Книга Женщина с зонтиком и перспективами - Валентина Седлова

Газ оказался весьма коварной штукой. Если Толя вкусил его прелестей по полной шкале, то мне досталось ненамного меньше. Вся разница между нами свелась к тому, что Толя сразу же залился слезами и с надрывом закашлял, полностью потеряв ориентацию в пространстве, а я худо-бедно эту возможность сохранила. Оставаться в коридоре было равносильно добровольному пребыванию в газовой камере, поэтому я проскользнула мимо Толи в спальню, где воздух был еще не испорчен.

Так, понятно. Использование баллончика чревато последствиями. Если в первый раз мне досталась небольшая доза, то во второй раз может уже не повезти. А через пару — максимум пять минут Толя придет в себя, и судя по всему, захочет продолжения банкета. Я так поняла, что ему сейчас начхать на последствия, лишь бы излить на меня свою злость. Чем бы его успокоить?

Взгляд мой остановился на штабеле из банок с краской, олифой и прочими маскарадными атрибутами ремонта, заготовленными Толей. Что ж, раз им все равно не суждено быть примененными по назначению, пусть хотя бы послужат в целях моей безопасности.

Я едва закончила обустройство баррикад и ловушек (здорово мешали слезы и невесть откуда взявшиеся сопли; в инструкции к баллончику о таких последствиях для его владельца, между прочим, ни слова не говорилось), как Толины шаги потопали в сторону спальни. Догадался, где я есть. Так, можно начинать обратный отсчет: пять, четыре, три, два, один… Понеслось.

Дверь в спальню я специально оставила чуть-чуть приоткрытой. Старый прикол, известный еще со времен пионерских лагерей, но думаю, Толя от меня такой подлости не ожидал. А я на это и рассчитывала. Едва он распахнул дверь пошире, как ему на голову спикировали две открытые банки с краской: одна оранжевая половая, и одна белая для потолка. Оранжевая банка весомо стукнула его по макушке и растеклась по футболке и штанам, отчего Толя сразу стал похож на заключенного из американских тюрем. Белая же лишь слегка ударилась о плечо, зато брызнула в разные стороны, в том числе в лицо и на волосы. Ошарашенный Толя принялся тереть глаза и вытирать физиономию. Получалось это у него неважно: Толя стал похож на клоуна-неудачника, хреново наложившего грим. Я не могла отказать себе в удовольствии зловредно похихикать над его кардинально преображенной внешностью. «А я похож на новый „Икарус“, а у меня такая же улыбка»…

Кое-как разлепив глаза и высказав в мой адрес все, что думает, Толя решительно и неотвратимо двинулся вглубь спальни. Настала пора воспользоваться очередной заградительной полосой. Ее роль превосходно сыграла олифа, которую я щедро плеснула под ноги Толе. Не думаю, что она отличается какими-то особыми скользящими свойствами, но выбирать не приходилось. Да и Толя, послушный мальчик, сделал именно то, что я от него ожидала: со всей дури хлопнулся задницей о пол, да так, что у него там явственно что-то хрустнуло. Вот и говорите после этого, что попа — мягкое место. Впрочем, может Толя — уникум, и задница у него исполняет роль головы, поэтому такая твердая?

Вдоволь поразмыслить на эту тему я не успела, поскольку после использования краски с олифой, пришлось применять экстренные меры спасения. То есть швыряться в Толю всем, что подвернется под руку. Подвернулись рулоны обоев (их лучше кидать как копье, сильно толкая в противоположный конец, а то сильно закручиваются и теряют скорость), мелкие банки с непонятным содержимым, пачки с сухими смесями и старые глиняные горшки, невесть как оказавшиеся в спальне. Разозленный Толя быстро сообразил, что теперь у него тоже появились метательные снаряды, и довольно ловко принялся перебрасывать все это богатство обратно в меня. Пару раз даже задел, гад. Что ж, на физкультуре с метанием у меня всегда были проблемы, ничего не попишешь. Поздно пить боржоми.

Честно говоря, даже не знаю, как долго продолжалась наша перестрелка. Но руки у меня ощутимо устали, и как мне этого не хотелось, но пришлось вновь задуматься о применении баллончика. Плохо было то, что Толя перекрывал мне единственный вариант отхода из комнаты, а опять делить с ним наркоманскую радость от парфюма «Черемуха МВД» очень не хотелось. Так и задохнуться недолго. Вот если бы попасть в Толю чем-нибудь тяжелым, чтобы он секунд на пять отключился… Мне бы хватило. Но увы: коварный Толя явно решил отомстить мне за все свои промахи и даже пошел в атаку, буквально ползком отвоевывая все новые и новые подступы к моей баррикаде. А отступать некуда: позади даже не Москва, а просто окно, сигать из которого я точно не собираюсь. Что же придумать?

С отчаяния в голову пришла совершенно безумная мысль поджечь что-нибудь и прицельно кинуть в Толю. Но черт побери, идея аутодафе всегда казалась мне омерзительной. Опять же вместе с Толей может загореться и квартира, а тут еще столько горючих веществ понабросано, что нет никакой гарантии, что мне удастся уйти отсюда целой и невредимой. Я же говорю — совершенно безумная мысль.

— Слушай, а оно того стоит? Вдруг никакого клада нет, а ты за просто так пластаешься? — решила я кинуть пробный камень. Лучше уж плохие переговоры, чем хорошая драка.

— Ты меня не проведешь. Я знаю, что клад есть, и он по праву принадлежит мне, — прорычал Толя. М-да, может, зря я его краской облила? Совсем разобиделся человек, шуток не понимает.

— Но видишь ли в чем фишка: ты знаешь только половину головоломки, а я ее всю целиком. И без моих знаний все твои усилия мыльного пузыря не стоят.

— Врешь. Твой дед рассказал мне все. Ты бы видела, в каком состоянии он был, когда проболтался о кладе! — истерично прошипел Толя и запустил в мою сторону рулоном. Я увернулась, перехватила снаряд и метнула его обратно. Кажется, удачно.

— Ну, не забывай, я-то как раз все видела, ты к нему ненамного раньше меня приехал. И дед, когда в себя пришел, понял, что он натворил, поэтому предупредил меня и дал вторую часть ключа, которой нет у тебя.

— И что он тебе сказал? Ну же, говори! Говори, сучка! — от нескрываемого нетерпения голос Толи визжал как неразведенная пила, а сам он даже забыл бросить в меня только что прилетевшую к нему банку с лаком.

— Сейчас, только вот бигуди наверчу и расскажу. Ты за кого меня держишь, дорогой? И даже если я тебе открою этот секрет, у тебя все равно ничего не выйдет. Извини, такие загадки может решать только человек с уровнем интеллекта выше, чем у автобуса (тут я вспомнила, как сама, зная все, так и не смогла докопаться до разгадки дедушкиного тайника, но Толе об этом знать совсем не обязательно).

— Хватит меня оскорблять! Ты специально решила меня подразнить, да? Нету никакой второй части головоломки, ты все придумала!

— Если ты знаешь все, то почему же до сих пор на бобах? Где же клад?

Толя замолчал, признавая тем самым силу моих доводов. Поскольку про бомбометание пока было забыто, я рискнула выглянуть из-за укрытия. Человек сидел и думал. Работа его мысли была столь напряженной, что от непривычного напряжения Толино лицо шло пятнами, а на скулах ходили желваки. Интересно, краску из волос хотя бы теоретически смыть можно? Или придется под Котовского стричься? Одежду-то точно менять придется, в такой боевой раскраске ему прямая дорога либо в цирк, либо в психушку.