Книга Маскарад повесы - Валери Кинг

Бакленд поклонился хозяйке, и она вышла ему навстречу из-за письменного стола. Ей хотелось, чтобы гость увидел во всем великолепии ее новое темно-зеленое утреннее платье из тончайшего муслина, которое так красиво колыхалось при ходьбе.

Кэт протянула Бакленду руку; он улыбнулся и поднес ее к губам, хотя в его глазах читалось недоумение. «Он согласится! — внезапно решила Кэт. — В конце концов, мы явно симпатизируем друг другу, у нас много общего… Надо будет ему это сказать».

— Спасибо, что приняли мое приглашение, Бакленд. — Она тоже светски улыбнулась и предложила гостю сесть.

— Пожалуйста, называйте меня Джордж, я не могу позволить Джеймсу обойти меня хотя бы в такой малости.

Кэт пожала плечами:

— Что ж, если вы настаиваете, я буду называть вас по имени, но, согласитесь, это довольно странно! Ой, — вдруг спохватилась она, — надеюсь, вы не считаете, что я поступила чересчур смело, пригласив вас к себе?

Он усмехнулся. Интересно, чего она хочет и почему у нее такой взволнованный вид? Нет, решительно непонятно, зачем ей понадобилась эта встреча!

— Такая щепетильность кажется мне излишней, — заметил он, — особенно после того, как вы меня подстрелили, а я продырявил вас рапирой.

Кэт вдруг весело рассмеялась, словно на мгновение вернулась в беззаботное детство — в тот день, когда ей удалось уговорить Кита похитить черничный пирог с подоконника миссис Килкотт.

— Простите, наверное, я сказала глупость! Пожалуй, будет лучше перейти прямо к делу. — Встретившись с собеседником глазами, Кэт почувствовала, как по щекам разливается предательский румянец, и закрыла лицо руками. — О, пожалуйста, не улыбайтесь так!

— Как, моя милая Кэт?

— Вы очень хорошо понимаете, что я имею в виду!

Обхватив себя руками за плечи, она нервно заходила по комнате — от двери к окну и обратно.

— Я и подумать не могла, что разговор будет таким трудным, — пробормотала девушка. — Бакленд, то есть Джордж… Я все как следует обдумала… У меня к вам есть предложение… — Она смущенно замялась, потом резко повернулась к гостю, всплеснула руками и воскликнула: — Была не была, скажу прямо, без экивоков! Вы не хотите на мне жениться?

Бакленд вздрогнул от неожиданности, а потом криво усмехнулся. Все ясно! Должно быть, Кэт узнала, кто он такой на самом деле.

— По выражению вашего лица вижу, что моя идея не пришлась вам по вкусу, — быстро проговорила она. — Но пообещайте, по крайней мере, что выслушаете меня до конца!

— Конечно-конечно, говорите, — улыбнулся он, видя, что его реакция задела ее за живое. — Я заинтригован, если не сказать больше.

Кэт постаралась скрыть разочарование. Разумеется, она надеялась услышать совсем другое, но хорошо уже то, что он не отказался сразу и готов выслушать ее аргументы. Набрав в грудь побольше воздуху, она продолжала:

— Эта замечательная идея не выходит у меня из головы с того дня, когда при весьма драматических обстоятельствах вы объявили о своих правах на Эджкотскую мануфактуру. Как вы знаете, у меня нет приданого, но, увы, этим мои финансовые затруднения не исчерпываются. Дело в том, что Джаспер много играет в карты, пьет, и с некоторых пор его долги стали превышать и нашу ренту, и будущие доходы от продажи зерна. После смерти мамы пять лет назад Джаспера словно подменили, мне пришлось взять все хозяйство на себя. Зато я приобрела огромный опыт в управлении имением, так что наш брак может оказаться просто идеальным!

Бакленд нахмурился.

— Мне не вполне понятен ход ваших мыслей, — проговорил он. — Объясните, почему вы решили, что ваш богатый хозяйственный опыт — залог идеального брака?

У Кэт упало сердце — по его хмурому лицу было видно, что надеяться ей не на что. Она смущенно потупилась, потом, оторвав взгляд от вытертого ковра, взглянула прямо в голубые глаза Бакленда, ставшие вдруг странно непроницаемыми.

— Все дело в вашей мануфактуре, — призналась она. — Я знаю, как работают такие предприятия и что нужно сделать, чтобы они приносили прибыль. Если мы оба возьмемся за дело, фабрика очень скоро начнет приносить доход. Подумайте, скольким крестьянам мы могли бы помочь!

Воображение уже рисовало перед ней эту великолепную картину, и Кэт, вся во власти мечты, совершенно забыла о своем твердом намерении вести себя с Баклендом, как подобает воспитанной барышне. Она плюхнулась в кожаное кресло напротив, скинула туфли и поджала под себя ноги.

— Знаете, мне как-то довелось прочитать про мистера Коука из Норфолка. Вы тоже наверняка о нем слышали. Он постоянно экспериментирует у себя в имении, совершенствуя методы ведения хозяйства. У него здорово получается! Мы могли бы последовать его примеру. Подумайте над моим предложением, Джордж! Объединившись, мы могли бы оказать огромную помощь здешним фермерам. Вы даже не представляете, как им трудно! Ведь три года здесь был неурожай — то из-за нехватки влаги, то из-за ее избытка… — Помедлив несколько мгновений, она смущенно улыбнулась и спросила: — Ну, каков будет ваш ответ? Вы женитесь на мне?

Пока Кэт описывала преимущества их совместной жизни, Бакленд невольно представлял себе золотые пшеничные нивы, волнуемые бесконечными котсуолдскими ветрами. Но разве ему есть дело до этих полей — и до этой женщины, которая, словно школьница, забралась с ногами в кресло напротив? Возбужденно блестя карими глазами, она говорит о мельницах, суконных мануфактурах и прибыли, как ее ровесницы — о романтическом вальсе с милым сердцу поклонником!

Что и говорить, Кэт не похожа на других женщин, но все же она одна из них. Амелия желала заполучить титул, Кэт — суконную мануфактуру, но ни той, ни другой не был нужен он сам…

Бакленд посмотрел на носок своего сапога, который поцарапал утром, садясь на лошадь, и спросил:

— А что же Эшвелл? Вы уже отказались от намерения завладеть его состоянием?

Поглощенная только практической стороной дела, Кэт выпалила:

— Если вы откажетесь от моего предложения, тогда мне, конечно, придется выйти за Эшвелла!

Кровь бросилась Бакленду в лицо. Он тряхнул головой, и идиллическая картина совместной жизни двух тружеников-филантропов, с таким энтузиазмом нарисованная Кэт, мгновенно исчезла.

— Так, значит, теперь вы решили оставить в покое моего друга и обратить свою благосклонность на меня? — еле сдерживая гнев, проговорил Бакленд. Как же он ненавидел и презирал этих расчетливых искательниц выгодной партии, вступавших в брак ради титула, богатого приданого или состояния! — Только не говорите, что причина кроется в моем безмерном обаянии!

Заметив перемену в его настроении, Кэт огорченно откинулась на спинку кресла. Он все-таки разозлился! И почему она решила, что он согласится? Глядя в его рассерженное лицо, Кэт почувствовала, что тоже начинает закипать.

— Разумеется, ваше обаяние здесь ни при чем, — сделав, над собой усилие, сказала она ровным бесстрастным голосом. Бакленд прищурился.