Книга Бал Сатаны - Джеки Коллинз

— Я тебе уже сказал, — произнес он, — я не желаю обсуждать это сегодня. Иди спать.

Дженна метнулась в спальню, а Винсент подошел к окну и стал смотреть на море огней. В роскошном пентхаусе, на верхнем этаже собственного отеля, вместо того чтобы гордиться всем, чего достиг, он кипел от злости.

И все из-за Нандо! Это он привечал в отеле киношные знаменитости, утверждая, что это на пользу бизнесу. И того не поймет, что бизнес зависит от богатых посетителей, азартных игроков, готовых просадить целое состояние. А что такое кинозвезда? Ноль. Пустышка. Они если и ужинают в ресторане, то непременно в долг.

Винсент вернулся в гостиную, нашел пульт и включил телевизор. Как раз начинались новости.

Еще одна полицейская погоня. Еще одно убийство. Еще один захват заложников в Калифорнии — тридцать несчастных заперты в ресторане на Беверли—Хиллз под дулами пистолетов…

Зазвонил телефон. Винсент снял трубку.

— Мистер Касл? Ваша мама просит с ней срочно связаться.

— Спасибо, Марио.

Странно. Обычно Дэни так поздно не звонит. Он набрал номер, гадая, что ей понадобилось. Дэни ответила сразу:

— Винсент, у меня для тебя сюрприз.

— Какой еще сюрприз?

— Ты можешь сейчас ко мне приехать?

— С тобой все в порядке?

— Абсолютно.

— А что тогда? — Он почувствовал раздражение. — До утра подождать нельзя?

— Нет, нельзя.

— Ты уверена?

— Конечно.

— Сейчас буду, — нехотя согласился он и положил трубку.

София вслед за Джанни вошла в «Марбелья-клаб», где его со всех сторон приветствовали улыбками. Красивые женщины посылали ему воздушные поцелуи.

— Ого! Да вы популярны, — заметила София, не отставая от своего благодетеля.

— Да. И все наверняка гадают, кто эта приблудная дворняжка, увязавшаяся за мной.

— Ну извините, — огрызнулась она. — Я, наверное, порчу вашу незапятнанную репутацию?

— Отнюдь.

— Надо бьио мне дома что-нибудь из одежды захватить, — посетовала она. — У вас ничего нельзя позаимствовать?

— Анаис наверняка оставила что-нибудь в номере. Она всегда так делает.

София прошла вслед за ним в номер люкс с окнами на океан. На одной стене красовался большущий плакат с фотографией Анаис. Она стояла спиной к камере, и всей одежды на ней было — сидящие низко на бедрах джинсы в заклепках. Через весь плакат шла надпись: «Черные или белые? Джанни — или просто джинсы?»

София, прищурясь, изучала картинку.

— Должна признать, она жутко красивая, — наконец изрекла она. — Это и есть ваша подружка, так?

— Так.

— Она что, знаменита?

— Она супермодель.

— Я, кажется, видела ее снимки в журналах.

— Ты читаешь журналы? — Он удивился.

— И книги тоже. Я и в школу ходила, только это было в Лас-Вегасе. — Она зевнула — бурные события прошедшего вечера давали о себе знать. — Школа — дерьмо. Я так ничему и не научилась. Мне все время хотелось вырваться оттуда и самой посмотреть мир.

— Посмотрела?

— Ну, должна сказать, сегодня я получила хороший урок. Вообще-то, — усмехнулась она, — я собой горжусь. Выкрутилась я неплохо.

— Прыгнуть из окна — по-твоему, значит «неплохо выкрутиться»?

— Я не выпрыгнула из окна, — уточнила девушка. — Я прыгнула в бассейн.

— София, если бы ты в него не попала, а шлепнулась на асфальт, тебя бы уже не было в живых и мы бы тут с тобой не стояли.

— Но я же попала! Скажите лучше, вы небось влюблены по уши? — Она плюхнулась на диван.

— Довольно прямолинейный вопрос…

— Иными словами — нет?

— Анаис очень непростая женщина, — сказал Джанни и закурил длинную и тонкую кубинскую сигару.

— А сколько ей лет?

— Двадцать пять, — ответил он. — Для модели это уже много. Из-за этого она порой тревожится за свое будущее. Хочет попробовать себя на сцене.

— И давно вы вместе?

— София, к чему эти вопросы? — Он выпустил тонкую струйку дыма.

— Вы же меня расспрашивали в машине. Теперь моя очередь.

— Найди халат в ванной и надень, пока не простудилась. А я пока закажу поесть. После ужина позвоним твоим родителям — может, надумаешь ненадолго съездить домой.

Она смерила его бесцеремонным взглядом.

— Это до того, как я съезжу к вам в Рим, или после?

— Так ты заинтересовалась?

— Смотря что у вас на уме, — осторожно ответила она, стараясь не показать, что заинтригована: перспектива поехать в Рим и стать моделью была заманчивой, что и говорить.

Джанни кивнул на плакат с Анаис:

— Мне нужно свежее лицо для новой рекламы джинсов. Может, ты и подошла бы. Конечно, если поедешь в Рим, сперва нужно будет сделать пробы с моим фотографом. Только он может знать, подходишь ты нам или нет.

— Уау! — с насмешкой воскликнула она. — Иными словами, вы меня открываете!

— Не исключено, — ответил он, не придавая значения ее сарказму. — Если тебя полюбит камера.

— Круто! — объявила девушка. — Здесь меня ничто не держит. Так как? Берете меня в Рим?

— Ты хочешь, чтобы я тебя туда взял?

— А что? Это будет занятное приключение.

— Очень хорошо, София. Вылетаем утром.

— Какая авиакомпания?

— Никакая, милая моя. У меня свой самолет.

— Ах, ну да! Как же без самолета-то?

Наконец машину подогнали. Мэдисон ликовала — разве не она убедила полицию выполнить требования налетчиков? Впрочем, неважно. Главное, что фургон здесь.

— Так, теперь слушайте меня, — объявил главарь. — Снимите со столов скатерти, прорежьте дыры для глаз и накиньте на голову. — Он повернулся к Мэдисон. — Ты поедешь с нами, твой мужик тоже. И ты. — Он ткнул в Натали.

— Оставь ее, — попросила Мэдисон. — Ей нехорошо.

— Плевать. Она поедет с нами, — припечатал тот и выбрал еще троих заложников — молодого официанта-итальянца, женщину с раной на виске и мужчину средних лет. — Когда мы выйдем, вы окружите нас со всех сторон. Кто вздумает дурить — снесу башку. Ясно?

Все кивнули.

— Остальные — живо в угол, мать вашу, и сидеть тихо! Мэдисон взглянула на Кола. Тот неопределенно кивнул, словно говоря: «Делай, что велено». Она стащила со стола скатерть и принялась столовым ножом ковырять в ней дырки для глаз.

— Кошмарный сон! — прошептала Натали. — Как мы отсюда выберемся?