Книга Плач Абалона - Джейн Уэлч

Тапвелл вырвался вперед, а Тудвал по-прежнему держался рядом с сестрой, ревниво охраняя ее и следя, что бы никто не мог с нею заговорить. Принцесса посмотрела в сторону Халя, тот ответил галантным кивком и был уверен, что Кимбелин залилась румянцем. Ну, чуть-чуть.

На плечо ему легла рука – это Кеовульф, наклонившись вперед, одарил товарища одним из своих обычных взглядов. Не то чтобы неодобрительным – рыцарь не был склонен открыто проявлять неодобрение, но по меньшей мере предупреждающим.

– Чего тебе надо? – недовольно спросил Халь.

– Ничего, – мягко ответил Кеовульф. – Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

– Да я просто смотрю. Нельзя же…

– Тапвелл был прав, – перебил его Кеовульф с холодной улыбкой на губах. – Ты слишком давно не был дома. К тому же просто смотреть невозможно.

– Возможно! Я ничего не сделал, даже ничего не сказал.

– Гм, – с сомнением отозвался Кеовульф, – раз смотришь, значит думаешь. А она знает, что ты думаешь. Она не только принцесса, но еще и женщина. Помнишь, как под Фароной ты оскорбил жену купца? С принцессами-то еще посложнее бывает. Даже если на время забыть о Брид, принцесса Кимбелин невеста короля Рэвика. Так что не суй голову в петлю.

– Я просто смотрел на нее, – уперся Халь. – И кто сказал, что ей это оскорбительно? Может, я ей, наоборот, нравлюсь.

– Полагаешь, принцесса Кимбелин, невеста короля Бельбидии, будет развлекаться мыслями о мелком дворянине без земли и богатств? Не смеши меня.

– А почему бы и нет? – вспыхнул Халь, потом добавил уже спокойнее: – Разве я не хорош собой в рыцарской амуниции и на прекрасной лошади? – Он задрал голову и озорно ухмыльнулся.

Кеовульф рассмеялся.

– Держу пари, – объявил Халь со всей серьезностью, – что добьюсь от нее благосклонного взгляда. Ставлю свою лошадь. Сам знаешь, она славно вышколена и хорошо держится в ближнем бою. Ставлю!

Хохот Кеовульфа огласил всю округу.

– Хорошо, что это просто шутка, – сказал он. Халь улыбнулся, однако переубеждать друга не стал.

Он терпеть не мог, когда над ним смеялись – хоть Тудвал, хоть Тапвелл, хоть даже сам Кеовульф. И собирался всем доказать, что способен завоевать милость принцессы Кимбелин. Да, поклялся Халь, до конца пути он получит от нее в знак приязни желтую шелковую ленту с вытканным на ней кеолотианским медведем! Единственная сложность вырвать принцессу из-под неусыпной опеки брата.

Эта идея так захватила Халя, что он принялся мечтать дальше. В конце концов, король Рэвик еще не заполучил принцессу. Она может по собственной воле отказаться выходить за него замуж, если найдет себе кого-нибудь получше. Подумать только какое у нее приданое! А как богата Кеолотия! Одни рубиновые копи чего стоят. Ему достанутся земли, титулы! Власть!

Впрочем, тут же Халь скривился. Принцесса вовсе не столь красива, как Брид. Чуть полновата, без неуемной живости в глазах, лицо больно уж идеальное. Сказать по чести, Кимбелин напоминала статуэтку из слоновой кости.

Но из-за Брид люди над ним насмехались!.. Халь прожег взглядом спину Тапвелла. Если жениться на жрице, не получишь ни титулов, ни земель, ни приданого. А вот за принцессами, за той же Кимбелин, приданое дают о-го-го какое. Несомненно, ради своей дочери Дагонет сделает все, что угодно, и земли подарит, стоит только попросить. Вот это будет жизнь!

И кто его за язык тянул делать Брид предложение? Ошибки молодости, одно слово. Женитьба на ней лишь ухудшила бы его положение в обществе. И так-то плохо, а когда в конечном счете брат умрет и Спар станет бароном Торра-Альты… Представить только – подчиняться Спару! О чем он раньше думал? У Кимбелин одно платье стоит целого состояния.

Почувствовав укол совести, Халь недовольно взглянул на Кеовульфа – конечно, это он виноват. Потом рассмеялся: вот так нелепость! Что толку мечтать о приданом и титулах и о том, как унаследуешь долю в богатствах короля Дагонета? Конечно, от одной мысли о рубинах по спине бегут мурашки, но принцесса Кимбелин пока что не проявила к нему и самой малой доли любезности. И все же она прекрасна. Брид никогда ничего не узнает. Приятно будет завоевать принцессу даже лишь затем, чтобы доказать свою способность это сделать.

Дорога тянулась на северо-запад через равнину, по крытую болотами. Тут и там к самой обочине подбиралась, прячась в камышах, предательская трясина. Пахло сыростью. Халь решил, что так рано покидать двор Дагонета было все же неразумно. Правда, дождь на время перестал, и все же, по его мнению, хмурая погода не подходила для Кимбелин и ее фрейлин. Отряд двигался медленно, то и дело приходилось ждать, пока люди в очередной раз вытащат то одну, то другую повозку, застрявшую в грязи. Принцессу же, казалось, вовсе не волновал резкий северный ветер она откинула капюшон плаща и дала ветру играть своими серебристыми волосами. Халь невольно вздрогнул. Кимбелин сняла колпачок с кречета, сидевшего у нее на руке, и птица, взмахнув изогнутыми крыльями, с резким криком устремилась в небо.

Размышления Халя прервал голос лорда Тапвелла:

– Скачки. Надо устроить скачки.

– Надо ли? – негромко сказал Халю Кеовульф. – Ты только погляди вокруг. Куда он скакать-то собирается? По такой грязи лошадям придется тяжело.

– Что же? Никто не осмелится принять мой вызов? – Овиссиец, снявший шляпу с пером, чтобы не помялась, указал на Халя концом хлыста.

– Не подождать ли до более подходящего места? – дипломатично предложил Кеовульф.

– Ха! Все знают, что нет труса больше, чем наемник, – произнес Тапвелл, – и вот вы еще раз это доказываете.

Халь оскорбился за товарища, но сам Кеовульф лишь ответил с улыбкой:

– Милый друг, мне нет нужды что-либо доказывать таким, как вы.

– Принимаю вызов, – объявил Тудвал. – Я с двумя людьми против вас и двоих бельбидийцев. Что скажете, Ренауд? – обратился он к принцу со всей возможной фамильярностью. – Увидим ли мы, на что годится конь члена королевского дома?

– Мать Великая, – выдохнул Халь.

– Не смей ввязываться, – предупредил его Кеовульф. – Всякому видно, что это нелепость.

– И не подумаю! – Халь постарался сделать вид, будто возмущен самой идеей скачек, но на самом деле причина у него была другая. Он очень сомневался, что Тайна обойдет великолепного коня Тудвала. Лучше пусть все считают, что он победил бы, если бы стал участвовать. Плохо, если они увидят, что гнедая кобыла, хоть и красива, вынослива и выучена брыкаться, бегает довольно медленно.

– Видите тот бугор у леса с необычным камнем на вершине? – указал Тапвелл. – Что скажете, господа? Расстояние хорошее.

Все посмотрели туда. Путь к бугру лежал через лощину, заросшую камышом и, стало быть, очень сырую, а потом проходил через рощу. В конце концов тропа, превратившись в тонкую ниточку, поднималась на пологий холм, увенчанный камнем, похожим на наковальню.