Книга Трудно быть богатой - Мария Жукова-Гладкова

— У меня будет к вам одно предложение, Оля, — тем временем проворковал Хабибуллин, возвращая меня к действительности.

Я встрепенулась. Потом сжалась.

— Не бойтесь, — улыбнулся мужчина. — Я не сделаю вам ничего плохого.

Я не верила. Он это понял и повторил то, что говорил вначале: против детей он не играет. Ему не нужно, чтобы кто-либо сказал: Мурат Хабибуллин берет в заложники детей. Этого не может быть, потому что не может быть никогда — он должен заботиться о своей репутации, которая в данном случае может пострадать: кто поверит, что Катю с Витей взяла в заложники родная бабушка? Мурат сам не понял пока, какую игру затеяла Надежда Георгиевна, но не исключает варианта, что она планирует всех собак навешать на него, а совсем не на меня. Более того, Хабибуллин никак не может разобраться в происходящем. («И этот завел ту же песню!» — пронеслась мысль, но вслух я ничего не сказала.) Он до сих пор не понял, почему было совершено покушение на Алексея Багирова.

— Так это не вы?! — растерянно спросила я.

— Нет, Оля, — Хабибуллин вздохнул. — Хотя признаю: все было обставлено таким образом, словно покушение организовал я. Более того… Насколько мне известно из своих источников, вы опознали преступника?

Не видя смысла это скрывать, я кивнула.

— У этого человека никогда не было осечек, Оля. Никогда. Он не мог не убить вашего мужа, если бы хотел убить… Возможно, мои слова покажутся вам бредом старого идиота… Но я думаю, что Виталий бил так, чтобы как раз НЕ убить. Только вот с какой целью?

Мурат помолчал немного и добавил, что в последнее время никак не может состыковаться с Суворовым — тот не отвечает на звонки по всем известным контактным телефонам и не выходит на связь, хотя ему было уже подано несколько условных сигналов. Это кажется странным.

Я молчала, ожидая продолжения. Хабибуллин погрузился в глубокие размышления. Потом наконец внимательно посмотрел на меня и сказал:

— Я хочу, Оля, чтобы ты вместе с детьми уехала из города, — он почему-то перешел на «ты».

«Не вы первый», — так и подмывало меня заметить, но я сдержалась. Ему-то с какой стати обо мне беспокоиться? Кто я ему?

— У меня вилла на Кипре, — невозмутимо продолжал Хабибуллин. — А загранпаспорт, как мне известно, у тебя имеется. На Кипр никакая виза не требуется. Завтра есть самолет. Я забронировал места. Вот и слетаете отдохнуть вместе с детками.

Я смотрела на своего собеседника, открыв рот.

— Оля, повторяю: мне нужно разобраться с происходящим в городе, — мягко сказал он. — А твое присутствие может этому помешать. Тебя во что-то втягивают. Мне кажется, что без тебя разобраться будет легче.

Я молчала. Я не верю в благотворительность. Что потребует взамен Мурат?

— И у тебя нет выбора, — за пряником последовал кнут. — Тебя никто не может здесь защитить — и не станет. Надежда тебя предала и хочет использовать в своих целях. Бывшему мужу на тебя плевать. Отец со свекром — ты сама прекрасно знаешь, что они собой представляют. Влиятельного любовника у тебя нет. Вообще никакого нет. И влиятельных друзей тоже. А так поживешь на Кипре. Компьютер там есть. Пиши свои книжки, загорай, купайся. Даже на карманные расходы выдам денег.

— Что вы на самом деле хотите?

— Чтобы ты не мешалась под ногами, — жестко ответил Мурат. — Как только я разберусь с ситуацией, вернешься обратно. А теперь иди спать. Завтра предстоит тяжелый день.

Но у меня был еще один вопрос. Откуда Хабибуллин узнал, что мои дети находятся в доме, принадлежащем Багировой? Он что, посылал гонцов во все места, где их потенциально могли держать? Ведь родная бабушка, по-моему, все-таки была маловероятной кандидатурой для взятия внуков в заложники? И за те несколько часов, что я спала, одурманенная пряными ароматами, он бы не успел обследовать все возможные дома? Или в противном случае меня бы снова усыпили?

Хабибуллин посмотрел на меня даже с некоторой жалостью.

— Оленька, неужели ты в самом деле уже подумывала о должности коммерческого директора нефтяной компании? — мягко спросил он. — Детка, у тебя очень хорошо получаются эротические романы. Вот и пиши их. Создавай воображаемые миры, придумывай героев. Признаться, был удивлен, узнав, что автор — ты.

— При чем здесь это?!

— Ты совершенно не разбираешься в современной жизни. Ты даже сейчас не в состоянии оценить ситуацию. Неужели ты веришь всему, что тебе говорят люди?!

— То есть я, по-вашему, должна отказаться от Кипра?

— О прости меня, Аллах, — пробормотал Хабибуллин и перешел на крик: — Идиотка! Этот журналюга тебя использовал! Ведь я бы мог тебе башку отстрелить, а потом уже задавать вопросы! И другой бы на моем месте так и сделал! Или отдал своим парням, а потом уже разговаривал с тепленькой! Дура! Кретинка!

Я вся сжалась. Хозяин «Татанефти» немного успокоился и сказал уже помягче:

— Да он прекрасно знал, где твои дети. Ему Надеждины охранники тут же позвонили. Они же на дотации у «Скандалов». Вот, кстати, что означает, недоплачивать людям и плохо к ним относиться. Парни готовы продавать информацию о начальнице в самый скандальный еженедельник. Даже бесплатно, наверное, отдали бы, только бы увидеть госпожу Багирову голенькой на страницах желтой прессы.

— А у вас такое невозможно? — с некоторой долей ехидства спросила я.

— Так мои знают, что сразу же без головы останутся и что от меня не скроешься, — как само собой разумеющееся сказал Мурат и вернулся к прежней теме.

Саше-Матвею требовались компрометирующие фотографии Мурата Хабибуллина, или его особняка… или хоть чего-нибудь: записи — аудио или видео, снимки, что угодно. Охранников Мурата журналист купить не смог, хотя и пытался в прошлом. А тут, с его точки зрения, подвернулся способ попасть на обнесенную забором территорию.

Я вспомнила, как журналист живо отреагировал на мое горе. Он сам позвонил мне сегодня днем, вроде бы просто так, а я ведь вчера вечером, дома у журналиста Сереги, говорила, что собираюсь на дачу к детям. И что езжу туда каждые выходные. Но Саша-Матвей все равно позвонил — то есть знал, что я буду дома, или даже следил за мной, или предполагал, что я примчусь домой — и тут же вызвался помочь. Я, конечно, ухватилась за первую попавшуюся соломинку. И Надежда, как я уже отмечала сегодня, не особо разволновалась из-за отсутствия внуков.

— Можно спросить, что Саша-Матвей хотел от вас? — посмотрела я на Хабибуллина.

— Он ничего не хотел. Заказчик съемки — ваша разлюбезная свекровь. Поэтому в частности я и собираюсь отправить вас с детьми на Кипр. Все-таки не хочется вольно или невольно послужить причиной смерти красивой женщины и ее отпрысков.

— Вы что, думаете и до этого дойдет?! — воскликнула я.

Мурат ничего не сказал, только как-то странно на меня посмотрел.

Глава 22

На следующее утро меня разбудил звонок телефонного аппарата (зеленого), стоявшего на малахитовой тумбочке (или сделанной под малахит). Вежливый мужской голос сказал, что завтрак будет через полчаса. Я с трудом оторвала голову от подушки, приняла душ, навела марафет и вновь влезла в уже порядком поднадоевший мне деловой костюм. Как хорошо женщинам, имеющим полный гардероб, а не одну шмотку, пусть даже такую замечательную! Кстати, а на Кипр мы что, с пустыми руками полетим? Или нам все-таки позволят заехать домой и собрать вещи? И ведь летние вещи моих детей находятся на даче, а не в квартире.