Книга Сад Персефоны - Нэн Эскуит

Между нами, по-видимому, пробежал какой-то луч телепатии, потому что я несколько испуганно заметила, что глаза девушки открыты и она уже несколько секунд пристально смотрит на меня. Губы ее зашевелились, она попыталась вымолвить какие-то слова. Я наклонилась к ней.

— Не позволяй дяде Василису… — Она замолчала и снова закрыла глаза.

— Леда, что такое, Леда? Как ты себя чувствуешь?

Она снова впала в забытье, в это странное состояние бессознательности, в которое была погружена до этого. «Не позволяй дяде Василису»… — что? Она не хотела, чтобы он находился в ее спальне? Она как-то боялась его? Но этого никогда не было раньше! Всегда казалось, что она к нему привязана, что она надеется на него, как на своего опекуна и друга.

Я попробовала мысленно снова представить себе эту ужасную сцену. Две охваченные ветром фигуры наверху ступеней, которые вели из «сада Персефоны». Было что-то угрожающее в облике Василиса, в том, как он стоял. Он был невысок, но все же казалось, что он возвышается над Ледой, а она пыталась отступить в сторону. Может быть, именно поэтому она и споткнулась? Вытянутая рука Василиса была на ее плече или руке; сейчас трудно сказать, как именно, но он прикасался к ней. Тогда почему, когда она отшатнулась, он не подхватил ее и не удержал?

Потому что он подтолкнул ее.

Внезапно охваченная ужасом, я встала, будто бы стремясь уйти от страшных мыслей, накативших, как черная волна. Дьявольские мысли, как и те, которые нашептывали мне злобные духи о смерти Леды!

Конечно, это был несчастный случай! Что еще я могла себе представить? Убийство?

Я почти подпрыгнула, так мне захотелось убежать от собственных догадок. Я глубоко вздохнула, заставляя себя остыть, отказываясь думать о том, что однажды употребила в мыслях слово «потребитель», связывая его с Василисом в отношении Леды.

Несомненно, он готов использовать людей, любые обстоятельства для достижения своих собственных целей и планов. Но что он дойдет до криминальных действий, я все же сомневалась! Утром в саду он сказал Леде что-то, что расстроило ее, что-то, что касалось Пола и меня, и она вздрогнула от его слов и отодвинулась, слишком быстро или слишком неосмотрительно, и споткнулась о сломанные стебли, которые лежали поперек ступеней. И вот так она упала.

Тогда почему Василис ее не удержал? И снова внутри у меня зазвучал этот коварный голос, нашептывающий подозрения и сомнения.

Я прикрыла глаза ладонями, стараясь отогнать опасность, которую он внушал, и внезапно вспомнила, как Леда стояла там, обхватив руками голову, будто закрывала уши от слов, которых не могла вынести.

Я посмотрела на кровать, где она лежала, и подумала, на этот раз с ужасом: «Она умрет».

В этот момент дверь спальни открылась, и кто-то показался на пороге. Это был Пол.

Меня охватили радость и облегчение. Я хотела броситься к нему, обнять обеими руками. Он был невредим, он был жив; это было все, что вообще имело значение! Я была готова отдать все — его любовь ко мне, наши надежды на будущее — только за этот свершившийся факт. Он вернулся!

Затем я увидела еще два силуэта, спешно входящие вслед за ним, узнала в высокой фигуре Этьена Мулье, а в той, что пониже, — Рауля. Через несколько минут все прояснилось. Пока Этьен и Рауль тщательно обследовали Леду, Пол увел меня в соседнюю гостиную и рассказал, что произошло. Полет в Афины был рискованным и опасным, но каким-то образом маленький «Хаски» — гоночный самолетик — сумел справиться со штормом, и Полу удалось поднять его на достаточную высоту, чтобы избежать самого сильного ветра. Все время пути он думал о том, как увидеть «Л'Аттик» с Раулем, Этьеном и Элен, которая все еще должна была находиться в Пирее. Если бы ему это удалось, то уговорить Этьена рискнуть и вернуться самолетом назад, на Меленус. По прибытии в аэропорт он по радио связался с яхтой и объяснил ситуацию.

Не потребовалось никаких убеждений, чтобы Этьен и Рауль бросили все и примчались на машине в аэропорт. Элен осталась на яхте с семьей Линар и Селестой Даленваль, которые присоединились к Мулье после того, как навестили своих друзей в Афинах, и возвращение во Францию было временно отложено. Тем временем Этьен договорился, что на следующий день или когда шторм немного стихнет, из Афин прилетит медицинская сестра. Скорость ветра уже уменьшилась, и существовала надежда, что ветер израсходует свои силы в следующие двадцать четыре часа.

— У Леды теперь появился шанс, — сказал Пол. — Под наблюдением Этьена и, конечно, Рауля. — Он поднял мою руку, которую держал в своей, и прикоснулся к ней губами. — Твои молитвы были услышаны и, мои тоже.

Я вздрогнула.

— Если бы ты не вернулся…

— Но я вернулся. Я здесь.

— Ты видел своего отца?

— Я виделся с ним мельком. Должен к нему сейчас спуститься. Похоже, что он очень расстроен всем этим.

— Да. — Я посмотрела на Пола, и мои дикие предположения относительно Василиса растаяли, когда я увидела это сильное, загорелое лицо, твердый и в то же время нежный рот и карие глаза, окруженные густыми темными ресницами. Как я могла вообразить, что Василис мог причинить какой-нибудь вред Леде? Он ведь был отцом Пола! Отцом Алексиса! Он был временами резок, но, конечно, не был злым.

Дверь гостиной открылась, и вошел Этьен. Пол и я оглянулись одновременно.

— Ну, как она? — спросил Пол.

Небольшая морщинка по-прежнему лежала на лбу Этьена, но голос прозвучал достаточно уверенно:

— Нервы спины повреждены. Она не должна двигаться по меньшей мере в течение недели. Затем нам нужно будет как-то доставить ее в больницу, чтобы можно было ее прооперировать.

— В Афинах?

Он покачал головой:

— Я хотел бы доставить ее в Париж, если только это можно устроить. Чтобы она была совершенно неподвижной, нужно одеть ее в гипсовый корсет. Это можно будет сделать в больнице в Афинах. — Морщинка на его лбу стала глубже. — Но как доставить ее туда? Ты говоришь, что ни один самолет, хоть чуть-чуть больше, чем тот, который ты пилотировал сегодня, не сможет приземлиться на острове?

— Сейчас нет, но мы можем отвезти ее по морю.

Лицо Этьена разгладилось.

— Конечно! Это будет и безопаснее, и легче. А потом короткий перелет в Париж! Да, все устроим именно так. Мне нужно проконсультироваться с твоим отцом, если можно.

— Конечно. — Пол открыл дверь. — Ты извинишь нас, Стейси?

Оставшись одна, я подошла к окну и стала смотреть на гнущиеся деревья, на волны, покрытые белой пеной, которые разбивались внизу о берег. Я чувствовала, силы покидают меня. Это была запоздалая реакция на стресс. Самое худшее было позади. Леда в руках знаменитого хирурга — одного из лучших во Франции, и у нее были все шансы поправиться. Пол жив и здоров. Со временем они, возможно, поженятся. А я вернусь в Англию.

Я попыталась вспомнить, как в мгновенном облегчении, которое испытала, снова увидев Пола, я старалась принять все таким, как есть, и не требовать от богов большего, чем они готовы были дать. Я была так погружена в свои мысли, что не слышала, как Рауль вошел в комнату, пока за моей спиной не раздался его голос: