Книга Хранилище - Бентли Литтл

К концу 60-х ему уже принадлежала региональная сеть магазинов, предлагающих товары по низким ценам, и он вступил в ряды техасских миллионеров, сколотивших состояние своими собственными руками. Конкуренты жаловались на его жесткие методы — подкуп, запугивание, незаконный бизнес, — однако никаких доказательств у них не было, и дальше разговоров дело не пошло.

Взяв пример с Сэма Уолтона и его «Уол-Марта»[28], Кинг начал открывать большие современные магазины в небольших городах, в которых до этого были только свои маленькие рынки. Он избегал города, где уже был «Уол-Март» или универмаг какой-нибудь другой крупной общенациональной сети, действуя только там, где ему приходилось иметь дело лишь с конкуренцией местных мелких предпринимателей. Он оглушал неискушенных провинциалов самыми современными товарами и современными модными моделями, которые до того были доступны им только через торговлю по каталогам.

И они покупали в его «Хранилищах».

В какой-то момент в два последующих десятилетия Кинг исчез из поля зрения. С годами он вел все более уединенный образ жизни; число пресс-конференций, которые раньше предваряли открытие каждого нового «Хранилища», сократилось сначала до четырех, затем до двух, наконец до одной в год.

Бывшие сотрудники «Хранилища» жаловались, что это не столько рабочее место, сколько культ, рассказывали о странных испытаниях, которые приходилось проходить соискателям работы, о причудливых ритуалах, обязательных для всех стажеров, говорили о том, что за любую попытку обнародовать неблаговидную информацию немедленно следует жесткое наказание. Сам Кинг оставался в тени, не отвечая на все эти заявления. Официально компании так и не было предъявлено никаких обвинений, а многие из тех, кто выступал с критикой «Хранилища», были публично обесчещены или же бесследно исчезли, и после первой краткой вспышки никто из новых сотрудников уже не предъявлял никаких жалоб.

В середине 80-х центральное правление «Хранилища» перебралось из нескольких неказистых зданий в Эль-Пасо в огромный черный двадцатиэтажный небоскреб в Далласе, прозванный «Черной башней» как друзьями, так и недоброжелателями. И тем не менее по-прежнему не было попыток расширить сферу деятельности «Хранилища», распространив ее на крупные города и городские конгломераты.

По слухам, личная жизнь Кинга была таинственной и эксцентричной — якобы он жил в полном одиночестве в бетонном бункере в пустыне, опасаясь воздействия ультрафиолетовых лучей, усилившегося вследствие уменьшения озонового слоя, дыша только специально отфильтрованным воздухом, — что не только окружило его мистической аурой, но и привлекло к нему внимание широкой публики, с неослабным интересом следящей за богатыми эксцентриками в духе Говарда Хьюза. На Уолл-стрит поговаривали, что Кинг сознательно ведет себя так, чтобы создать имя своей компании и распространить ее деятельность на другие сферы, однако он продолжал медленно продвигаться по стране, по-прежнему открывая новые магазины только в маленьких городах.

И вот теперь «Хранилище» пришло в Джунипер.

Оторвавшись от экрана, Билл протер глаза. Статьи, в основном из финансовых изданий, были посвящены болтикам и винтикам бизнеса, в них не делался упор на разоблачения руководства компании, и поэтому негативного материала про Ньюмена Кинга и «Хранилище» практически не было. И все же прочитанного между строк Биллу хватило, чтобы не на шутку встревожиться.

Зазвонил телефон, и он снял трубку.

— Алло?

Это был Бен.

— Магазин Ричардсона сожгли, — сказал редактор газеты.

— Что?

— Я только что был на месте, делал фотографии. Пожарные еще работают там. Дождь им помогает, но пиломатериалы были накрыты и остались сухими, поэтому вспыхнули как спички.

— А…

— Ричардсон погиб. Не успел выбраться из горящего здания.

— Господи…

— Когда его нашли и вынесли из пожара, все уже было кончено.

— Что стало причиной возгорания? — спросил Билл. — Пожарные это установили?

Бен ничего не ответил.

— Молния? — с надеждой спросил Билл, хотя за весь день он ни разу не слышал раскатов грома и не видел вспышек молний.

Бен ответил не сразу.

— Нет, — наконец сказал он, и в его голосе прозвучали интонации, которые совсем не понравились Биллу. — Поджог.

— Оно наступает, — пробормотал Билл, расхаживая взад и вперед перед кроватью.

Джинни оторвалась от журнала.

— Ты это о чем?

— Ты сама прекрасно понимаешь, черт побери. «Хранилище». Конкуренты уходят сами. Или их сжигают. — Билл посмотрел на жену. — Тебе это не кажется подозрительным?

— Не кричи на меня.

— Я на тебя не кричу!

Однако Билл сам понимал, что кричит на жену. Он вымещал на ней свои чувства, хотя ничего не имел против нее самой. Ему было страшно. До сих пор он испытывал тревогу, злость, беспокойство, однако только физическое присутствие почерневших, дымящихся развалин заставило его осознать в полной мере, что «Хранилище» несет смерть и разрушения.

«Хранилище»?

Билл поймал себя на том, что думает о «Хранилище» как о едином организме, чудовище-монолите, но ведь это было не так, правда? На самом деле это была корпорация, сеть предприятий розничной торговли, разбросанных по всей стране, в которых работают местные жители.

Нет, это сложная организация, выполняющая желания и прихоти Ньюмена Кинга.

Вот как обстоит все на самом деле.

Но почему? Какой смысл во всем этом? Какова цель?

Ответа на этот вопрос у Билла не было.

Подумав немного, он открыл дверь и вышел из спальни в коридор.

— Саманта!

Джинни поспешно выскочила следом за ним.

— Что ты делаешь?

— Саманта! — Толкнув дверь, Билл шагнул в комнату дочери.

Дочь, судя по всему, спала. Сонная, она уселась в кровати.

— В чем дело?

— Ты больше не будешь работать в «Хранилище».

Это полностью ее разбудило.

— Я не могу…

— …работать в «Хранилище», — закончил за нее отец.

— Но я там работаю.

— Боюсь, больше не работаешь.

— Мне восемнадцать лет, — заявила Саманта. — Ты не можешь указывать мне, как жить.

— До тех пор пока ты живешь в моем доме, я буду это делать.

— Тогда я уйду из твоего дома!

Джинни шагнула между ними.

— Угомонитесь! — сказала она. — Давайте не будем ставить ультиматумы и загонять друг друга в угол. Всем нужно успокоиться.