашей южной области произошла такая история. Какая-то бабушка пошла по грибы и насобирала огромную корзину, а затем замариновала их.

Через несколько месяцев бабка померла.

Приехавшие на похороны родственники нашли в погребе несколько банок этих грибов, сожрали половину из них – под водочку хорошо пошли. 9 трупов, 3 – еле откачали. Грибы, вместо того, чтоб выкинуть нахер, убрали обратно в погреб.

Затем похороны незадачливых гостей. В том же самом доме, в одном же селе почти все жили. Их родственнички и друзья-коллеги нашли в погребе оставшуюся банку грибочков.

Так как все уже были пьяные в сиську, банку открыли. Под водочку хорошо пошли.

Одиннадцать трупов, выживших – ноль.

* * *

Как-то, будучи студентом мединститута, я подрабатывал медбратом в хирургическом отделении нашей районной больницы. Приходилось регулярно дежурить ночью. В мои задачи входило проверять больных, ставить обезболивающие уколы и всякое менее приятное прочее. В случае серьезных проблем положено было вызывать дежурного хирурга, логово которого было этажом ниже.

В больничных палатах была установлена система вызова стюардессы, то бишь медсестры – кнопка рядом с кроватью, а в сестринской стоял пульт, который при нажатии начинал орать сиреной «уи-уи-уи» на весь этаж и зажигал светодиод под номером той палаты, в которой пациенту требовалось внимание.

Дежурили мы обычно вдвоем, но в ту субботу напарница Катька после часовых перебрасываний эсэмэсками со своим ***рем начала ныть и упрашивать меня подежурить в одиночку. Я поломался для порядка и отпустил ее до утра – отделение было полупустое, тяжелых пациентов не было, ходячие свалили на выходные, а те, кто остался – были выздоравливающие, и никаких проблем от них не ожидалось. Только недавно в пустую палату доставили парня из травмы после операции, он был еще под наркозом, и я предполагал, что он до утра не очнется.

Дежурство было спокойным, как я и ожидал, больные вызывали всего несколько раз – поставил укол трамадола (обезболивающее, омичи знают), заменил пакет для сбора мочи пациенту из урологии и еще что-то по мелочи.

Как стемнело, стало спокойнее. Я воткнул спичку в решетку на пульте и слегка прижал ею диффузор динамика, чтобы сделать потише – регулировки громкости у него не было, а при вызове орал он так, что было слышно в дальнем конце коридора, сирена воздушной тревоги отдыхает. Полистал газету со сканвордами и судоку, оставленную Катькой, и отбросил ее, испытав приступ ненависти (надо иметь какой-то особый склад ума, чтобы сидеть и часами искать тупые синонимы к словам или решать абсолютно одинаковые головоломки с цифрами).

Потом достал из сумки ноут и лег на диване, пристроив его на пузе. Диван стоял напротив окна из сестринской в коридор. Стекло в этом окне было такое волнисто-рифленое, «больничное», но сквозь него в принципе было видно, если кто-то шароебится в темном коридоре. Сейчас там было пусто, курильщики успокоились и до туалета больше не бродили. Я включил какой-то тягомотный фильм и на половине начал отрубаться.

Сквозь полудрему я внезапно почувствовал на себе чей-то взгляд. Подняв глаза на окно в коридор, я смутно увидел за ним человека. Из-за рифленого стекла никаких подробностей видно не было, я успел заметить только, что он одет в черное, а на голове у него какой-то странный головной убор, похожий на шапку-ушанку красного цвета. Лицо его выглядело бледным овалом. Наверняка и он меня видел только как светлое пятно за стеклом, но я кожей почувствовал, как пристально он в меня вглядывается и что стоит и смотрит он уже довольно давно. Я рывком вскочил с дивана, ноутбук полетел на пол, я судорожно попытался поймать его, но не успел. Когда я снова взглянул на окно, за ним никого не было.

Я подобрал бук, он упал на мои тапки, стоявшие рядом с диваном, и вроде был цел. Я осмотрел его, не обнаружил никаких повреждений. На экране тянулись титры фильма.

Положив бук на стул, я надел тапки и вышел в коридор. Само собой, там никого не было. Стояла тишина, только иногда был слышен храп кого-то из стариков-пациентов.

Гадая, что за фигня на меня могла таращиться через окно, я вернулся в сестринскую, опять завалился на диван и, несмотря на пережитое, как-то весьма быстро вырубился.

Проснулся я от того, что меня теребила вернувшаяся еще затемно Катька.

– Что случилось? – продирая глаза, спросил я.

– Пациент из травмы, ты видел его?! – испуганно говорила она.

Я встал и пошел в палату, где лежал этот травмированный. Когда я увидел его, то понял, что помогать здесь больше некому. Под кроватью обмотанного бинтами, как мумия, пациента растеклась лужа крови, а лицо его было зеленоватым. Но не это напугало меня. Парня где-то угораздило сломать обе ноги и правую руку, и двигать он мог только левой. Судя по всему, он рано отошел от наркоза, начал дергаться и случайно выдрал трубку из ключичного катетера, откуда потекла кровь, которая не остановилась, пока не вытекла вся. Самое же страшное, что вся стена вокруг кнопки вызова медсестры была залапана кровавыми пальцами, он явно не один и даже не десять раз нажимал, бил по ней.

Я метнулся в сестринскую. На пульте лежала газета со сканвордами. Я откинул ее и увидел ярко горящий красный светодиод. Но я же ничего не слышал, а эта сирена должна орать, пока ее вручную не выключишь. И тут я понял, что своей дурацкой спичкой я повредил динамик. И это стоило жизни пациенту из травмы.

Следующие полчаса мы с Катькой, не сговариваясь, наводили порядок в палате. В принципе, все свелось к тому, что мы отмыли стену и пальцы мертвеца от крови. Несчастный случай, истек кровью, такое бывает, никто не виноват. Так в итоге и оказалось: никому в больнице не нужны лишние проблемы.

Спустя несколько дней я наткнулся на заметку в рубрике «События и происшествия» на сайте нашего района. В ней говорилось, что в прошлую пятницу произошла авария – молодой мотоциклист врезался в разворачивавшийся через двойную сплошную автомобиль и скончался в больнице от травм. Там же была фотография с места аварии – в луже масла лежит изувеченный мотоцикл с завернутой куда-то под мотор передней вилкой, а рядом с ним валяется открытый ярко-красный шлем. Который я принял за шапку-ушанку.

* * *

Рассказывал как-то знакомый хирург, который несколько лет назад работал в Ливии в обычной государственной больнице.

Дежурил он у себя в хирургии, тут звонок на мобильный от коллеги акушера-гинеколога из родильного отделения их больницы (акушер-гинеколог тоже русская была), говорит: «Срочно беги ко мне в отделение, увидишь что-то интересное». Он примчался к ней и увидел женщину, у которой уже начались роды, но при этом ее большие половые губы были намертво сшиты (точней то, что осталось от половых губ). Эта женщина подверглась женскому обрезанию в их стране, хирург был шокирован не столько этими сшитыми губами, сколько осознанием факта этого варварского женского обрезания. Потом женщине все разрезали, и роды прошли относительно нормально.