Книга Гостья из тьмы - Тамара Маккинли

На секунду в его глазах мелькнуло удивление, но он тут же изобразил сочувственную улыбку.

– Понимаю, вы еще не оправились от своей недавней потери, миссис Сандерс. Вам требуется время, чтобы прийти в себя; не стоит принимать такие решения в спешке. Будет лучше, если вы хорошо все обдумаете на досуге и примете единственно правильное для вас решение.

«Мерзкое, холодное пресмыкающееся!» – подумала в сердцах Дженни. С лица его не сходила улыбка, хотя ее отказ явно был для него шоком.

– Мне не требуется времени, чтобы обдумать ваше предложение, мистер Сквайрз. Чуринга не продается и, скорее всего, не будет выставляться на продажу в обозримом будущем, – сказала она, вставая. – Простите, у меня масса дел. Поэтому, если вас не затруднит…

Эндрю Сквайрз порылся во внутреннем кармане твидового пиджака, скрывая набегавшую волнами ярость за застывшей улыбкой.

– Моя визитка, на всякий случай, – сказал он, мрачно глядя на Дженни и протягивая ей глянцевую карточку. – Если передумаете, позвоните, пожалуйста, по любому из этих телефонов. Цена, конечно, завышена, так что не советую вам тянуть.

Дженни взяла карточку, посмотрела на золотые буквы, затем снова подняла на него глаза.

– Спасибо, но вы уже слышали мой окончательный ответ.

Эндрю Сквайрз надел свою мягкую шляпу с узкими полями и аккуратно натянул кожаные перчатки.

– До встречи, миссис Сандерс, – твердо сказал он и спокойно спустился по ступенькам веранды.

Дженни, словно завороженная, следила, как он шел к машине, сел в нее, громко хлопнув дверью, и завел мотор. Машина взревела и, поднимая тучу пыли, выехала за ворота.

– Чего он хотел?

Она повернулась и увидела Брета, который шел к ней по двору. Он вел в поводу двух оседланных лошадей. Когда Дженни рассказала ему все, Брет нахмурился.

– Он – ядовитая гадина, Дженни. Такой же подлый, как его отец. Не связывайтесь с ними, иначе все, что построила здесь Матильда, будет разрушено.

– Я уже встречалась с людьми такого склада, Брет. Холодными, жадными и бессердечными. Они считают, что все в жизни можно купить за деньги. Но я не дурочка и умею ставить подобных на место, не волнуйтесь.

– Чем же все закончилось?

– Я отказалась продать Чурингу за три четверти миллиона долларов.

– Так много? – оторопел Брет.

Дженни засмеялась:

– Видели бы вы сейчас свое лицо! Как будто вас стукнули по голове кирпичом.

– Черт возьми! Даже меня такая сумма потрясла, – изумился он. – Не думал, что Чуринга может столько стоить!

– Она и не стоит, поверьте мне, – сказала она сухо. – Но он готов переплатить, лишь бы получить ее. Не скажу, что меня эта сумма не впечатлила, но, мне кажется, я не имею права продавать ее Сквайрзам после того, как О'Коннорам удавалось столько лет этого избежать. К тому же мне не понравилось, что он слишком многое знает обо мне. Видимо, нанял кого-то следить за мной и собирать сведения, а я не переношу вмешательства в мою личную жизнь.

– Я ему этого так не спущу! – тихо пробормотал Брет.

Дженни с удовольствием вдохнула полной грудью прохладный душистый воздух.

– Нечего тратить время на этих людей. Солнце уже встало, лошади готовы, я тоже. Трогаемся в путь?

Но Брет никак не мог успокоиться, казалось, он совсем забыл о предстоящей поездке из-за визита непрошеного гостя.

– Эндрю и его семья ни перед чем не остановятся, Джен. Они самые богатые и могущественные люди в округе, и им нельзя доверять.

– Знаю. Но я не бедная маленькая Матильда и умею бороться с такими людьми. Чуринга по закону принадлежит мне, а не им, и я никогда не продам Чурингу Сквайрзам, не волнуйтесь. – Дженни улыбнулась все еще хмурившемуся Брету. – Забудьте о них и покажите мне свою Чурингу!

Разговор с Эндрю оставил в ней неприятный осадок, но она не собиралась портить себе из-за этого день – тем более теперь, когда они с Бретом только начинают доверять друг другу.

Брет и Дженни подобрали поводья и молча направились в центр усадьбы. Дженни очень надеялась, что у Брета изменится настроение, и оказалась права: вскоре он уже увлеченно показывал ей свое хозяйство, с удовольствием объясняя, что и когда происходит в нем.

– Мы пасем овец на разных пастбищах, в зависимости от сезона, наличия воды, качества травы и породы овец. Впрочем, сейчас почти все овцы в Чуринге – тонкорунные мериносы. От них получается шерсть самых лучших сортов.

Они остановились у главного загона и смотрели сверху на мохнатые спины, тесно прижатые друг к другу.

– Я понимаю, что сейчас здесь самое горячее время. Но после стрижки вам можно будет передохнуть?

Брет усмехнулся:

– Овцы требуют ухода круглый год, поэтому здесь редко остается время на что-то другое. Мы перегоняем их с пастбища на пастбище, сортируем, разделяем, следим за чистотой породы. После стрижки их моют и метят, затем избавляют от внутренних паразитов. Если дождей нет, приходится нарезать кусты и пытаться накормить этих тварей вручную.

Он снял шляпу и вытер пот со лба.

– Овцы – самые неразумные животные на свете. Они отказываются есть что-нибудь, кроме травы со своих пастбищ, и перевести их на подкормку стоит дикого труда. Пока первым не начнет есть вожак, они могут умереть с голода перед полными кормушками!

– Звучит знакомо, – улыбнулась Дженни. – Я помню, каким хитрым и подлым был вожак в Валуне. Требовал особой заботы, как будто понимал, что без него не обойтись.

– Точно! Представляете, если первым через ворота не пустить этого предателя, все они, как куча идиотов, будут стоять в огне среди горящего буша, погибая одна за другой. И ведь спасение всего в нескольких сантиметрах от носа!

– Но вы все равно любите свою работу, да? – спросила Дженни с улыбкой.

Брет смущенно кивнул:

– Большую часть времени. Кроме периода, когда начинается окот и появляются ягнята. Это самое утомительное время. Каждого ягненка нужно поймать, хвосты окольцевать, уши пометить и, если не требуется потомства, охолостить. Это не самая моя любимая работа – особенно отстрел ягнят, которым вороны выклевали глаза.

Дженни вздрогнула, несмотря на жару.

– Я вам не обещал, Дженни, что все здесь будет приятно. Это жизнь, ничего не поделаешь. Мы выводим самых лучших в округе мериносных овец. Все здесь организовано так, чтобы получать высококачественное руно. Ни одна из таких овец не продается на мясо. Когда они перестают давать качественное руно, их используют для получения кожи, сала для свечей, ланолина и клея. Все приносит пользу – ничто не пропадает даром.

Дженни посмотрела на загоны и поля за ними. Ей до сих пор не верилось, что все это принадлежит ей.