Книга Потерять и найти - Брук Дэвис

– Простите, пожалуйста, моя дорогая, вы водить умеете? Вы не могли бы переставить машину подальше от бензоколонки? Саймон снова шляется не пойми где. Ключи должны быть внутри. Извините, что утруждаю.

Агата встала и посмотрела в окно. Шесть или семь машин выстроились друг за другом, ожидая своей очереди. Одна из них несколько раз погудела.

Мужчина за прилавком возился с кассовым аппаратом. Агата оглянулась на Карен и сощурилась. Так она чем-то походила на маму Милли.

Как объяснить своему ребенку, что жизнь такова?..

– Надо что-то придумать, – сказала Агата вслух, надевая на плечо сумку.

– Что, простите? – спросила Карен.

Агата тем временем уже шагала к выходу.

– Умею, говорю. Водить.

– О, спасибо, моя дорогая, – Карен улыбнулась. – Сайм, наверное, нашел, на что еще попи́сать.

– Наверное, – согласилась Агата.

Она остановилась у раздвижных дверей и обернулась к Карен.

– Слушайте. – Двери позади разъехались, и в спину Агате пахнуло жаром. – Мне и правда ужасно жаль.

Карен отмахнулась от ее извинений.

– Никаких проблем, моя дорогая. Пирог-то совсем дешевый.

– Нет, – пробормотала Агата, направляясь к машине. – Я не про то.

Агата открыла дверцу и забралась в салон. Ключи были в замке зажигания. Она сжала их в ладони. Ключи зазвенели. Она завела двигатель… И вдруг представила свое лицо на плакате – как на том, с Карлом. «Разыскивается». Она нажала на педаль.

И, вот в чем подвох, – не остановилась.

Агата вспомнила нарисованную от руки машинку возле черной стрелки, которая вела к «Большому австралийскому бару», и не остановилась.

– Ну, – выдохнула она в никуда. – Это уж точно десять из десяти!

12:17. А потом она выехала на шоссе. Она, Агата Панта, выехала на шоссе посреди пустыни! Не превышая, конечно, шестидесяти километров в час, но все же.

– Я еду! – закричала Агата в окно. – Я еду! – заявила она какому-то чиновничку с сигаретой во рту.

– Да неужели, бабуля! – ответил он.

– Я еду! – сообщила она женщине, у которой, судя по всему, сломался автомобиль.

– Да пошли вы! – крикнула та.

– Я еду! – вопила Агата небу и птицам, а в ответ – лишь молчание, лишь ветер в лицо и рев в ушах – рев сильного, сильного ветра.

– Отличная работа, птички! – крикнула она в окно. – Какая ровная дорога! – Она схватилась за руль обеими руками и расплылась в улыбке. – Какой надежный почтовый ящик! Великолепная вывеска! Милые пятнышки, буренки! Красавцы деревья! Вон то облако мне улыбается! Чудесный цвет, небо!

Агата потянулась было поправить очки, но не обнаружила их и мысленным взором увидела, как они лежат на раковине в туалете. Она постаралась не моргать и открыла глаза пошире, впуская в них прохладный воздух.

У обочины Агата разглядела указатель.

– О! – воскликнула она и со скрипом затормозила.

«Большой австралийский бар», – говорил указатель.

Он велел повернуть на прямую и длинную грунтовую дорогу, которая казалась бесконечной.

Агата сверилась с картой. Сглотнула. Нашла поворотник. Включила.

– Миленький звук, поворотник, – прошептала она.

И повернула налево.

Карл-который-печатает-вслепую

– Ну что ж, нам суждено умереть, Милли, – вздохнул Карл.

Они почти весь день двигались по пустыне на юг. Яркое солнце по-прежнему палило над головой, а воды оставалось все меньше.

– Я уже давно тебе об этом говорю, – пробормотала Милли.

– Нет, я имею в виду совсем скоро. Ты этого добивалась, Агата Панта? – пробормотал он, обращаясь к небу. – Душегубка.

Здесь не было никакого эха, и голос Карла просто растворился в окружающей пустоте.

– Ужас… как пить хочу. – Он поднял перед собой Мэнни и заглянул ему в глаза. – Правда, Мэнни? Ты меня понимаешь. Ненавижу эту дыру! Австралия! Что за название такое дурацкое? Фу, какая она сухая, Мэнни. Повсюду одинаковая и никогда не кончается. – Карл ударил ногой по земле. – Ненавижу эту землю. Грязь сплошная. Кто вообще эту грязь-то любит? Никто – вот кто! Ненавижу это небо. Ненавижу эти кусты. Как вообще здесь жить, не понимаю!

Он наклонился к земле и, опираясь на Мэнни, закричал:

– Тут ничего нет! – А затем уткнулся лицом ему в грудь.

– Скорее, – поторопила Милли.

Карл поднялся и засеменил дальше.

– Мы не успеем до завтра в Мельбурн, Милли.

– Успеем.

– Мы туда просто не доберемся.

– Доберемся.

– Это невозможно.

– Ты не все-превсе знаешь, – заметила Милли и резко остановилась. – Что это там? Бар? – Она указала пальцем.

Карл сощурился, глядя туда, куда она показала.

– Не шути со мной, Милли. Я очень хочу пить. Кажется, у меня обезвоживание. Знаешь, что это такое? Это одна из первых ступеней к смерти.

– Вон тот бар, – развернув карту, сказала Милли. – О котором нам Капитан Всё рассказывал.

– Но я ничего не вижу.

Карл коснулся ладонью ее лба, проверяя температуру.

– О боже… – выдохнул он. – У тебя тепловой удар. Все хорошо, Милли. Все с нами будет хорошо.

Он попытался ее поднять и понести на руках, но она вырвалась.

– Я в порядке, – Милли отстранилась.

– Побереги силы, Милли, – сказал Карл.

– Говорю: я в порядке. – Милли пошла вперед.

– Постой, – позвал Карл.

Вдалеке послышался гулкий рокот.

– Что это?

По грунтовой дороге, метрах в пятистах от них, c ревом промчался белый пикап, пускавший пыль во все стороны, точно рассекал водную гладь на красном озере.

– Машина, – выдохнул Карл. – Это машина, Милли. Люди…

Пикап замедлился, а затем остановился. Пыль вокруг осела, будто пустыня сначала выдохнула ее, а затем вдохнула обратно. И тут Карл понял, что видит здание.

– Это что?.. – Карл на секунду зажмурился, а потом открыл глаза.

Все еще на месте.

– Милли, это бар! – крикнул Карл.

Он прижал Мэнни к себе и поцеловал его в губы.

– Мы спасены!

* * *

Карл никогда не был так счастлив видеть здание. Оно было коричневым и деревянным и бросалось в глаза своей грубой несуразностью, как игрушка, которую ребенок-великан собрал и склеил из всякой всячины.