Книга Тайна голубиного пирога - Джулия Стюарт

Принцесса перешла через мост, миновав экскурсантов, которые жевали пучки водяного кресса и любовались тем, как другие собирали его внизу, на берегу реки. Дойдя до Ист-Моулси, она стала искать Вайн-роуд в надежде, что Сайлас Спэрроуграсс расскажет ей о последних словах генерала перед смертью. Через какое-то время она нашла дом номер пять с флюгером на крыше – единственный, в котором жили несколько квартирантов, причем каждый из них имел отдельный выход на улицу. Когда на стук никто не ответил, Минк толкнула дверь кончиками пальцев, и та открылась. Запах несвежей рыбы оказался таким сильным, что на минуту она потеряла дар речи и просто стояла и смотрела на гомеопата. Одетый в шинель сторожа-привратника, он совершенствовал фокус с уткой, которая залетела в его сад и не хотела тихо сидеть в глубинах кармана шинели. При виде принцессы Спэрроуграсс торопливо опустил утку на пол и смахнул со стула кроличий помет, который звучно, как бусины, рассыпался по полу. Предложив Минк присесть, он впился в нее своим здоровым глазом.

– Мистер Спэрроуграсс, – сказала она, приложив руку к щеке, – со мной творится что-то ужасное, и только человек ваших незаурядных талантов может мне помочь. Я не уверена в достоинствах одного здешнего терапевта, имени которого не стану называть. – Она медленно перевела взгляд в направлении приемной на Хэмптон-Корт-Грин.

Гомеопат улыбнулся, демонстрируя отсутствие переднего зуба, который был выбит, когда он гонялся за Гертрудой во время судебных слушаний.

– Незачем беспокоиться, ваше высочество, вы пришли по правильному адресу. Сайлас Спэрроуграсс, человек исключительной проницательности, к вашим услугам. Осмелюсь спросить, какова природа вашего заболевания?

Принцесса в задумчивости осмотрела комнату, захламленную, словно кладовая ростовщика. Свернувшаяся кольцами змея лежала в клетке, стоявшей на куче пустых оранжевых коробок, швабры с поредевшей щетиной торчали из ведра для угля, чучело бесхвостой лисы, занесшей лапу, чтобы сделать шаг, балансировало на вершине сломанного катка для глажения белья. На кургане из носовых платков, некоторые из которых использовались для фокусов, сидела Гертруда, и ее нос яростно подергивался. Подняв глаза, принцесса заметила ряд копченых макрелей, прибитых гвоздями за хвосты к потолочной балке.

– Я потеряла обоняние, – решительно заявила она.

Сайлас Спэрроуграсс нахмурился и наклонил голову набок.

– Я подумала было, что навозную кучу у Трофейных ворот убрали, потому что больше не чувствовала ее жуткого запаха. Но когда я ее увидела, такую же высокую и свежую как обычно, то поняла: со мной что-то случилось, – продолжила Минк.

Гомеопат бегло окинул взглядом комнату:

– Чувствуете ли вы слабый запах… рыбы?

Минк подняла брови:

– Рыбы, мистер Спэрроуграсс?

Гомеопат встал позади нее, сцепив руки.

– У меня сейчас живет торговец рыбой, которого его новая жена выгнала на улицу. Этот человек имел неосторожность сказать, что она со временем привыкнет к запаху. Женщина утверждает, что вонь въелась в стены и потолок и она не может от нее избавиться. По всей видимости, ее шляпка пропахла несвежим палтусом, и, когда жена рыботорговца гостила у своей сестры, толпа котов следовала за ними по всему парку. Я ей сочувствую. Моя сестра вышла замуж за сапожника, и даже по ночам в постели она продолжает ощущать запах башмаков. – Он покачал головой. – Нет нужды говорить, что брак у них бездетный.

Затем гомеопат поднял нос и дважды втянул воздух.

– В ванне на кухне полно сельдей, и они становятся все дешевле из-за цвета, который приобретают. Этим утром приходил констебль: соседи убеждены, что у нас тут лежит мертвое тело. Вы уверены, что не чувствуете никакого запаха?

Минк сделала глубокий вдох.

– Готова поклясться, что к вам въехал цветочник. Я чувствую запах роз, – сказала она.

Он уставился на нее здоровым глазом:

– А какой запах вы чувствовали, ваше высочество, когда находились у Трофейных ворот, если позволите мне задать такой вопрос?

Принцесса разглядела за спиной собеседника, на полке, на которой стоял всякий хлам, жестяную коробочку.

– Запах ирисок, – ответила она.

– А чем пахнет это? – спросил он, указывая на ведро со свиным пойлом.

Принцесса подошла, наклонилась и понюхала.

– Углем, – объявила она, вернувшись на место.

Сайлас Спэрроуграсс почесал щетину, росшую у него на шее, ниже подбородка.

– У вас не потеря обоняния, ваше высочество, а его искажение.

«Odoratus perversus, odoratus perversus», – бормотал он, доставая корзинку, используемую заклинателями змей. Гомеопат купил ее вместе с содержимым на аукционе, где продавались вещи, оставленные в железнодорожных вагонах. Поставив корзинку на стол, он снял с нее утку, которая примостилась сверху.

– Что нам требуется, так это аконит в низком разведении, – заключил он, поднимая крышку, в то время как утка обошла стол кругом.

– Я должна сказать вам, мистер Спэрроуграсс, что восхищаюсь вашим поведением на судебных слушаниях, – сказала Минк гомеопату, который просматривал свои бутылки. – Сколько у вас талантов! И как не повезло генералу, что в свои последние часы он слишком плохо себя чувствовал, чтобы насладиться вашим даром показывать фокусы. Кажется, он вам очень нравился.

– Я с трудом переносил этого человека, – заметил Спэрроуграсс, не поднимая головы от своих бутылок. – Он был моим пациентом в течение года и ни разу не захотел взглянуть, как Гертруда появляется в моем цилиндре. Я считаю это оскорблением. Разве вы видели кого-нибудь красивее, чем она? Однажды я лечил генерала перед обедом, и он сказал мне, что собирается есть рагу из кролика. Я слег до конца дня.

– Думаю, он разговаривал с вами как с доверенным лекарем о своей частной жизни, – предположила Минк.

– Вовсе нет, – ответил гомеопат, поднося к здоровому глазу одну из бутылок и возвращая ее в корзину. – Я люблю немного поболтать со своими пациентами. Никогда заранее не известно, что при этом удастся узнать, а потом передать тем, кого это интересует. Но генерал ни о чем со мной не говорил, кроме симптомов своих болезней. И все-таки жаль, что он умер. Он всегда платил без задержек. Вы представить себе не можете, сколько морковок пожирает эта крольчиха.

– Ну, будет вам, мистер Спэрроуграсс, – вкрадчиво проговорила принцесса. – Генерал наверняка рассказал вам что-то с глазу на глаз, когда вы пользовали его после пикника. Возможно, он упомянул чье-то имя?

Осмотр бутылок продолжился.

– Он говорил о своих приступах рвоты, – последовал негромкий ответ. Внезапно гомеопат поднял голову. – Постойте. Вы правы, ваше высочество, он действительно кое-кого упомянул.

– Кого же? – спросила принцесса, затаив дыхание.

– Он сказал, что испытывает большое облегчение: ему не пришлось вызывать доктора Хендерсона, – проговорил он, обводя комнату взглядом своих косых глаз.