Книга Голубая искра - Ирина Лазарева

Вздохнув, Лиза стала жарить гренки, хоть на это у нее соображения хватило. К счастью, скоро подоспела Дуся, и дело пошло веселее.

У ворот кто-то позвонил. Кто бы это мог быть в такую рань, удивилась Дуся и пошла открывать. Лиза, высунув кончик языка и шмыгая носом, шинковала лук.

– Иди уж, опять по твою душу, – сообщила Дуся. – Рогозин заявился. Не сидится на месте следаку.

Рогозин сидел в гостиной в кресле, положив ногу на ногу, пальцами барабанил по подлокотнику. Увидев Лизу, указал ей на другое кресло, стоящее напротив, – ему непременно надо было видеть собеседника перед собой, как в следственном кабинете.

– Доброе утро, – с легким сарказмом приветствовала Лиза Рогозина: не мешало бы ему сначала поздороваться.

Тот намек не понял, сразу взял казенный тон:

– Елизавета Петровна, вы должны мне рассказать, почему за вами охотилась целая преступная группа, чего они от вас добивались, какие условия выдвигали при похищении.

– Вы меня поражаете, Виктор Дмитриевич, мы с Арсением подробно осветили причину похищения недавно в вашем кабинете. – Лиза отвечала в том же ключе, сохраняя гордую осанку.

– Чудесно, Лиза! Я чрезвычайно доволен нашим последним общением. – Теперь Рогозин начал ерничать. – И все-таки я уверен, что вы скрываете что-то важное. Вы уверяли меня, что открытие Крымова осталось для вас тайной. Так ли это?

– Безусловно, Виктор Дмитриевич. Крымов сделал самостоятельные выводы в мое отсутствие. Позже он отказался посвящать меня в свое открытие для моей же безопасности, как он выразился.

– Какая трогательная забота! Мне жаль старика, но неужели он был настолько наивным? Не понимал, что вас в любом случае не оставят в покое?

– Он был неискушенным человеком. – Лиза потянулась за салфеткой, промокнула повлажневшие глаза. – Бедный Иван Васильевич! Как выяснилось, он даже в собственном доме был окружен врагами.

– Позвольте и мне салфетку. Бедный, бедный Иван Васильевич! – Рогозин поднялся. – Что ж, Лиза, кого я искренне жалею, так это вас. Вы понимаете, о чем я. Подумайте, посоветуйтесь с женихом. – Арсений как раз вошел в залу и остановился за спиной у Лизы. Я ни секунды не верю в ваше неведение. Скорее всего, вы все отлично знаете. Вам было бы выгоднее передать ваши записи в государственные структуры. Уверяю, таким образом вы избавите себя от риска. Еще раз прошу все взвесить и сообщить мне о своем решении.

Арсений и Лиза молча проводили Рогозина глазами. Лиза не шелохнулась, ее жених также не проявил должной учтивости. Следователь покинул усадьбу без провожатых.

Лиза запрокинула голову, на лице ее было страдальческое выражение. Арсений склонился поцеловать девушку.

Уже сидя за накрытым столом, приступая к завтраку, он спросил:

– Мы будем рассматривать его предложение?

Лиза болезненно перекосилась:

– Сеня, дай мне время. Во всяком случае, эту проблему я буду обсуждать не с рядовым следователем.

Неделю спустя Лиза и Арсений выходили из торгового центра, нагруженные покупками. На них оборачивались, многие узнавали. Лиза стала знаменитостью: историю о чудесной находке колокола опубликовали не только местные, но и столичные газеты. Телеканалы передавали репортажи с места события, Лизу снимали на фото– и телекамеры. Ни одна криминальная история не имела такого резонанса; огласку она получила благодаря невероятной развязке, когда православный колокол указал местонахождение похищенной девушки. Несмотря на то что еще не всплыла подоплека всех преступлений, начавшихся с убийства Крымова, Лизе уже звонили отовсюду, писали в почту, приглашали на работу в престижные организации. Рядом с именем Лизы все чаще упоминалось имя Арсения Кравцова. Работодатели были не прочь заполучить сразу двух ярких талантливых ученых, поэтому Арсений с Лизой что ни день рассматривали очередное выгодное предложение.

Рагдай вернулся домой, пока выходил только в сад или подолгу лежал у камина, положив голову Лизе на колени. Чтобы не обидеть Ская, пришлось пускать в дом и его, только одетый в толстую шубу самоед не любил долго оставаться в натопленном помещении, он уходил в холл и ложился на холодную плитку у двери.

Элла Леонидовна готовилась к свадьбе сына, составляла список гостей, рассылала приглашения. По настоянию врачующихся дед Черенок также получил приглашение на свадьбу. Бедный старик потерял покой и сон, приходил к Дусе, показывал старомодный костюм, извлеченный из нафталина, советовался, как одеться.

Сама Дуся приготовила для себя строгое платье, которое не помешало бы выполнять ее обязанности. Она не собиралась отказываться от места, хоть и являлась родной тетей невесты.

– Это моя работа, – говорила она. – Так к этому и относитесь.

Элла Леонидовна сделала над собой усилие и забыта слово «прислуга». К тому же было совершенно не ясно, где после свадьбы будут жить молодые, уедут ли в Москву или останутся в Вольшанках. Сейчас они ни о чем не могли думать, кроме предстоящей свадьбы, после чего намеревались ехать в свадебное путешествие за границу.

У Эллы Леонидовны было много причин для волнения – годами налаженная жизнь пришла к повороту. Что будет дальше, никто не знал…

Лиза и Арсений набили покупками багажник, сели в машину и поехали домой.

Лес вдоль автострады стоял весь белый, укутанный толстым слоем свежего нетронутого снега. Лиза смотрела в окно и думала: недаром люди, живущие близко к природе, сочиняют сказки, предания, легенды. Глядя на проплывающие мимо волшебные пейзажи, невольно поверишь, что где-то в чаще бродит старец Савелий, наведывается по ночам в деревни, заглядывает к землякам в окна. А кто-то по вечерам слышит тихое стройное пение со стороны разрушенного храма.

Рогозин сказал, храм будут восстанавливать, история с колоколом привлекла к проблеме внимание общественности и правительства. Дай-то Бог! Может, и на умирающие деревушки обратят внимание…

С их машиной поравнялся грузовик, посигналил. В окно высунулась веселая физиономия водителя Гены. Он помахал рукой, предлагая остановиться.

– Что ему надо? Холодно ведь, – поежился Арсений. – Ладно, скажу заодно, чтобы к нам не заезжал. И так всего полно.

Машины встали на обочине. Лиза вышла, кутаясь в новую шубу, подаренную Арсением.

– Приветствую! – Геннадий спрыгнул с подножки. – Тебя-то, Елизавета, мне и надо. Остановил вас, не мог утерпеть. Я тут о тебе кое-что узнал, Лиза. Может, оно тебе и не особо важно, но все ж дай, думаю, скажу. Старик мой тебя по телевизору видел в связи с нашумевшей историей. Он ее близко к сердцу принял, сам-то острюхинский, помнишь, я тебе говорил?

– Помню, Гена, – кивнула Лиза.

– Так вот, помимо всего прочего шибко он твоей личностью заинтересовался, стал выспрашивать кто такая, откуда. Я и скажи, что мать твоя тоже родом из Острюхина. Он сразу: Лида Колыванова! Тут я фамилию вспомнил, ты мне ее называла. Подтвердил, что не ошибся батя. Он маму твою хорошо знал и всю семью Колывановых. Ты, оказывается, здорово на свою бабку похожа. Батя ударился в воспоминания, рассказывал много. Я прямо заслушался. А он вдруг возьми и скажи: