Книга Оберег для огненного мага - Ульяна Каршева

– Все нормально, – сказала Алекса, уже сама еле удерживаясь от слез. – Мы ведь уже обо всем договорились? Осталось только детали продумать. Так давайте продумаем, а потом я пойду домой.

– Не поняла, – уже сердито сказала воздушница. – Как это – пойдешь?

– Я люблю гулять, – глубоко, чтобы успокоить дыхание, вздохнула девушка. – От корпуса до моего дома – всего шесть остановок. Мне не впервой. Прогуляюсь, мысли в порядок приведу. Так, давайте не будем задерживаться. Итак, с чего начнем? Регина, ты написала записку для Ферди?

– Да, вот. – И воздушница протянула ей очередной картонный лист.

«Ферди, разреши прийти к тебе. Регина», – прочитала, подняв на солнце картон, Алекса. Подошел Карей, с интересом присмотрелся к листу, который девушке пришлось поднять выше, чтобы выколотую иглой надпись увидел и он.

– Наверное, хорошо, – неуверенно сказала Алекса. – Посмотрим, что он скажет. Но на всякий случай Регина уже должна быть в замке.

– Я проведу ее садовой калиткой, чтобы не видела охрана, – задумчиво сказал Карей. – Регина, оденься в мальчишку. И не забудь очки. Пусть думают, что привел друга. А потом спрячу в одной из комнат в коридоре Ферди. Посидим до прихода Алексы. Ты, Алекса, если брат даст добро на гостью, выйдешь и тихонько скажешь нам в коридоре. Регина, ты понимаешь, что Ферди воочию не увидишь?

– Понимаю. Хоть услышу…

Детали обговорили быстро, после чего все трое спустились к дороге. Небольшая заминка вышла, когда выяснилось (выяснила Алекса – Карей уже знал), что Регина приехала на собственной машине, но оставила ее на стоянке у корпуса. А корпус от парка – через ту же дорогу. И девушки пошли к университетской стоянке, в то время как сосредоточенный Карей чем-то занимался, сидя на водительском сиденье своей машины.

– Хочешь – довезу? – предложила Регина.

– Нет, спасибо, – легко сказала Алекса. – Тут столько всего обдумать надо. А мне легче думается в движении. – Помахала рукой вслед отъезжающей машине Регины и пошла по пешеходной дорожке параллельно дороге.

И чего вдруг нюни распустила? Сама же хотела этого – не знаться с такими парнями, как Карей. Особенно – с Кареем. Так почему же стало обидно? Почему спине стало холодно, когда появилась возможность отодвинуться от его горячих пальцев?

«Не думай о нем – вот и все, – велела себе Алекса, промаргивая слезы. – Тебе некогда реветь. Дел – невпроворот. Не до романтики…»

Впереди был магазин, и Алекса уже бездумно пропустила мимо себя легковую машину к стоянке при супермаркете. Только беглая мысль: «Здесь же переход – почему он проехал, не пропустив меня, пешехода?» Но мысль мелькнула, автоматом отмечая нарушение дорожных правил. Девушка перешла через проезжую часть и направилась к пешеходной дорожке…

– Алекса.

Карей позвал негромко, но девушка вздрогнула, как от хлопка по спине, и сразу мурашки по коже. Обернулась. Задумавшись, она даже не смотрела на машину, проехавшую перед ее носом. А в ней сидел Карей. Впрочем, он уже не сидел, а торопливо шел к девушке. Остановился. Сказал:

– Прости за «подачки». Вырвалось. Ты разрешишь подвезти тебя?

Алекса только кивнула. Горло застыло так, что слово не протолкнуть.

В дороге до ее дома они молчали. Девушка только сглатывала, не в силах сказать ни слова. Зато у калитки… Она так и не поняла, считать ли это удачей или нет, но у калитки стояли трое младших. При виде машины все подбежали ближе, а потом – радостные восклицания, а потом младшие схватили Карея за руки и потянули к дому.

Он растерянно оглянулся на Алексу, но она покивала ему, сумев улыбнуться, да и горло начало расслабляться от напряжения. И всей радостно и приветливо вопящей компанией они и вошли в дом, где парня сразу потащили здороваться с мамой. Джесмин и Дэйзи, к огромному изумлению мамы, которая сегодня напекла пирожков, наперегонки кинулись ставить чайник на огонь, а сияющий Люк так и не отлип от гостя, таща его за рукав к столу и сажая рядом с собой.

– Здравствуйте, – смущенно сказал Карей матери Коллумов. – Вы извините, так неожиданно все. Меня зовут Карей.

– Добрый вечер, Карей, – откликнулась мама, бросив взгляд на Алексу, которая смотрела куда угодно – только бы не на нее или на парня. – У нас сегодня выпечка – кексы и пироги. Хотите чая? Джесмин, ты приготовила чашки? Дэйзи, заварочный чайник на полке слева. Да-да, это он. Алекса, нарежь пока яблочный пирог. Люк, ты руки вымыл?

За маминой скороговоркой в столовой как-то очень быстро образовался порядок, в котором все дети оказались при деле. Мама умудрилась организовать всех так, что Алекса, совершенно не понимающая, каким образом все это произошло, внезапно обнаружила, что сидит рядом с Кареем, только с другой стороны от Люка. Младшие сестры, счастливые, уселись напротив.

Первый глоток горячего чая, который мама по привычке, когда пекла яблочные пироги, сдобрила корицей, и Алекса с облегчением поняла: горло смягчилось настолько, что теперь можно говорить без опаски. Когда и мысли перестали буйствовать, она вдруг покраснела, радуясь лишь, что парню не видно. Его занимали младшие, требуя от него внимания. Как она ему сказала? Из исследовательских интересов собралась с ним ходить? А скажи ей кто-нибудь такое? Не обиделась бы сама? «Ну и язык у тебя, Алекса, – съежившись от стыда, подумала девушка. – Думай в следующий раз, прежде чем сказануть такое!» И снова была благодарна младшим, которые наперебой угощали гостя, не давая ему покоя, пусть мама и успешно сдерживала все порывы закормить Карея.

Наконец он сам поднялся из-за стола.

– Извините, мне надо идти, – улыбаясь, сказал он. – Спасибо, госпожа Коллум, ваши пироги бесподобны! Вечером я заеду за Алексой. Алекса, не возражаешь?

– Нет! – чуть громче и чуть поспешнее сказала девушка, тоже вставая. – Я провожу тебя до калитки.

– Мы тоже! – завопили младшие Коллумы, и сердце Алексы упало. – Мы тоже!

– Ну да, – с преувеличенной горестью сказала мама. – Все напились-наелись вкусненького, а маме теперь посуду мыть, да?

Люку, как младшим дочерям, которые немедленно пошли на кухню, она про посуду не стала ничего говорить, только ухватила за ворот рубахи, когда мальчишка рванул за старшими, и что-то шепнула на ухо.

Гадая, что за тайну мама рассказала младшему братишке, отчего он сразу затих, Алекса пошла с Кареем по тропке к дороге.

У калитки он остановился и сказал:

– Не надо было провожать. Мама не будет… ну?..

– Нет, – сказала Алекса. – Ты и правда приедешь за мной?

– Да, если не возражаешь.

– Карей… – Она несмело посмотрела в ждущие глаза парня. – Ты… извини. Если и в самом деле хочешь, мы… Я буду встречаться с тобой.

– Хочу, – жестко сказал Карей. – Не передумаешь?

– Нет.

Машина отъехала от калитки, оставив Алексу размышлять. Теперь, когда она успокоилась, на ум пришло воспоминание, как парень вспыхнул огнем, когда она обидела его своими непродуманными словами. Что это? Огненный выброс был, потому что он сильно прочувствовал обиду? Или он и в самом деле пока еще плохо контролирует огонь? Он же сказал, что в первое их знакомство ощутил ее воздействие на себе. Тогда… Тогда волей-неволей придется ходить с ним, чтобы не сорвался… А в глубине души Алекса призналась, что эта веская причина ей нравится в качестве оправдания, почему она будет ходить с тем, кто однажды предал ее.