Книга Волки Аракана. Книга 3. Пираты Марокко - Юрий Волошин

– С чего ты взял, что я руми? – в недоумении спросил Пьер.

– Это все в караване знали, руми. Трудно притворяться так долго и неумело. Ох!

– Ладно, а что тут-то произошло? Можешь рассказать?

– Проклятые туареги, синие люди! Он подъехали, мы думали, что возьмут обычную плату за проход по своей земле, а они побили нас, караван захватили и умчались в пустыню…

Он замолчал, видимо, слабея. Руки непроизвольно прижимали под накидкой вылезавшие наружу внутренности.

Пьер отвернулся и подошел ко второму раненому. Тот уже лежал без сознания. Повязка с головы свалилась, обнажив рубленую рану на лбу. Кровь уже едва сочилась, но человек еще дышал. Мухи роились вокруг, и Пьер прикрыл рану повязкой. Потом он принес воды, промыл рану, и человек застонал, открыл глаза и безумным взглядом обвел все вокруг. Он явно ничего не соображал, и Пьер не стал его расспрашивать. Он лишь перетащил раненого в тень от кладки колодца, напоил и оставил, направившись к первому.

Тот лежал тихо и умиротворенно, устремив неподвижные уже глаза в белесое небо пустыни.

Пьер прикрыл мертвые глаза, оглянулся кругом. Арман приближался на осле, издали кричал, спрашивая о случившемся.

– Все, Арман! Остались мы одни! Туареги ограбили караван и ушли в пустыню. С нами один раненый, а другой уже умер.

Арман сполз с осла, тот поспешил к колодцу с водой и припал жадными губами к прохладной влаге, которую перед этим Пьер вылил в каменное корыто. Сидя на камнях, Арман устремил взгляд в одну точку. Мыслей в голове не было. Он был оглушен, подавлен, полностью лишился воли и стремления выжить. Это Пьер видел по его отрешенному взгляду и молчанию.

– Арман, что с тобой? – спросил Пьер, с тревогой глядя на друга. Тот махнул рукой и опустил голову еще ниже, потом сказал в отчаянии:

– Теперь нам конец! Сколько времени мучились, чтобы дойти до такого! А стоило ли? Я больше не могу!

– Вставай, Арман! Попей воды, и все пройдет. Нельзя так распускать себя. Мы у колодца, воды нам хватит, а там может появиться еще караван или берберы, на худой конец. Не отчаивайся, умоляю тебя. Встряхнись, друг !

– Нет, Пьер. Все кончено. Я не хочу больше бороться с этой проклятой пустыней. Не трогай меня…

Пьер подошел ближе и с силой, на какую только оказался способен, отвесил другу оплеуху. Тот охнул и повалился на землю, глянул в недоумении на Пьера.

– Ты что? Что с тобой? За что?

– За безволие! За нежелание жить! Жизнь нам Богом дана, и Бог ее у нас и возьмет, когда сочтет это необходимым! Вставай, иначе получишь еще! Ишь ты, как распустил сопли! Разводи огонь и готовь пищу, пока я займусь раненым и трупами. Быстро!

Арман неожиданно проворно встал, даже отряхнулся и молча стал делать указанное, с опаской поглядывая на Пьера.

Раненый немного оправился и смог даже говорить, хотя и не очень внятно. От него Пьер ничего нового не узнал. Разобрать его бормотание было не так-то просто.

Уже стемнело, вокруг слышались тявкающие голоса шакалов, которые почуяли поживу, и Пьер содрогнулся, представив, что и они могли быть ее частью.

Он стащил трупы в ложбинку шагах в ста от колодца и стал забрасывать ее камнями. Работа двигалась медленно, а голод говорил о себе звучным бурчанием в животе.

Пьер вернулся к колодцу, где ужин уже был почти готов, напился свежей воды, принес попить раненому, собрал валявшиеся вокруг накидки и другие тряпки для сооружения постелей. Вокруг колодца имелись стенки для защиты от ветра, но крыша над ними давно сгнила и развеялась ветрами.

– После ужина пойдем и вместе засыплем могилу, – сказал Пьер, не глядя на Армана. Тот промолчал, но было видно, что он согласен.

Костерок бездымно мерцал в ночной темноте, ослик щипал траву вокруг колодца. В кустах шуршали не то ночные птицы, не то какие-то мелкие хищники, но Пьер не обращал на это внимания. Он уже привык к звукам пустыни.

Он вяло думал о сложившемся невеселом положении, но ничего путного придумать ему не удавалось. Он не знал ни дороги, ни даже направления, которого стоило бы держаться. Единственная надежда на раненого, если тот сможет им помочь.

– Пьер, что нам делать теперь? – спросил Арман как-то неуверенно и с опаской.

– Еще не знаю. Завтра будем отдыхать и осматриваться. Надо восстановить силы, а уж потом думать о будущем.

Они растянули невысоко от земли накидку, брошенную кем-то, и получилось что-то вроде полога, который хоть малость мог защитить от ночного холода. Собрали в кустарнике сухого хвороста и поддерживали слабый огонь, пока сон не навалился на них усталой тяжестью.

Под утро их разбудил визг и гвалт шакалов. Друзья вскочили и в предрассветной мгле увидели на могиле целую свору этих разбойников. Они пытались добраться до трупов и яростно работали лапами, отбрасывая мелкие камни и песок.

Путники тихо подкрались и метнули в них по тут же подобранному камню. Звери мгновенно разбежались, лая и визжа, и лишь один вертелся на месте, получив чувствительный удар. Пьер подскочил и саблей почти отсек ему голову. Дрыгнув пару раз ногами, шакал затих.

– Вот так мы с другом Гарданом как-то тоже убили шакала, но тогда у нас были мушкеты, – молвил Пьер, вспоминая совершенные в юности подвиги.

– Вот зверье проклятое! – выругался Арман, наваливая на могилу большой камень. – Это же они нам покоя не дадут, Пьер?

– Это далеко не самое страшное, Арман. Это вполне можно пережить.

Солнце быстро поднималось над горизонтом. Пьер отправился к раненому, а Арман принялся раздувать огонь и готовить завтрак.

Погонщик постанывал, просил воды, и Пьер напоил его. Тому стало значительно лучше, и Пьер надеялся, что с помощью этого бывалого человека можно будет добраться до селения или оазиса. Потому он внимательно ухаживал за раненым, надеясь выспросить у того нужные сведения.

А пока друзья обследовали место вчерашнего побоища. Ничего существенного найти не удалось, кроме мешка с рисом, который был распорот и брошен в спешке.

– Вот счастливый случай, который поможет нам продлить жизнь, – заметил Пьер, указывая Арману на рассыпанный рис. – Будем собирать по зернышку, но чтобы весь рис был собран. Это наша жизнь, Арман.

И они ползали почти до полудня, пока все не было собрано. Риса оказалось фунтов десять с лишним. Да по дороге, по которой уходили разбойники, друзья собрали немного разной брошенной снеди, которую не успели подобрать дикие звери.

Пьер приспособил наконечник копья на новое древко и теперь примеривался для удара. Потом начал метать его в цель, но без особого успеха.

Осел лениво щипал траву, уходя все дальше от колодца, он явно был доволен выпавшим отдыхом. Пьер посматривал на него, а потом вздохнул и сказал:

– Вот ходит наше мясо на крайний случай, Арман. Его нам может хватить на две недели. Думаю, к тому времени сюда кто-нибудь да придет. А может, мы и сами отправимся в путь, как того пожелает Аллах или наш раненый. А он явно поправляется.