Книга В стиле "фьюжн" - Иван Жагель

— Ну что ж, подождем кое-кого еще, кто объяснит тебе, милая девочка, как ты вляпалась.

Он шепнул что-то напарнику и опять уселся на стул, лишая Риту любой возможности вскочить с дивана.

Время тянулось бесконечно медленно. Налетчики по очереди еще побродили по комнатам, роясь в вещах и пытаясь найти что-нибудь интересное для себя. Впрочем, особого рвения они не проявляли, очевидно, полагая, что их заложница даст всю необходимую информацию. Только минут через пятнадцать, показавшихся вечностью, в дверь позвонили. Более молодой из мужчин пошел открывать.

Рита, которая уже передумала все, что можно, не отрывала глаз от входа в комнату. Она ожидала появления по меньшей мере какого-то монстра о трех огнедышащих головах, но вместо этого на пороге возникла кругленькая фигурка Пупко.

Еще до конца не осознав, что все это может означать, она уже поняла, что спасена и что никто ни бить, ни пытать, ни насиловать ее не будет.

— Николай Архипович! — разрыдалась Рита. — Что же вы меня так напугали?! И кто эти люди?!

— Сотрудники службы безопасности нашей страховой компании, — пояснил он.

— Слава богу! Я так рада вас видеть! Так рада! Буквально сегодня мы собирались вам звонить.

— Неужели? — язвительно и не очень дружелюбно пробурчал страховщик.

Честно говоря, он тоже не многое понимал, но употребленное Ритой слово «мы» его обнадежило. Оно, по крайней мере, подтверждало, что она знает, где находится дизайнер.

Глава 27

Чтобы добраться до загородного дома Кисина, Чернову пришлось взять такси. Водитель ему попался чрезвычайно словоохотливый. Всю первую половину пути этот толстенький мужичок с обвислыми моржовыми усами пытался обсуждать вопросы внешней и внутренней политики страны, а вторую — обиженно молчал, оскорбленный нежеланием пассажира поддерживать его треп.

Впрочем, этого демарша таксиста Федор даже не заметил. Он был полностью погружен в свои мысли, поскольку все еще не решил: стоило ли ему затевать нынешнюю операцию с участием Риты и страховщика или нет? Имелось много плюсов и минусов в пользу обоих вариантов.

С одной стороны, отступать уже вроде было некуда. Ситуация зашла так далеко и за ним охотилось так много людей, что не сегодня-завтра он все равно попадет в руки милиции. Или, что еще хуже, его убьют — разве трудно нанять новых, более удачливых киллеров? Тут надо было быть реалистом. Но, с другой стороны, если Федор ошибся в своих расчетах или все пойдет не так, как им запланировано, то в кутузку он попадет именно сегодня, всего через пару часов, что совсем не вдохновляло. Торопиться в таком деле не было никакого смысла.

Впрочем, существовал вариант, когда операцию в любом случае пришлось бы отложить: Чернов собирался встретиться с Кисиным, но при этом обязательно должен был присутствовать Сухоруков. Иначе все задуманное теряло смысл. Федор знал, что обычно по субботам, а сегодня была как раз она, Арнольд с утра появляется в особняке своего шефа.

Однако это надо было уточнить, поэтому, прибыв на место, он попросил водителя такси медленно проехать перед воротами дома.

На дорожке у бассейна стоял знакомый темно-зеленый «БМВ» Сухорукова — солидная машина солидного человека. И это отрезало последний путь к отступлению.

Чернов отпустил такси, сунув обиженному невниманием водителю приличные чаевые — хоть для кого-то этот день должен был оказаться удачным.

Потом он достал мобильный телефон и, сверяясь по бумажке, набрал номер.

— Алло! — раздался в трубке певучий голос старшего оперуполномоченного уголовного розыска майора Павленко.

— Здравствуйте, — поприветствовал его Чернов. — Вы меня узнаете?

Казалось, человека на другом конце провода хватила кондрашка и он не может вымолвить ни слова.

— Это вы?! — наконец вскричал следователь. — Где вы находитесь?! В ваших интересах немедленно явиться на Петровку! Не валяйте дурака!

— Я сейчас стою у ворот загородного дома Кисина. Именно того, где якобы украли статуэтки. Если я вам нужен, приезжайте за мной сюда.

Не давая майору опомниться и что-то возразить, Федор отключился, а затем набрал еще один номер.

Теперь ему ответила Рита.

— Начинаем, — сказал он всего одно слово.

Стоило, конечно, добавить, что он ее целует, желает успеха, но голос его мог предательски дрогнуть и вместо поддержки он только передал бы ей свою тревогу. Спрятав телефон в карман, Чернов улыбнулся маленькой девчушке, проезжавшей мимо на велосипеде и энергично посигналившей ему, посмотрел на голубое небо, где плыли пушистые белоснежные облака, вздохнул всей грудью чистый загородный воздух и направился к воротам.

Рядом с калиткой имелось переговорное устройство и, помедлив немного, он нажал на кнопку вызова. Только где-то через минуту динамик ожил и из него донеслось строгое:

— Кто?!

Из-за треска и краткости вопроса опознать говорившего было трудно, но, скорее всего, трубку взял Кисин.

— Это Чернов! Ваш любимый дизайнер. Я принес вам кучу интересных новостей!

Микрофон надолго отключился. К этому визиту явно не были готовы. Только сейчас Федор подумал, что его вообще могут не пустить и это было бы катастрофой. Такой вариант он даже не рассматривал. Казалось, тишина будет продолжаться вечно. Но вдруг, как выстрел, щелкнула щеколда замка.

Отворив калитку, Чернов не спеша пошел к дому. Он увидел, как зашевелилась в одном из окон на первом этаже занавеска, почувствовал на себе колючие, неприязненные взгляды, и его охватило шальное веселье: умирать, так с музыкой! Теперь он был рад, что взял инициативу в свои руки, а не стал, как мышь, зарываться в нору. Все должно было скоро закончиться. И он обязательно победит!

Звонить у входа в дом ему не пришлось: при его приближении дверь распахнулась. В прихожей стоял Сухоруков — как всегда в костюме и при галстуке. У него было такое лицо, словно он увидел ожившего покойника.

— Ты думал, что меня уже прикончили и закопали где-нибудь в лесу? — усмехнувшись, спросил Чернов и, не дожидаясь ответа, прошел вглубь.

Ему не надо было показывать дорогу. Работая над проектом реконструкции этого дома, он выучил расположение комнат наизусть и сейчас прямиком направился в гостиную. Здесь все было точно так же, как и в его первый приезд — убранные в канун несостоявшегося ремонта вещи заняли свои прежние места. На диване, перед которым должен был повиснуть стеклянный куб с бронзовыми танцовщицами, сидел Кисин. Он был красный как рак, а глаза его сверкали от ярости.

— Вы позволите? — фамильярно спросил Чернов, усаживаясь напротив. Так как его противники продолжали молчать, он, будто бы вспомнив что-то, хлопнул себя по лбу: — Да, кстати, прежде, чем перейти к главному, хотел бы сразу вас предупредить: минут через пятнадцать — двадцать сюда приедет следователь Павленко. Это я к тому, чтобы вы не пытались меня убить — не успеете даже спрятать тело.