Книга Сумерки вампиров. Мифы и правда о вампиризме - Павел Горьковский

Социальная жизнь 60 — 70-х, богатых на экономические рецессии, региональные конфликты, теракты левацких группировок, студенческие волнения и скандалы вокруг опасных новых сект, нашла довольно неожиданное отражение в жанре кинематографических ужасов — вампирам пришлось потесниться, освобождая дорогу новым монстрам — воплощениям зла в чистом виде. Сюжетные коллизии приобретали все больший масштаб: теперь демоны вселялись в добропорядочных граждан, как в фильме «Экзорсист» (1973), или же сам сатана стремился воплотиться на земле, перечеркнув возможность второго пришествия, как в культовой работе Романа Полански «Ребенок Розмари», снятой в 1968 году, и кинотрилогии «Омен» — «Предзнаменование» (1976), «Дэмьен» (1978), «Последняя схватка» (1981). Фильмы этого периода буквально пропитаны безнадежностью и бессилием. Их создатели каждым кадром подчеркивают: даже если человек способен взять верх над демоническими силами, эта победа будет тактической и никоим образом не изменит глобального соотношения сил, в котором торжество мирового зла уже предрешено.

Новая эстетическая концепция превратила вампиров в рядовых бойцов большой и разношерстной армии вселенского зла, соответственно переместила акценты зрительского и читательского интереса к их личности. Теперь зрителю предлагалось выяснить — может ли вампир существовать в современности («Dracula A.D. 1972», 1972), чем вампиры отличаются от людей и на каких принципах возможно сосуществование с ними. Постепенно выяснялось, какова физиология вампиров («Голод», 1983), сколько их, откуда они взялись и по каким правилам живут («Дракула Брема Стокера», 1992; «Интервью с вампиром», 1994). Ответы не были формальными — каждый новый фильм превращал вампира во все более и более социализированное существо, вызывавшее уже не отвращение, страх или протестное желание подражать «дурному примеру», но сожаление и сочувствие.

Статистическое исследование, предпринятое в 1978 году, насчитало около шести тысяч фильмов о вампирах[123]. И число их множилось в геометрической прогрессии — в каждой стране мира вампира из Трансильвании стали адаптировать к собственным реалиям, обогащая местными этническими и фольклорными чертами. Как когда-то в США, где комиксы с участием вампиров давно превратились в самостоятельный субжанр, вампиры начали завоевывать не только экраны Японии и Кореи, став полноправными героями знаменитых фильмов-ужасов, но и проникли на рисунки из традиционных манга и аниме. Показательный пример — японская адаптация американских комиксов Марва Вулфмэна, основанных на классическом романе Брема Стокера, фильм-аниме под названием «Yami по Teio: Kyuuketsuki Dracula» — «Вампир Дракула, император Тьмы» вышел на экраны в 1980 году. Страны, стряхнувшие коммунистические режимы, а вместе с ними и рамки реализма, установленные для искусства, тоже спешили создать собственных вампиров. Вампиры оказались весьма удачными персонажами для компьютерных игр и в большом числе расплодились в виртуальной реальности, создав сложные иерархии социальных взаимоотношений, варьирующиеся от уровня к уровню, основа которых — соотношения магических возможностей. Новым вампирам незачем было ночами выбираться из гробов, ломая ногти о каменистую почву, — они являлись продуктом синтеза кибертехнологий и древней мистики и могли победно шествовать по планете и не оглядываться назад.

На стыке тысячелетий границы между различными видами искусств стали совершенной условностью — персонажи книг, комиксов, компьютерных игр, телесериалов, анимационных картин и большого, широкоформатного кино свободно смешивались в эффектные межжанровые формы. Так, новаторский по меркам 1998 года кинопроект «Блейд» был снят по мотивам одноименной серии комиксов. Жанровое сочетание вампирской мистики с элементами киберпанка собрало неплохую кассу — 70 миллионов долларов в США, еще 45 в других странах, и это при собственном бюджете фильма в 40 миллионов. Фильм заслужил внимание критики тем, что ознаменовал начало массовой эпохи «кибервампиров» и всяческих искусственно созданных гибридов вампиров с людьми. Но вскоре источниками сценарных идей для кинематографистов стали не только комиксы, но и компьютерные игры, постепенно и сами фильмы превратились в парад спецэффектов, служащий промоушеном компьютерных игр.

Даже внешне вампиры эпохи миллениума сильно изменились — теперь им было мало бессмертия, они начали стремительно молодеть. Если вампир из книжной классики принимает облик мужчины обычного для Европе XIX века брачного возраста — от 27 до 35 лет, — то образцовый киновампир образца тридцатых годов XX века был «не стар, но мудр» — ему слегка за сорок. В этой благодатной для вечной жизни возрастной поре элегантные кровопийцы оставались вплоть до середины 60-х, когда на экраны выплеснулся бесчисленный поток низкопробных подделок, эксплуатирующих эротический потенциал темы вампиризма. Создателям вампирской эротики помимо женщин-вампиров — вечно юных и прекрасных — требовались и мужчины с достойным телом, и вампирам пришлось скинуть десяток лет, а заодно расстаться с душными смокингами и громоздкими плащами.

С появлением домашней видеотехники экраны агрессивно завоевывает жанр фильмов ужасов и сериалов для студентов и подростков: в середине 80-х появляется культовый «Кошмар на улице Вязов», за ними следует волна подражаний разного художественного качества — производители кинохоррора наконец-то в полной мере оценили коммерческий потенциал подростковой аудитории.

Процесс пошел по нарастающей: фильм «Голод» в большой мере обязан успехом участию музыкального кумира молодежи Дэвида Боуи. С пришествием в мир подростков компьютеров основная аудитория почитателей жанра хоррора и мистики оконательно изменилась — теперь среди них преобладали молодые люди и подростки. Вернуть вампиру классический облик было уже непосильной задачей — «Дракула Брема Стокера» оказался чем-то вроде музейного экспоната, антиквариата, способного вызвать вздох восхищения или волну ностальгических чувств, которые легко забылись после появления картины «Интервью с вампиром». Именно этот фильм впервые представил зрителям возможность сопереживать судьбе юного вампира — не то ребенка, не то подростка.

Уже в конце 90-х на телевизионных экранах вампиры стали полноправными, хотя и эпизодическими героями молодежных мистических сериалов — таких как «Секретные материалы», «Байки из склепа», но смогли отпраздновать триумф, воцарившись на первых ролях, когда начался показ сериала «Баффи — истребительница вампиров».

На этом плодородном культурологическом грунте взрос и формализовался фэндом[124], который можно условно определить как «поклонники вампиров». Хотя это менее сплоченная группа, чем «готы» или почитатели жанра аниме или романов Толкиена, у них тоже есть собственные традиции, канонические тексты, сюжетно-ролевые игры и обширнейший фан-фикшен и фан-арт. Производители охотно поддерживают «вампироманов» — выпускаются не только компьютерные игры и книги, но и сопутствующие товары — футболки и школьные аксессуары с изображениями полюбившихся персонажей, костюмы для ролевых игр, специализированные издания, огромное количество вставных челюстей с клыками, цветных линз, париков и шелковых плащей. Производители модных шарнирных кукол из Кореи и Японии предлагают поклонникам вампиров особые молды вампиров с соответствующим гардеробом и аксессуарами в виде гробов и миниатюрных летучих мышей.