Книга Вкус "лимона" - Леонид Головня

– Ох, дорогой! Нормальная она. Фантазирует немного. Тебе – главное, дело сделать. Подыграй женщине. Потом разберешься. Не зарежет она тебя. Как приняла за кого-то, так и разберется.

Ашот похихикал и отключился.

Коля задрал рукав, нашел маленький шрамик, которого ранее не замечал. Тут он вспомнил Таллин. Были соревнования. Была девушка, занимающаяся художественной гимнастикой, она выступала с лентой. Была вечеринка по окончании. Был большой загул… Не вспоминались подробности.

Коля посидел в задумчивости, встал, спустился на улицу, сел в машину и поехал по адресу на розовом бланке.

Лучшие, по словам Ашота, бесплатные квартиры находились в высотном мрачноватом доме-блоке из бурого кирпича. Доме, в котором проживала полюбившая его, оказывается, особа. Единственный угловой подъезд освещался изнутри. Пропустив перед собой старушку в коляске, которую везла служанка, Коля вошел и оказался перед лицом «Мадам», мулатки в спелом возрасте. Она продемонстрировала Коле три типа улыбки.

– Могу вам чем-нибудь помочь? – спросила мулатка с дежурной улыбкой.

– Мне в квартиру девять «эф».

Услышав номер, улыбка женщины осветилась интимным интересом.

– Вы…

– Николай.

Улыбка дополнилась участливым энтузиазмом, давая понять, что он здесь – фигура известная и желанная. Мулатка поднялась, вышла из-за стола и проводила Колю в коридор.

– Второй лифтовый блок, пожалуйста. Девятый этаж. Там – вторая дверь. Не спутайте. Вас ждут. Что же вы так долго?..

Мадам не договорила. Коля поблагодарил и направился к лифту. Дверь с буквой «f» была приоткрыта в полутемное помещение.

– Можно? – спросил Коля.

Никто не ответил. Он перешагнул порог.

Сзади на него обрушилось теплое, душистое и живое. Тяжестью повисло на шее.

– Не говори ничего. Я ни о чем спрашивать не буду, – услышал он горячий шепот. – Молчи и иди!

С Кларой на загривке Коля прошел вперед. Социальная квартира – мечта любой одинокой личности. У входа, на возвышении, – кухонька-бар со стойкой и столом, далее гостиная с выходом на балкон. Широкая раздвижная дверь вела в светлую спальню с дверкой в ванную. В гостиной был накрыт стол, щедро сервированный грузинским великолепием.

– Вспомнил? – спросила сияющая Клара и соскочила на пол.

Она была в длинном красном халате с разрезами по бокам до пояса, копна вороных с отливом волос разбросана по плечам. Девушка, выступавшая с лентой, в Колиных мыслях никак с таким образом не корреспондировалась.

– Вспомнил, – бодро соврал Коля, всматриваясь в Кларино лицо.

– Я – сейчас! – Она метнулась в кухоньку.

Коля прошел к распахнутой двери балкона. В тишине, в синей дали, блестела стрела Вашингтонского обелиска, отсвечивал купол Ассамблеи, и среди зелени где-то притих Белый дом. Праздник закончился, парад отшумел, оркестры отгремели, речи отговорили. Везде воцарилась тишина. От ежедневного потока машин не осталось и следа. Освободившееся шоссейное полотно удивлялось собственной легкости и доступности для большой скорости. Редкие авто летели со свистом. Полиция демонстрировала благородное понимание и не набрасывалась на нарушителей на хайвее. На ближайшей улице, где прошли общественные мероприятия, валялись кучи пластиковых пакетов и сдувшихся воздушных шариков, куски бумажных украшений и флажков. Никто пока убирать мусор не собирался.

Клара зажгла свечи.

– Хозяйничай! – указала она на стол. – Открой «Киндзмараули». За ним черт-те куда приходится ездить. Я сегодня выпью. Составил список своих примет? Будем сверять.

Коля оценил ее «раздевающим» взглядом и сказал, ожидая увидеть приятное его существу женское смущение:

– Ты сказала, что не по этому делу.

– Пуганулся! Не по этому, точно. Но не с тобой! Я тебя всю жизнь ждала. Ночами стонала. Наливай вино! Баранина с перцем готова.

Она добежала до плиты, открыла духовку, и комнату заполнил запах шпигованной запеченной баранины.

Отяжелев от обильной еды, Коля отвлекся на телевизор и через некоторое время обнаружил, что сидит за столом один. Он поднялся и увидел ее на кровати. Клара лежала, отвернувшись к стене. Коля подошел, сел рядом и так закачался на матрасе – глаза забегали по сторонам.

– Что за черт?!

– Матрас с водой. Не видел никогда? – сказала она тихо, не оборачиваясь.

– Слышал, но не пробовал, – ответил он игриво и услышал ее всхлип.

– Ты что?

– Чувствую, ты не вспомнил меня! – произнесла она с обидой, но вышло вполне кокетливо.

Напившийся и наевшийся Коля перестал далее мучиться сомнениями и разбираться в прошлом. Он ощутил былую прыть любителя поживиться обстоятельствами, «безвозмездно» плывущими в руки. Он наклонился над Кларой, откинул волосы над ее ухом.

– Как не вспомнил! – фальшиво возмутился он. – Где тут родинка? О! Нет родинки!

– Как – нет?! – обернулась Клара испуганно. – Вчера была.

– Вчера была, а сегодня сплыла. Давай на другой стороне посмотрим. – Он повернул ее голову к себе, поднял волосы. – Вот! Она у тебя переносная.

– Что ты выдумываешь?

Она рванулась было к зеркалу. Коля удержал ее за талию и вернул в объятия.

– Потом выясним!

Шутка дошла. Клара обхватила Колю за шею и принялась поспешно целовать.

– Всю жизнь тебя ждала, – повторила она. – Теперь нэ отпущу!

Покачиваясь «на волнах» матраса, Коля прикрыл глаза, пытаясь настроить себя на романтическую волну. Не получалось. Желудок работал на полную мощность, забирая все силы у томного мозга.

Клара приподнялась, взглянула на Колю и положила руку на его бедро с внутренней стороны. Его как током прошило. Все в организме зашевелилось и всколыхнулось теплой энергией.

– Что ты сделала?

– Вот она, основная примета! – сказала довольная Клара. – Я ее случайно в Таллине обнаружила. Ты расплакался тогда. Я никогда мужских слез не видела. Испугалась. Думала, я что-то по неопытности натворила. Не помнишь?

За окном блеснули вспышки фейерверка и загремели раскаты артиллерийского орудия. День независимости завершался.

– Иди сюда! – скомандовала она.

Коля неуклюже зашевелился, балансируя на матрасе, стягивая одежду. Она распахнула халат, вылезла из рукавов и накрыла Колино лицо упругой грудью. Клара оказалась безответно словоохотливой. Шепотом приказывала, требовала что-то не всегда понятное, обижалась на Колину неуклюжесть, настаивала, чтобы он не шевелился и не торопился.

– Я – готова! – вдруг прошептала она.

Клара вцепилась в его плечо, отпрянула, вернулась назад, ударилась скулой о его висок и вскрикнула так, что у Коли в ухе долго держалось эхо.