Книга Дикий мир нашего тела. Хищники, паразиты и симбионты, которые сделали нас такими, какие мы есть - Роб Данн

Хищники до сих пор влияют на наш образ жизни, на наши поступки и действия. Ночная деятельность людей и приматов очень ограничена. Мы спим группами и ничего не делаем, и тому есть веские причины. Наши чувства по ночам притуплены, мы не слышим и не видим возникающих угроз. Правда, есть одно дело, которым мы занимаемся по ночам. Мы рожаем детей. В тех местах, где роды не стимулируют (а именно так обстояли дела в деревне Бахул), дети, как правило, рождаются в темное время суток – между закатом и рассветом. Недавнее исследование, проведенное на 200 содержащихся в зоопарках шимпанзе, показало, что девять из десяти их детенышей рождаются вскоре после полуночи[93]. Если вам за пятьдесят, то вы, скорее всего, родились где-то около двух часов ночи. Появление на свет среди ночи в окружении спящих родичей, которые в любую минуту могут проснуться и защитить вас, резко снижает шансы и матери, и детеныша быть съеденными во время родов.

Мы с женой однажды наткнулись на прячущуюся в дупле самку королевского колобуса, симпатичной черно-белой обезьянки. На руках она держала только что родившегося белоснежного детеныша. Этот детеныш выглядел таким же хрупким и беззащитным, как выглядели наши собственные дети, дочь и сын, сразу после появления на свет Я не могу себе представить, как мы с женой смогли бы убежать от угрожающего нам хищника сразу после родов. Думаю, что единственное, на что мы были бы способны в тот момент, – это просить (как мы просили медсестер в роддоме): «Дайте нам хоть немного времени». Новорожденные и родильницы (впрочем, как и новоиспеченные отцы) отчаянно нуждаются в посторонней помощи. Самое поразительное исключение у приматов – это мартышки-гусары, которые рожают преимущественно днем. Эти обезьяны в светлое время суток держатся вместе, а по ночам разбредаются в разные стороны. Неизвестно, связано ли такое время деторождения у мартышек-гусаров с угрозой со стороны хищников. Но пока никаких других предположений по этому вопросу высказано не было.

Влияют ли хищники на то, когда мы рожаем детей и как строим свои дома, – вопрос спорный. Но есть и более явные последствия того, что нас ели в течение практически всей нашей истории, – это, например, встроенные в мозг модули страха, элементами которых являются гормоны, кровь, надпочечники и головной мозг. Когда тигр схватил Бахул за ногу, в ее организме началась цепь совершенно предсказуемых реакций и, что не менее важно, такие же реакции начались и в организмах подруг Бахул, наблюдавших эту страшную сцену. Особые группы клеток надпочечников выбросили в кровь адреналин. Адреналин запустил последовательное выделение других химических веществ, которые заставили их маленькие сердечки сокращаться чаще и с большей силой. Ускорилось кровообращение, расширились трахеолы, расправились легкие, увеличивая приток кислорода. Девочки ощутили сверхмощный прилив энергии, обострились все чувства, после чего появилось чувство страха. Но всех этих реакций было мало для того, чтобы Бахул смогла освободиться из лап тигрицы. Правда, это несколько увеличило ее шансы на спасение, но ненамного. Обычно тигры, схватившие жертву, успешно ее убивают. С другой стороны, подруги Бахул сумели убежать, что удалось им не в последнюю очередь благодаря стимуляции адренальной системы, которая возникла и развилась специально для того, чтобы помочь нам либо убежать от хищника, либо (что случается реже) вступить с ним в борьбу.

У диких приматов, когда страх запускает ответную реакцию, обычно происходят три вещи – иногда все вместе, иногда по отдельности Сначала звучит сигнал тревоги – или звук, соответствующий понятию «леопард» (как у зеленых мартышек), или просто крик. Вслед за этим обезьяны обычно убегают, что является самым распространенным ответом на угрозу. Реже, если хищник слаб или у обезьян нет иного выбора, приматы сбиваются в стаю и дают хищнику отпор (правда, обычно с безопасного расстояния – лучше не искушать судьбу и леопарда). Иногда такая реакция приводит к успеху – обезьяны прогоняют хищника или даже убивают его. Но такое происходит нечасто. Когда есть выбор, приматы, как и подруги Бахул, спасаются бегством.

Конечно, приматы (как и мы) не являются исключением и не уникальны в обладании адренальной системой, определяющей оборонительное поведение. Наши надпочечники сформировались сотни миллионов лет назад. С тех пор они сохранили свою основную функцию. Они развивались и совершенствовались, и ни один другой орган их не заменил. Практически все позвоночные животные реагируют на угрозу так же, как и мы. Животные разных видов отличаются только организацией процесса и его нюансами. Например, у рептилий нет мозжечковой миндалины, и поэтому импульс страха поступает непосредственно в ствол мозга, определяя стереотипные ответные действия. У млекопитающих роль дирижера исполняет мозжечковая миндалина – именно она передает сигнал в ствол мозга. Этот сигнал воспринимается сознательной частью мозга, поэтому мы распознаем его как чувство страха. Частота и скорость возбуждения миндалины у разных видов различаются. Например, у коров реакция бегства слабо запускается при помощи внешних стимулов (хотя эта реакция включается при мощной стимуляции, что часто наблюдается на промышленных фермах). Это одна из причин того, почему коровы и многие другие домашние животные (например, овцы и даже генетически модифицированный лосось) легко становятся жертвами хищников[94]. Коровы и овцы не просто кроткие и смирные животные. У них действительно притуплено чувство опасности, когда-то им присущее; они настолько хорошо приручены, что не спасаются бегством даже при виде волка или появившегося в дверях коровника мясника.

По большей части тонкая настройка адренальной системы, отличающаяся у разных видов животных и у разных людей, зависит от изменения концентрации одного белка. У человека его много, как и у большинства других животных, за исключением самых крупных, хорошо защищенных видов. У коров его было когда-то много, но целенаправленное скрещивание привело к уменьшению его концентрации, как и у многих других одомашненных животных[95]. Такие изменения, хоть они и не являются неизбежными (лошади, например, очень живо реагируют на опасность), могут при одомашнивании развиваться очень быстро. В России с начала шестидесятых годов проводят эксперимент по одомашниванию лис. Уже в третьем поколении удалось получить животных, дружелюбно настроенных по отношению к людям. В тридцать пятом поколении лисы стали не только дружелюбными, но и послушными. Они виляют хвостами и лижут руки приручившим их хозяевам. Эти потомки диких лис отличаются от своих предков ослаблением реакции страха и более низким уровнем гормонов, запускающих эту реакцию. Есть данные, позволяющие утверждать, что такие же изменения происходят и у волков, когда они переходят от одиночной охоты к охоте стаями (при которой избыточная реакция страха, повышенный выброс адреналина и агрессивность являются помехой для коллективных действий). В этой ситуации волки становятся общественными животными, смирными в отношениях друг с другом в той же мере, в какой коровы смирны в отношениях с людьми.