Книга Леонид обязательно умрет - Дмитрий Липскеров

Имея к другу истинное сопереживание, Паничкин, конечно же, хотел способствовать облегчению родительских страданий, уговорил несчастную чету передать младенца в руки государственного презрения, объясняя, что в квартирных условиях содержать такое дитя невозможно, мучительно как для супругов, так и для отпрыска. Конечно, про отпрыска и его мучения Паничкин привел неправду — имбецилам все по фигу, но ложь была во спасение ситуации.

Несчастные родители согласились, прося лишь для обиженного дитя, если возможно, комфорта, обещая за присмотр небольшие дивиденды.

Благотворитель Паничкин распорядился, чтобы новенькому определили отдельный бокс, но каково было удивление психиатра, когда оказалось, что все боксы заняты.

— Что, так много идиотов рождается? — поинтересовался он у завхоза Берегиводы.

— Больше, чем вы думаете, — ответил тот.

— Решите вопрос, — распорядился главный психиатр. — Мне надо!

— Решим, — легко согласился завхоз, мысленно списав буйную Ирочку на безымянное кладбище.

Проходя мимо бокса № 19, Берегивода попытался припомнить, что хранится в нем, запертом на суровые замки. Попытался заглянуть в окошко, но оно было столь грязным, что разглядеть сквозь него что-либо оказалось невозможным.

Завхоз попытался выяснить, сколько лет не функционирует дефицитный бокс и где ключи от него, но никто об этих вопросах толком не ведал.

Берегиводу такое положение вещей раздражало, он велел созвать слесарей и вскрыть замки. Какого же было его изумление, когда после двухчасовой работы дверь наконец отворили, а в таинственном боксе № 19 обнаружился голый мальчик лет семи, патлатый, как туземец, но с абсолютно чистыми и ясными глазами.

В бокс дали больше света и обозрели на стене огромную плакатную надпись, произведенную, надо полагать, фекалиями: Е = mc2 .

В ТОТ же час на место происшествия был вызван психиатр Паничкин, который, вглядевшись в открывшуюся сюрреалистическую картину, что-то припоминал скрипуче, а потом тихим голосом задал вопрос:

— А кого тогда на саночках везли?

— На каких саночках? — попросил уточнить Берегивода.

— На саночках с кашей.

Завхоз было решил, что и Паничкину вскоре потребуется отдельный бокс, но психиатр оказался крепок на потрясения. Просто сказал всем:

— Будем разбираться.

Вернувшись в свой кабинет, лекарь человеческой психики задал себе два принципиальных вопроса — как выжил в течение шести лет человек без пищи и откуда появилась на стене эта сакраментальная формула, произведенная известным аутистом А. Эйнштейном?

В своих вопросах Паничкин обнаружил и ответы.

Человек не может жить без пищи, а следовательно, кто-то тайно питал крикуна. Надо с этим разобраться… Крикун, развиваясь столь неправильно в замкнутом пространстве, вполне мог быть ущербен в основном, за счет которого развилась пространственная гениальность. Вот он и повторил открытие нобелевского лауреата-аутиста. Хотя здесь тоже могла иметь место фальсификация!..

Паничкин решительно встал из-за стола и произнес вслух:

— Надо допросить персонал! С пристрастием!

«С пристрастием» вызвало у психиатра легкое волнение. Доктор помнил клятву Гиппократа, хотя временами считал, что ее необходимо отменить и забыть. При современной политической ситуации психиатрия является не только врачебной отраслью, но и эффективным оружием как наступательным, так и оборонительным!

Паничкин срочным образом вызвал к себе завхоза Берегиводу и вменил ему в обязанность провести самое тщательное расследование возникшей ситуации.

— Уже произвел! — устало отозвался завхоз.

— И что?

— Мистика.

— Говорите яснее! — прибавил голоса психиатр, испугавшись слова «мистика», будто ему на картах нагадали скорую смерть.

— Куда яснее! Доступа в бокс ни у кого не имелось, замки приросли проржавелым железом!.. Если вы помните, я следователем когда-то был!

И впрямь, вспомнил Паничкин, в личном деле завхоза имелась коротенькая запись: с 1935 по 1967 — следователь.

«А чего он расследовал? — занервничал главный врач. — Почему из следователей в завхозы? Где он следователем служил?»

Паничкин по-новому посмотрел на своего подчиненного и нашел на лице Берегиводы прищуренные глаза с цепким выражением.

А казачок-то засланный, внезапно понял.

— Как же он без пищи шесть лет? Нонсенс!

— Я и говорю — мистика! — отозвался завхоз. — Хотите — необъяснимый науке феномен!

От этого предположения Берегиводы во внутренностях Паничкина тотчас полегчало. Понятие «феномен» никого ни к чему не обязывало. Феномен можно изучать десятилетиями, и никто от тебя разъяснений не потребует! И себе самому разъяснять ничего не надо. Не очень-то Паничкин и любопытен в свои годы. Повидал всякого, на пять жизней хватит!.. По боку феномен!..

— Конечно, феномен! — радостно воскликнул главврач. — Пусть пока в том же боксе и проживает!

— По мне что, — согласился Берегивода. — Мне не жалко!..

Значит, буйная Ирочка, решил завхоз, возвращаясь в стационар. Надо предупредить медбратьев, чтобы забыли на недельку про необходимость кормить умалишенную девчонку. Ведь не случится же второго феномена! Саночки всегда наготове… А пока протеже главного пусть поживет с обществом! Уж этому кретину все равно! Овощ!..

Целых десять дней Паничкин старался не вспоминать об обитателе бокса №19, но не получилось. Образ мальчишки выворачивал ему мозги, мешая ночами спать, а днем лишая аппетита.

Психиатр даже не решился поделиться произошедшим со своей женой, так тщательно его подсознание старалось похоронить в скоплении нейронов этот мистический феномен.

На одиннадцатый день, собравшись с духом, Паничкин все же вошел в бокс №19.

На его лице, по всей видимости от расшатанных нервов, было столько презрительного, такими щелками состроены глаза, что семилетний Леонид Павлович Северцев не выдержал и произнес отчетливо:

— Дебил!

Психиатр аж в коленях согнулся от неожиданности. Счел нужным в одно мгновение убедить себя в слуховой галлюцинации, но ему разъяснили еще более сочно.

— Идиот! Олигофрен, смешанный с дауном, обезображенный свинячьей физиономией!

Здесь в обруганном существе Паничкина организовалась спасительная злоба. Как это его, выдающегося советского психиатра, да такими словами! И еще какой-то мальчишка-мозгляк!.. Главврач злобы на лице не выказал, а наоборот, состроил отрешенную профессиональную улыбку.

— Вы, молодой человек, постарайтесь вести себя спокойно, — выставил перед собой указательный палец, дабы сфокусировать на нем пациента. — Или вас определят в буйное отделение, а там всякие препараты… Очень болезненно!.. Спокойненько!..