Книга Завещание мессера Марко - Валентин Пронин

Глухой гул под палубой, сотрясение всего корабля в сочетании с яростным воем ветра и сокрушительным грохотом волн повергали в уныние даже опытных моряков. Желтоватый колеблющийся свет фонарей придавал всей картине еще более тревожный колорит.

– Вот он, распроклятый мыс Божадор! Возле него всегда нарвешься на шторм, – хрипло прокричал, вцепившись в канат, матрос Николау Бильбао своему напарнику, молодому парню, побелевшему от ужаса. Голос его едва можно было различить за диким ревом взбесившегося океана. – Тут не только Индии не увидишь, а и мыса Доброй Надежды. Если ветер еще усилится, пойдем ко дну кормить рыб. Погляди-ка на нашего командора, сеньора Васко. Ему, видать, все нипочем. И смерти он что ли не боится?.. Помилуй нас, Господи, да не отправятся тела наши на морское дно, а души прямо в адское пекло!..

Васко да Гама словно не обращал внимания на волны, ослепляющие и оглушающие людей, несущие в своей пенящейся, крутящейся лавине неизбежную гибель. Лицо его приняло выражение злобного упрямства. Ни малейшего намека на страх и сомнение не заметно было в его крепко сжатых губах, в глазах, прищуренных от брызг, долетающих до него.

– Дорога в Индию оказалась для нас закрыта, сеньор Васко, – в отчаянии простонал офицер Альвариш. – Дальше к югу мы не пройдем. Каравеллы перевернутся.

– Я принимаю решение круто изменить курс, – проговорил командор. – Спускаемся к кормчему Перо д’Алемкеру.

Цепляясь за канаты и лестницы, они пробрались к рулевому.

– Сеньор Васко не склоняется перед вызовом судьбы, чтоб ее, проклятую, побрал дьявол и его присные! – крикнул Альвариш в ухо д’Алемкеру, навалившемуся грудью на ворот руля. – Поворачивай на запад, мы меняем курс!

– Скверно, – произнес кормчий, обращаясь к стоявшему рядом с ним помощнику. – Как же мы вернемся потом к африканскому берегу? Мы пропадем в неведомых для нас водах. Вы не думаете, ваша милость?

– Маневр не лишен риска, Перо, – ответил кормчему Васко да Гама. – Но ветер дует без изменений, хотя и достиг большой силы. Будем пробиваться на запад, искать самый выгодный путь.

Каждая волна кренила «Сао-Габриэль» и рвала с рей крепко привязанные к ним убранные паруса. Матросы, мокрые, истерзанные, работали из последних сил. Неожиданно, как по мановению волшебника, волны перестали топить корабль. Командор, оглянувшись, посмотрел на остальную флотилию. Суда, проваливаясь в водяные пропасти, едва удерживались на краю ревущих валов. Однако все были на плаву.

– Прекрасно, появились надежда и возможность продолжить плавание, – заметил мореходам Васко да Гама, усмехаясь и отфыркивая с усов соленую пену. – Вместо того чтобы бороться со штормом, мы уходим от него. Оставайтесь с рулевым, Альвариш. Я пойду в каюту, проверю наш курс по карте.

Пенистые водовороты почти перестали гулять по палубе. Еще сутки буря не унималась, хотя и стала слабеть. Волны постепенно обретали широкий и мерный бег. Небо казалось дымчатым, тучи еще клубились. На горизонте мелькнул далекий свет погруженного в океан и окутанного тьмой солнца.

С ближайшей каравеллы «Сао-Рафаэль», где командовал Пауло да Гама, раздались торжественные крики. Люди радостно размахивали руками. Смертельная опасность миновала.

Португальцы поплыли в глубь неведомого западного океана.

Прошла еще неделя, и страшной бури как не бывало. Ослепительное солнце, кобальтовое – без единого облачка – южное небо и поражающий даже опытного морехода своей загадочной необъятностью океан. А этот, тропический, ленивый, создающий в перегретом воздухе влажную жару, катил однообразно-пологие темно-синие волны и где-то в неведомой дали омывал Африку. «Что же находится еще дальше на западе? Синий туман, море зеленого мрака? Этот океан особенно недоступен пониманию, неожидан и грозен, – думал командор Васко да Гама, вглядываясь в мерцающее марево. – Когда закончатся эти безветренные изматывающие дни, недели и месяцы? Когда сменится свежим попутным ветром зной и душные звездные ночи с всплывающими из глубин светящимися рыбами и странными чудовищами с гигантскими щупальцами или крокодильими мордами?»

Он подходил к кормчим, советовался с ними, возвращался к картам, испещренным извилистыми зелеными, красными, синими линиями, латинскими названиями и очертаниями континентов.

На флагмане «Сао-Габриэль» с раннего утра били в колокол. Пели «Te Deum», получали еду: овсяную кашу, хлеб с луком, вино и сардины в постные дни. Вино иногда заменяли черносливом и сыром. Соленое или вяленое мясо команда ела на обед по воскресеньям, вторникам и четвергам. На каравелле пряталось в трюмах множество крыс. Три-четыре кошки не могли уменьшить их количество. По рассказам старых матросов, бывали случаи в дальних плаваньях, когда, не имея никакой пищи, люди ловили и ели крыс.

После завтрака команда тянула канаты, лазала на реи проверять крепления парусов, которые по временам наполнялись слабым ветром. Матросы слонялись почти без дела. Только кормчий с помощником стояли на корме, положив руки на тяжелый ворот руля.

Солдаты и офицеры в расстегнутых, пропотевших рубахах располагались под навесом из парусины. На головах у многих были повязаны вылинявшие цветные платки. Истомившиеся люди опускали за борт деревянные ведра на веревках, поднимали океанскую воду и обливались, стараясь хоть немного избавиться от жары. Но этот душ мало помогал, не давал прохлады распаренным телам.

Подобное происходило и на других кораблях флотилии: на «Сао-Рафаэле», где капитаном Пауло да Гама, на «Беррио» с Николау Коэльо во главе и грузовом судне «Сао Михаэль», которым командовал Гонсалу Нуньеш.

Под парусиновым навесом моряки лениво переговаривались, вспоминая о разных случаях и чудесах.

– Друг мой Фернао, – обращался к своему приятелю офицер со смоляной бородкой, живыми серыми глазами и со шрамом поперек лба, – ты спрашиваешь, почему я не поехал к отцу в Алентежу? А что мне там делать, в забытой Богом деревеньке? Нет ничего более удачного, как уйти в плавание. Считай, нам с тобой повезло. Я сражался с маврами, получил тяжелые раны. Но, когда Португалия была освобождена, мне не нашлось применения, как и многим молодцам-рубакам с мечом на боку, со шрамами на лице и теле. У всех нас имелся опыт сражений и взятия крепостей, смелость и жажда действия. Но в кошельках наших не звенело ни одного эскудо.

– Ты прав, Дантело, куда нам еще податься, если не в далекое плавание? Жизнь человеческая и на земле-то стоит ничтожно мало. А в путешествии через неведомые моря и того меньше. Вообще теряет всякую цену. Каждый из нас знает, что не может твердо рассчитывать на возвращение к родному причалу. Мой знакомый Габриэло Сантуш плавал с командором Диашом до самой южной оконечности Африки. Измучились все до крайней степени, изголодались до того, что подняли бунт и заставили командора вернуться домой.

– Вот и не добрались до Индии, – засмеялся коренастый, кудрявый и рыжеватый боцман Алонсо, – не привезли мешки с золотом, рубинами да изумрудами. А жалованье, полученное от королевских чиновников, прогуляли, наверное, еще до отплытия. Нищими поплыли, нищими и вернулись.