Книга Вторжение - Антон Карелин

Поспешно стягиваемые тончайшие щупальца последнего шлейфа ощутили, как рвется, стремится вслед за нею удерживающий ее маг; Элейни услышала душащее, рвущее его отчаяние, беснующийся в нем ужас, гасящий его сознание полностью.

Девочка всей силой ринулась туда, к свободе, прочь из давящего, погребающего под неимоверной тяжестью пространства, ощущая, как сгущается, тяжелеет ее длинное, втягивающееся вслед за тоненьким щупом тело, — и, оказавшись в широкой железной коробке, решетчатой с одной из сторон, осознала внезапно, что пространство, казавшееся ей огромным, на самом деле в десятки раз меньше, чем ее овеществляющееся тело; она всколыхнулась, поверхность ее подернулась краткой рябью ужаса и отчаяния, но вязкость еще не стала смертельной, непоправимой, — толкнув себя к решетке, она перетекла сквозь прутья, подобно сгустку стремительно затвердевающей смолы, и, своей тяжестью рванув вперед тело мага, шлепнулась на каменный пол.

Удар отозвался слабой болью, тут же внутри нее забилось ставшее материальным сердце, глаза ее открылись навстречу ровному, яркому свету, она вскочила, дрожа от напряжения, начиная уже отчетливо различать то, что было вокруг... и увидела замерших пятерых воинов, — одним из которых был краснолицый Рябой, — с ужасом на лицах всматривающихся куда-то выше.

— А-а-а-а!.. — раздалось оттуда, и дрогнувшая Элейни, сердце которой рванулось, будто пытаясь вырваться из груди, вскинула голову наверх, начиная узнавать этот жуткий, переворачивающий душу непрерывный крик-вой, и снова увидела это.

Тело его, полупрозрачное, отчасти уже вышедшее из стены, но лишь на крошечный шажок, погруженное в каменный монолит, изогнулось в мучительной неодолимой судороге; клейкая, отвратительно белесая жидкость стекала по его лицу и рукам, глаза его лихорадочно блестели на бледном, белом овале искаженного ужасной болью, непереносимым страданием лица, склеившиеся, слипшиеся волосы торчали в разные стороны мокрыми темно-соломенными пучками, а длинные тонкие пальцы раскрытых ладоней были обращены к ней и судорожно подергивались.

— А-а-а-а! — нескончаемо дико визжал маг, медленно, вязко извиваясь, и густеющее тело его все глубже врезалось в непоколебимое тело темного камня, стремительно и неотвратимо приближаясь к материальности.

Элейни зашаталась, тихонько заскулив от ужаса, упала на каменный пол, пытаясь отползти, как можно дальше оказаться от его вытянутых к ней, наполовину вышедших из камня рук, от взгляда его безумных, полных невероятной боли глаз, — и в это мгновение тело его материализовалось окончательно.

Камень взломался изнутри, с грохотом брызнул во все стороны вместе с мельчайшими частицами разорванного в клочья тела; то, что было снаружи, — руки от локтей, колени, выступающие части лица, в целости разлетелось, размазанное силой взрыва, врезаясь в стену и летящих к ней людей.

Элейни, отброшенная, полуоглушенная, упавшая на одного из сваленных взрывной волной воинов и практически тут же пришедшая в себя, полностью лишенная каких бы то ни было чувств, словно выжженная изнутри, поняла, что вся она забрызгана этой серовато-бордовой смесью с ног до головы.

Мужчина, на котором она лежала, был мертв, голова неестественно вывернута в сторону; из остальных в живых остались только Рябой, успевший предугадать грядущий взрыв и отскочить в сторону, за угол сворачивающего коридора, и еще один, в панцире, высокий и бородатый, с черными усами, с коротким широким мечом на поясе, двумя сумками там же, малым арбалетом и небольшим шлемом, одетый дорого, хорошо, с пятью разными кольцами на сильных, холеных руках, собранный и властный, — все мелочи этого образа отпечатались у Элейни в памяти, словно она знала, что это может оказаться очень важным.

И только потом до нее дошло, что возвышающийся над ней мужчина был абсолютно с ног до головы чист. Равно как и абсолютно цел — он устоял перед силой взрыва, словно непоколебимая скала.

— Надо же, — мощным басом сказал он, точь-в- точь как до этого нашедший ее под кроватью маг, — девочка все-таки у нас в руках. Рябой, хватай ее, чего стоишь? Пора убираться отсюда. Союзники, дьявол бы их брал, пошли в атаку раньше обещанного, из-за этого мы потеряли господина Витсона и этих. — Он кивнул в сторону трупов, которых убил маг.

Рябой подскочил к ней, балансируя на скользкой жиже, устилавшей весь пол, сам забрызганный с левого бока, ухватил девочку за плечи, рывком поднял ее, поставил на ноги. Она не сопротивлялась. Она во все глаза наблюдала за действиями того, кто был здесь главным. Кто организовал и направлял все это.

— Ну, леди, — так же внимательно оглядев ее и неожиданно поклонившись, сказал чернобородый, обращаясь к Элейни, которая внимательно рассматривала его, — раз уж все это не убило вас и вы пока еще живы, значит, вы действительно та, за которой меня посылали. Вы бы сделали мне большое одолжение, если бы не пытались сопротивляться и бежать. Было бы легче и нам и вам, согласитесь; мне ведь совершенно не хочется прибегать к жестким мерам — этого очень не одобряет моя вера. Итак, вы готовы следовать за нами без всякого сопротивления?.. Это судорога или кивок? Да? Вот и отлично. На том и сойдемся. Лад.

«Сюда! — сосредоточенно мысленно призывала Элейни. — Я здесь! В подземелье! Госпожа Вайра! Ллейн!»

Она не надеялась, что они откликнутся, но расчетливо, осторожно и вместе с тем всей силой своей воли пыталась преодолеть окружающую, в очередной раз спасшую ее Завесу и докричаться до своих.

Чернобородый отвернулся к стене и, молитвенно сложив руки, стал что-то неразборчиво и тихо бормотать.

Рябой, одной рукой прижав девочку спиной к себе, подошел к своему господину и взялся за край его панциря грязной рукой.

Элейни передернуло. В ней родилась ненависть. Она поняла, что сейчас их, всех троих, по воле Божества, отвечавшего на молитвы чернобородого, перенесут совершенно в другое место, — туда, где Вайре и Ллейну будет гораздо труднее ее найти.

— Сюда! — громко и пронзительно закричала она, надеясь, что сквозь систему тоннелей пройдет хотя бы ее отдаленное эхо. — Спаси...

Рябой рывком развернул ее к себе и рукой зажал ей рот. Отпустив при этом латы своего господина.

Затем Элейни, голова которой была насильно запрокинута, увидела, как изменилось его лицо.

И услышала холодный, прямо-таки ледяной голос Ллейна:

— Стоять.

— Х-х-х... — выдохнул Рябой, не зная, видно, что предпринять; Элейни рванулась, дернулась, прижатая его рукой, поворачиваясь в сторону, и, как только у нее освободился рот, отчетливо и яростно выговорила:

— Они хотят телепортироваться!

Жрец в латах между тем с гневом взглянул на Ллей- на и, решительно сказав следующее слово молитвы, одной рукой схватил Элейни за плечо, продолжая стремительно выговаривать все новые и новые слова.

Ллейн, не раздумывая, спустил тетиву; стрела врезалась в невидимую стену и, сломавшись, отскочила; Герт рванулся вперед с кинжалом в руке, Рябой качнулся ему навстречу, выхватывая свой меч. Тут же вторая стрела воткнулась ему в глаз, войдя в череп примерно на ладонь, и он рухнул, словно подрубленное дерево.