Книга Сокровища мутантиков - Дмитрий Емец

Бормоглотик увидел в воде золотистое сияние, разливающееся от лезвия, и Меч вдруг рванулся у него из рук. Мутантик изо всех сил вцепился в рукоять, думая лишь о том, чтобы не выпустить оружие. Он чувствовал, что оно живет собственной жизнью и лучше своего хозяина знает, что нужно делать. На Бормоглотика навалилась усталось, в глазах опять сверкнули искры, и он, почти потеряв сознание, ощутил, как Меч повернулся острием к поверхности и тянет его вверх.

На пути их встретило одно из щупалец Мерзольды, но кладенец с легкостью отсек его, не снижая скорости. Продолжая извиваться и окрасив воду синей кровью, щупальце пошло ко дну.

Мерзольда, впервые получив настоящую рану, взвилась над водой, шлепнулась в нее всей массой и, развернувшись, в бешенстве бросилась на мутантика, протянув к нему семь оставшихся щупалец. Стоило одному из них дотянуться до Бормоглотика, ему бы пришел конец.

Понимая, что даже Волшебный Меч не сумеет одновременно отсечь все щупальца, мутантик решил уйти с линии атаки. Он изо всех сил дернул Меч, и тот мгновенно понял замысел хозяина. В следующее мгновение Бормоглотик почувствовал рывок, и клинок, как выпущенная стрела, выскочил из воды. Подняв за собой вцепившегося в рукоять мутантика, он описал в воздухе полукруг и вонзился Мерзольде в ее единственный глаз.

Послышалось отвратительное клокотанье, и из раны хлынул поток зловонной крови. Меч выбрал у гигантского спрута самое уязвимое место. Чудовище извивалось в предсмертной агонии. Стараясь не глядеть на него, Бормоглотик вытащил Меч из раны и вложил послушное лезвие в ножны.

Прежде чем Мерзольда камнем пошла ко дну, кошачий мутантик, заткнув ножны за пояс, успел отплыть на десяток метров, чтобы его не затянуло в воронку. По бухте расползалось едкое синее пятно.

Уставший мутантик едва держался на поверхности, прикидывая, сумеет ли доплыть до берега. Вспомнив об отважном карлике, он обвел взглядом океан, но Собачьего Хвоста было не видно, и мутантик решил, что молодой вождь погиб.

«Если он и ускользнул от спрута, то наверняка утонул», – подумал наш герой.

Хотя они с Собачьим Хвостом долго враждовали и тот не раз пытался убить его, Бормоглотик жалел о смерти храбреца.

Чтобы удержаться на воде, мутантик стал подыскивать какую-нибудь опору. Заметив покачивающуюся на волнах толстую доску, он подплыл к ней и ухватился за нее обеими руками.

– Эй ты, не лапай, а то будешь косолапый! – заворчала доска, и от удивления Бормоглотик едва не выпустил ее.

– Испугался? Ладно, держись за меня, пока я добрый! – засмеялась доска.

Мутантику показалось, что он узнал голос молодого вождя.

– Это ты, Хвост?

– Нет, не я! Я – полено, из которого вытесали Буратино! – пошутила доска голосом карлика.

– Как ты придумал превратиться в доску?

– Чего тут придумывать? Вижу, Мерзольда вот-вот до меня доберется, и прыгнул в воду. Там доски плавали от нашей ладьи, ну я и замаскировался. Смотрю – на плаву держусь. Ладно, думаю, пускай меня к берегу прибьет.

– Я был уверен, что ты погиб!

– Размечтался! Нас так просто не возьмешь! Кстати, ловко ты расправился с этой крокодилицей! Отличный прием! Прими мои поздравления!

Край доски превратился в руку и крепко стиснул ладонь мутантика.

– Теперь мы друзья, во всяком случае до тех пор, пока вновь не окажемся на Мутатерриториях.

– Спасибо на добром слове, – улыбнулся Бормоглотик. – Но честно говоря, победа – заслуга Меча, а не моя! Я только крепко держался за рукоять!

– Да ладно тебе скромничать! Меч-то ты нашел на дне, а иначе он бы там и остался, – великодушно заметил карлик.

Неожиданно мутантик заметил мелькнувшие в отдалении треугольные плавники.

– Пора смываться! Запах крови привлекает акул! – крикнул он.

– Хватайся за меня и сильнее работай ногами! Или доставай свой кладенец! – посоветовал Хвост.

Но акулы, у которых пищи было достаточно, не стали нападать на них, а нырнули в глубину вслед за Мерзольдой.

С берега навстречу мутантикам уже спешили лодки. Одна из них подняла их на борт, другие направились к месту крушения галеры, где, вцепившись в обломки мачты, держались на воде уцелевшие матросы.

Хорошие вести всегда разлетаются быстро. Атланты уже знали, что огромное чудовище, много столетий топившее корабли и отрезавшее Атлантиду от остального мира, повержено, и спешили приветствовать избавителей. Цепь солдат едва сдерживала восторженную толпу, бросавшую в море цветы.

– Раллахба Бормо-го-го! Раллахба Хо-во-сто! – доносились крики.

Лобастики, Пупырь и Рыжая Карла ждали героев на краю мола.

– Ты жив, любимый! Ятл! – Трюша немедленно бросилась на шею Бормоглотику, поднимавшемуся на мол. От радости она повисла на еле стоявшем от усталости женихе, и бедный мутантик едва не свалился вместе с ней в воду.

Собачий Хвост надеялся, что Карла тоже его обнимет или хотя бы порадуется, что он невредим, но королева была не расположена к сентиментальности.

– Почему так долго? – поинтересовалась она. – Сколько можно было возиться с этим тощим кальмаром?

– Повелительница, это был не тощий кальмар! – протестующе возразил Хвост.

– Тогда тем более не стоило возиться! Устроил себе отпуск и ждешь от меня благодарности! – одернула вождя Рыжая Карла.

Хвост, с которого продолжала стекать вода, беспомощно сел на мол.

– Вам не угодишь, королева!

– А ты и не пытаешься! – усмехнулась та. Решив, что пришла пора вернуться в свой мир, Бормоглотик подошел к Вервану.

– Мерзольда мертва, пора вам выполнить обещание, – сказал он.

– Пусть храбрый Бормо-го-го не опасается, – успокоил его жрец. – Верван сдержит свое слово, но после пира.

– После пира? После какого пира? – заинтересовался Пупырь.

– Надеюсь, гости не откажутся присутствовать на празднике в их честь? Отсутствие героев испортит торжество! О, умоляю, умоляю вас! – Жрец почувствовал, что шерстюш колеблется, и обращался исключительно к нему.

Мутантики переглянулись.

– Но в нашем мире нас ждут! Мы оставили Мумуню одну с малышами, да и дедушка Нептун волнуется! – возразила заботливая Трюша.

– Давай, старичок, выполняй обещание! А то мой реакторный народец вначале все разворует, а потом взбунтуется! – добавила Рыжая Карла.

– Пусть храбрецы не волнуются! Все вернется на круги своя. Время не любит неловких стежков и всегда залатывает дыры, – загадочно ответил жрец.

– О каких дыряшках идут болташки? – спросил Хорошист.

Верван многозначительно взглянул на лобастика:

– Нитка, потянутая из ткани, возвращается по следам иглы. Вы вернетесь в тот же день, когда покинули свой мир. Для тех, кто знал вас, пройдет только несколько часов после расставания.