Книга Кощеевы земли - Александр Самсонов

Девушка протерла побаливающие после вспышки глаза и удивленно ахнула. Густой таежный лес исчез, холмистая, покрытая редким кустарником местность тянулась до горизонта. Сама Маша, держа за загривок испуганного боксера, сидела на мягкой траве, покрывающей вершину невысокой гряды, очень похожей на ту, что совсем недавно пыталась изучить их экспедиция. Внизу, среди яркой зелени, желтой извилистой полосой пролегала дорога, терявшаяся среди холмов. Вдали под лучами закатного солнца виднелось что-то похожее на крепость.

«Здравствуй, мир Гипербореи!» — Слова сами вырвались из уст. Маша решительно встала и, потрепав по загривку прильнувшего к ноге Адмирала, двинулась вниз по склону к виднеющейся вдали дороге.

«ХАЛАТНОСТЬ ИЛИ БЕЗОТВЕТСТВЕННОСТЬ? Очередное ЧП в карельских лесах. Группа энтузиастов решила провести исследования в так называемом эмском треугольнике. В результате несколько человек заблудились в тайге. Не имея ни опыта, ни нормального снаряжения, они затерялись в малонаселенных местах. МЧС организовало поиски пропавших, но пока результатов нет. Прокуратурой города возбуждено уголовное дело по данному факту. Обвинение предъявлено руководителю экспедиции гражданину А.» (из местной прессы).

Как Наста поняла, что с дочерью случилась беда, не знал никто. Просто воскресным вечером она закрылась в своем доме и, отложив все дела, занялась сильным даже по деревенским меркам колдовством. Ламбушка встревожено затихла в ожидании чего-то страшного и неотвратимого. Аким было сунулся к ней во двор, но почти сразу вылетел обратно на пыльную улицу и, бормоча под нос ругательства, поплелся к себе.

В ночь округа содрогалась от носившихся в воздухе заклинаний и ворожбы. Мелкая лесная нечисть забилась по норам и пыталась даже не дышать. Водяной с деревенского озера, забрав всех русалок, по мелким протокам уплыл на дальние ламбы. Старая кикимора, из-за своей древности обычно лежащая неподвижной корягой в болоте у Черных Камней, пробудилась от долгой спячки и выползла на пригорок у дороги. У шатавшихся по округе охотников, бомжей и других любителей прогулок на природе возникло стойкое желание бросить все и как можно быстрее бежать подальше, куда глаза глядят.

С наступлением ночи к дому Насты подошла невесть откуда появившаяся старушка. Она смело прошла во двор и уверенно постучала в закрытую дверь.

— Наста, впусти меня, — потребовала пришедшая и произнесла мелодичную фразу на древнем языке.

Дверь распахнулась, старушка шустро заскочила внутрь. Почти сразу же, громко впечатавшись во вздрогнувший от удара косяк, створка захлопнулась.

В большой комнате на первом этаже, возле заставленного горящими свечами и различными магическими предметами круглого стола, согнувшись, сидела Наста и, завывая, пела Песнь Отчаяния. Это древнее мощнейшее заклинание относилось к числу запрещенных даже в кругу самых сильных магов и колдунов. Активизируясь, оно забирало жизни всех, кто имел хоть малейшее отношенное к судьбе того, кому посвящалась эта песнь.

— Не делай этого, Наста! — перекрывая голос отчаявшейся ведьмы, заорала старуха. — Не делай этого, и я помогу тебе, клянусь праматерью всего сущего!

Ведьма осеклась на высокой ноте, бросила бешеный взгляд на пришедшую, постепенно в ее глазах разгорелся огонек узнавания, и она тяжело сползла на пол. Старушка взмахом руки погасила свечи и суетливо Начала приводить в чувство лежащую на полу хозяйку.

— Ты, Наста, не должна сейчас предпринимать ничего. — Удобно разместившись на мягком стуле и прихлебывая крепкий ароматный чай, старуха объясняла пришедшей в себя ведьме. — Жива твоя Мария, ведомо мне это. Но сейчас любое твое чародейство принесет ей больше вреда, чем пользы. На длинной горе неведомый колдун вызвал чудовище, дочь твоя изничтожила его, но, не зная до конца всего ритуала, она попала в ловушку другого мира и самой ей оттуда не вернуться. И не надо бежать и искать ее, все равно тебе туда дороги нет, ты суть от сути нашего мира, и в другие миры путь тебе заказан по-любому.

— Но Машенька туда попала, — убитым голосом возразила мать.

— Вспомни, кто ее отец, — едко проговорила старуха. — Григорйй по происхождению додол. Не кривись, ты об этом знала и именно по этой причине зачала от него детей, а не за его красивые разноцветные глазки. Вроде б и невозможно такое, но в его жилах текла и Кощеева кровь, и она тоже, видимо, передалась твоей дочери. Ты, самая сильная колдунья на заонежских землях, неужели ничего не чувствовала? У тебя две дочери, всего две! Где ж твоя знаменитая проницательность? Ты не задумалась, почему Кощей торопил с посвящением Марии на Вальпургиеву ночь, почему три цвета рун легли на ее тело? Ведь даже у тебя только два. Судьба твоей старшей предрешена, и никто не в состоянии вмешаться в предначертанное. И ты знаешь об этом, но стараешься изменить будущее. Неужели ты не понимаешь, что это бесполезно?

Под словами старухи Наста съежилась и даже не пыталась оправдываться. Сидящая перед ней мудрая женщина права, права на сто процентов! Но то отчаяние, что навалилось на нее, когда она ощутила, как прервалась связь между ней и ее ребенком, затмило всю ее рассудочность. Чувствуя особую судьбу старшей дочери, ведьма беспокоилась за нее. Младшая, Даша, почти все время находилась на Подворье под неусыпным присмотром боярыни и ее помощниц, но Мария уже давно вышла из возраста, когда деревня и дом в райцентре казались огромным и необъятным миром. И вот оно случилось — над старшей дочерью нависла беда, а она, ее мать, помочь не может ей, пусть даже считается самой могущественной заонежской ведьмой.

— Тебе винить никого не надо, это судьба, от которой никому никуда не деться. Главное — в другом суметь воспользоваться тем, что эта судьба предоставляет, — продолжала старуха, — и если ты сделала все, что должна была сделать, беспокойству места быть не должно. Насколько мне известно, ты успела передать ожерелье, обряд посвящения Хозяин тоже провел именно когда было нужно. Теперь все в руках самой девушки, и, вмешиваясь, ты можешь ей навредить сильнее, чем любой враг. Ты, как мать, сейчас можешь только одно — ждать и верить в ее судьбу. Я прошу тебя, ничего не предпринимай, пока не увидишь Машу. А дочь ты увидишь — я тебе обещаю. И вообще займись другим делом, если хочешь помочь ей.

— Каким? — тихим голосом спросила Наста, внимательно слушавшая свою гостью. — Я не могу вмешиваться в судьбу дочери, но должна помочь. Не понимаю.

— Отчаяние затмило тебе глаза, — едко усмехнулась старуха, показав на мгновение крупные кривые клыки, — ты хочешь мести всем подряд. А надо конкретным лицам, которые с непонятной настойчивостью лезут в наши дела, преследуют нас и даже пытаются сгубить. Подумай, почему Маша оказалась б такой ситуации, что ей пришлось попасть в другой мир, почему на нее пытались напасть, и не один раз, почему линия судеб близких тебе людей в последнее время запетляла как испуганный заяц и стала отличной от той, что можно было увидеть еще совсем недавно? Подумай, что стоит за всем этим, но сама ничего не предпринимай, а только разберись, и мы с тобой еще встретимся.

Старуха допила чай и, погрозив Насте пальцем, вы шла из дома. Женщина, казалось, не заметила этого осталась сидеть за столом, погруженная б размышления. К тому, что она услышала, следовало отнестись со всей серьезностью — ведь Баба-яга ничего не говорит без двоякого смысла. И все же лучик надежды мягко коснулся истерзанной переживаниями души.