Книга Избранник Газового космоса - Максим Хорсун

Гвардейцы развернулись затылок в затылок.

«Требуха – это, надо полагать, скафандр, – перевел я для себя. – А серпы – те зазубренные штуковины, которыми асуры с “Аравинды” рубили канаты монгольфьера…»

Очередь в гардеробную, где «добровольцев» переодевали в скафандры, двигалась медленно. А мы с посвященным были в самом хвосте. Шекар заметил нас, приблизился. Сложил ладони домиком, поклонился.

– А вы, достопочтенные, можете возвращаться к себе, отдыхать, – сказал он. – Мы сами справимся.

Мироход опять встряхнуло. Шекар приложился затылком о переборку, зашипел:

– Мразь Изначальная…

– Мы благодарны тебе за заботу, достопочтенный Шекар, – откликнулся Даорак, – но помочь братьям – наш долг.

Я не был уверен, что немолодому и толстому посвященному стоит лезть в это дело, но промолчал.

– Будь по-вашему, – буркнул десятник и кинулся устранять затор, образовавшийся в голове очереди.

У дверей гардеробной к нам присоединились Рахул с Камалом.

– Предлагаю страховать друг дружку, достопочтенные, – сказал салар.

Никто возражать не собирался.

Рахул и Камал облачились первыми. Асур, обслуживающий гардеробную, распахнул дверь. Никакого шлюза на мироходе не было, так как разницы между забортным давлением и тем, что внутри, не существовало. Вот еще одно доказательство если не искусственности газового космоса, то, по крайней мере, его невероятной феноменальности. Ведь должен существовать механизм, стравливающий избыток давления за пределы «черепа Брахмы», иначе здесь давно воцарился бы ад.

В распахнутую дверь ворвался холодный колючий ветер и гул штормов. Наши напарники сняли со стойки устрашающего вида серпы и перешагнули порог. Дверь захлопнулась.

Пришел наш с Даораком черед надевать «требуху». Мне было не впервой забираться в скафандр в невесомости. Правда, полужесткий «Кречет-МК-О» – это не то же самое, что здешний «водолазный» спецкостюм. Но при известной сноровке и в него можно было вползти. В результате куда более тучный Даорак справился быстрее. Меня же два асура заталкивали в «требуху» минут десять, зубоскаля без всякой почтительности. Я пыхтел, обливался потом, но не огрызался. Оказалось, что у спецкостюмов асуров есть существенное преимущество – на толстые резиновые бахилы надевались металлические башмаки с магнитными подошвами.

Почувствовав, наконец, палубу под ногами, я дождался, пока помощники затянут с десяток болтов, соединяющих шлем с кольцевым воротником. Для дыхания в нижней части шлема был специальный клапан. Зачем нужны кислородные баллоны, если кислорода полно и за бортом? Кроме того, клапан позволял разговаривать с напарниками. А внешние звуки проникали в шлем через остроумно устроенные слуховые трубки.

– Готовы, достопочтенные? – спросил асур-помощник. – Пошли!

Мы с Даораком взяли серпы и вышли наружу. За дверью оказалась огороженная поручнями площадка – небольшая, только-только уместиться двоим. С площадки вниз на подвесной киль вела металлическая лесенка. Спускаться по ней в условиях невесомости было бы легче легкого, но и площадка, и лесенка, и киль, и гондола, и даже часть несущей оболочки была залеплена кошмарной слизистой массой, которая влажно пульсировала и содрогалась, надо думать, в предвкушении удовольствия от совокупления с виманой.

Щуполов, размерами многократно превосходивший тех особей, которых мы видели перед посадкой на «Каши», почти заслонил своей тушей всевидящий Глаз. Лишь через относительно тонкую перепонку, соединяющую голову и щупальца колоссального моллюска, пробивалось сияние, являя древовидное ветвление кровеносных сосудов. Чтобы осветить место схватки с щуполовом, асуры включили мощные прожекторы. Электрический свет дробился в пластах слизи, покрывающей мантийную полость щуполова, и казалось, что стоишь под стеной, покрытой блестящей металлизированной тканью.

Перебирая руками перекладины лесенки, я спустился на внешнюю палубу, где уже вовсю работали серпами асуры. Ошметки рыхлой желеобразной плоти моллюска скользили по настилу, плавали в воздухе, брызгали фонтаны черной жидкости – вероятно, крови щуполова, – но в однообразном пульсирующем ритме чудовищной биомассы сбоя не наблюдалось. Похоже, щуполов не чувствовал боли.

Цокая магнитными подошвами, к нам подскочил невысокий асур и заорал голосом десятника Шекара:

– Вы двое – живо туда! Рубите у основания щупалец!

Я проследил за его рукой и увидел, что несколько асуров умудрились закрепить в мантии моллюска якоря-кошки и теперь лезли по канатам к темно-бурой массе, из которой торчали толстые, словно пароходные трубы, щупальца.

Я посмотрел на живую стену – содрогающуюся, сочащуюся отвратительной слизью. Лезть мне на нее не хотелось. Конечно, прикасаться голыми руками не придется, но все равно мерзко. И запах… Черт знает, чем вонял исполинский моллюск. Никаких ассоциаций. Но даже если щуполов пах дорогим парфюмом, в таких количествах и духи будут смердеть хуже навозной кучи.

Видя мою нерешительность, Шекар сунул мне в руки канат, скомандовал:

– Лезь!

Ладно, мне не трудно. Перехватываясь одной рукой, я полез, вернее – поплыл вверх. Даорак последовал за мной по соседнему канату. Молодец, старикан, не струсил. А ведь мог бы отсидеться в мироходе. Правда, неизвестно, где сейчас безопаснее – внутри гондолы или снаружи. А может, вовсе не в смелости посвященного дело, а в том, что ему не хочется терять меня из виду? Я ведь – последний Избранник под Зраком. Меня следует беречь. И скорее всего, достопочтенный Даорак кинулся «очищать палубу от посторонних предметов» не из-за врожденной героичности натуры, а именно потому, что в случае катастрофы спасти Избранника снаружи будет легче, чем внутри. Допустим – подобрать самолетом вроде того, что отбуксировал обледенелый монгольфьер на «Аравинду»…

Вблизи мантия щуполова выглядела еще отвратительней. В толстом слое полупрозрачной слизи копошились мириады паразитов вроде тех, что облепливают оболочки мироходов. Прямо передо мною возвышалась пульсирующая колонна щупальца. Не скрою, я с удовольствием всадил зазубренное лезвие серпа в густое желе моллюсковой плоти. А потом еще раз и еще. Ощущение было, будто рубишься с холодцом. В этой проклятой невесомости серп ничего не весил, и после каждого богатырского удара приходилось напрягать все мышцы, чтобы вернуться в исходное положение. Хорошо, что канат был закреплен прочно, иначе болтаться бы мне стариковской мошонкой – без всякого толку. Удивительно, что асуры умудрились заякорить канаты в этаком киселе. Видимо, в этих делах у них большой опыт. Не впервые же щуполов напал на мироход.

Даже могучий, омоложенный воскрешением организм Сандро Урии имел свой порог выносливости. Тем более что за желеобразными внешними покровами щуполова скрывались твердые, как стальные тросы, мышечные волокна. Рубить их было сущим мучением. Я задыхался от вони, пот заливал мне глаза, а вытереть невозможно. Все чаще я просто отдыхал, паря среди ошметков плоти и громадных пузырей темно-синей крови чудовища. Когда зрение прояснялось, я с изумленным бешенством обнаруживал, что усилия мои и товарищей пропадали даром. Не обращая внимания на наши комариные укусы, щуполов по-прежнему сладострастно обнимал «Каши», содрогаясь от воистину небесного наслаждения…