Книга Столетняя война. Леопард против лилии - Наталья Басовская

Новые попытки достигнуть договоренности были предприняты в 1387 г. Показательно, что на этот раз Ричард II попробовал действовать тайно от английских баронов и части своего придворного окружения. В Англии распространились слухи, что король намерен возвратить Франции важнейшие английские владения на северном побережье – графство Гин и Кале. Это обострило недовольство правлением Ричарда II. Помимо причин внутреннего характера оно было вызвано, в частности, и военными неудачами. Общественное мнение Англии связывало с Ричардом – сыном Черного Принца – надежды на возвращение былых успехов в войне против Франции. Реальный ход событий опроверг эти ожидания. Стремление Ричарда II к переговорам воспринималось как национальное предательство и в значительной степени усиливало непопулярность английского короля в собственной стране.

Наметившаяся тенденция к заключению объективно неизбежного в сложившейся ситуации перемирия едва не была разрушена внезапной военной активизацией Шотландии. Исходя, по-видимому, из непрочности положения Ричарда II и его глубоких противоречий с североанглийской знатью, шотландцы попытались нанести Англии удар с севера. Возможно, шотландский король Роберт II Стюарт намеревался обеспечить таким путем равноправное и достойное участие Шотландии в предстоящем англо-французском мире. В 1388 г. большое шотландское войско вторглось в Северную Англию и после опустошительного рейда по пограничным районам одержало победу над английской армией при Оттерберне.

Это вызвало во Франции оживление планов вторжения в Англию. Однако известие о дипломатическом успехе английского короля, заключившего союз с герцогом Бретани и королем Наварры, снизило значение шотландской победы. К тому же эти союзы в очередной раз демонстрировали ненадежность позиций французской знати.

В сочетании с экономическими трудностями это привело к сохранению тенденции к договоренности.

На переговорах 1389 г., как и следовало ожидать, видное место занял вопрос о Шотландии. Попытка англичан в очередной раз добиться ее вассальной зависимости от Англии и не включать в качестве французского союзника в договор о перемирии разбились о единство позиций Франции и Шотландии. Английскому королю пришлось отказаться от надежды развязать себе руки во Франции для разгрома Шотландии. Наравне с другими союзниками Франции она была включена в условия договора о перемирии, подписанного в июне 1389 г. в Лелиенгене близ Кале.[98]

Перемирие знаменовало начало длительного перерыва в военных действиях между Англией и Францией. После его продления на три года стороны попытались начать переговоры об условиях окончательного мира. Конференция в Амьене 1391—1392 гг., как и все прежние попытки подобного рода, обнажила нерешенность основных спорных вопросов. Вновь рассматривалась проблема Аквитании, которую французский король, казалось, готов был уступить Англии. Однако встречное требование возвращения Кале отвергалось англичанами, открыто говорившими, что, пока этот город в их руках, «ключи от Франции находятся под английской охраной»[99]. Значительная часть английской знати во главе с герцогом Глостерским откровенно противилась поискам мирной договоренности. Эта позиция имела поддержку в Англии, так как довольно широкие социальные слои стремились вновь обогатиться за счет войны во Франции. Тем не менее в середине 90-х гг. возобладала мирная тенденция. Причина этого заключалась во внутреннем положении обеих стран.

В Англии и без того непрочное положение Ричарда II еще больше ухудшилось после того, как он отказался от опеки королевского совета во главе с Джоном Ланкастерским и попробовал править самостоятельно. Финансовые трудности, недовольство горожан, восстания в Ирландии, бесконечные интриги при дворе и заговоры баронов, широкое распространение еретического учения лоллардов как формы проявления социального недовольства – все это говорило о глубокой нестабильности внутриполитической ситуации и делало продолжение войны с Францией опасным и малореальным.

Во Франции сходные трудности королевской власти усугубились с 1392 г. тяжелым психическим заболеванием Карла VI. В течение нескольких предшествующих лет он пытался взять бразды правления в собственные руки, отстранив от власти своих дядей – герцога Бургундского и герцога Беррийского. Болезнь короля немедленно вызвала борьбу придворных группировок за власть, ослабление центрального правления, вспышки феодального сепаратизма, междоусобные войны.

Все это вынуждало Англию и Францию постоянно продлевать перемирие при полной невозможности договориться по основным проблемам. Более того, в 90-х гг. возникла и начала укрепляться, казалось бы, неожиданная после стольких лет англо-французского конфликта тенденция к установлению личных контактов между двумя королями. Источники единодушно сообщают о растущем дружелюбии между Ричардом II и Карлом VI, в болезни которого периодически наступало улучшение. Все чаще возникали слухи о готовящейся личной встрече монархов, об их взаимной симпатии, планах совместной борьбы против «неверных» и т. п. С 1394 г. к этому добавилась идея династического брака между английским и французским королевскими домами: овдовевший Ричард II просил руки малолетней дочери Карла VI Изабеллы.

При попытке объяснить неожиданное сближение монархов следует в первую очередь учитывать крайне сложное положение каждого из них. Опасение за свой трон (для свергнутого в 1399 г. Ричарда II оно оказалось не напрасным) могло стать достаточно мощным стимулом к беспрецедентной личной «дружбе» между королями государств, враждовавших в течение нескольких веков и около полувека находившихся в состоянии войны. Теряя почву под ногами в собственных странах, Ричард II и Карл VI попытались заручиться поддержкой друг друга, заключив нечто вроде личной унии, оформленной как перемирие 1396 г. между Англией и Францией на 28 лет[100]. Договор был скреплен не только подписями королей, но и бракосочетанием Ричарда II и Изабеллы Валуа, состоявшимся в Кале после личной встречи монархов.

Договор 1396 г. не решил ни одного спорного вопроса. Брак Ричарда II и Изабеллы не рассматривался как форма объединения корон. Было специально оговорено, что их дети не будут иметь прав на французский престол. Цель соглашения и прошедшей с огромной помпой встречи королей была иной – укрепить личные контакты и заручиться взаимной поддержкой. Об этом красноречиво свидетельствует клятва Карла VI при необходимости помогать «своему возлюбленному сыну» Ричарду II. Еще десять лет назад английский король поразил своих подданных заявлением, что в случае их возмущения он может обратиться за помощью к своему родственнику королю Франции. Эта казавшаяся абсурдной и невозможной идея теперь обрела основу. Вся обстановка встречи монархов в Кале была пронизана демонстративным, искусственно подчеркиваемым дружелюбием. Чего стоила хотя бы церемония их совместного обеда, во время которого герцоги Ланкастерский и Глостерский прислуживали французскому королю, а герцоги Бургундский и Беррийский – английскому! Был произведен обмен драгоценными подарками, принесены совместные обеты и т. п.